— Почему же выкинули его с той стороны?
— А что мне оставалось? Взять его в бой и вселить сомнения и неуверенность во всех, кто должен будет на него положиться? Вспомни, как ты сам запаниковал, когда услышал, что к нам присоединится Змей Горыныч.
— Понимаю, — кивнул я, живо окунувшись в тогдашние малоприятные ощущения.
— Ну ничего! Все хорошо, что хорошо кончается. Дурак извинился, что стал прикрывать Премудрую. Премудрая извинилась, что не догадалась, о ком он заботится, и вместе они отправились в свой очередной медовый месяц.
— Хорошо, — порадовался я за вновь помирившихся супругов, но при этом искренне не понял: неужели сам Велес может зайти ко мне, чтобы сообщить новости об их семейных делах?
— Однако, — продолжил шеф, — перед тем как свалить, оба всячески уговаривали меня не исключать тебя из Общества.
— А вы собирались? — опешил я.
— Было дело, — признался Велес. — Уж больно с тобой хлопотно. Кроме того, это же Ванька с котом тебя в Рыцари Добра записали — не я.
— В смысле, я могу оказаться не рыцарем?
— Да нет. Насчет этого сомневаться не приходится. А чей ты воин — добра или зла — это еще предстоит выяснить.
«Ничего себе новость! — обалдел я. — Не хватало мне еще стать новым Кощеем или, к примеру, Дартом Вейдером!»
— Короче, живи пока среди нас. Учись. Набирайся ума-разума. Авось мы и сделаем из тебя настоящего защитника. Только очень прошу, прежде чем хвататься за самосек, привязывать что-то к клубку или обвинять кого-то в тяжких преступлениях… Советуйся! Идет?
— Идет! — пообещал я.
— Ну вот и договорились.
Велес встал и, насвистывая, пошел к двери.
— Шеф! — окликнул я его. — Но если и Василиса не виновата, кто же все-таки похитил Белку?
Бог замер на пороге кухни, а потом медленно, словно нехотя, обернулся.
— Не можешь пожить спокойно, да? — качая головой, спросил он. — Ладно! Отвечу! Но только чтобы ты со своим зудом не устроил еще одного преждевременного расследования. Смотри, я даже сам не знаю, в кого тебя превращу, если ты потом проболтаешься!
— Не проболтаюсь! — пообещал я.
— Тебе же будет лучше! — предупредил Велес. — Я ведь не просто так это ото всех скрываю. Ты ж понимаешь, беременным мамашкам нельзя волноваться!
— Не вопрос. А кто у нас беременный?
— Белка! Не догадался, что ли? Обычные грызуны на сносях полтора месяца маются. А нашей — волшебной — еще полгодика терпеть. Вот родит, тогда и получит по ушам за свои художества. Это ведь она сама себя похитила! Крышу ей снесло от долгого воздержания, вот и учудила.
— Не может быть!
— Запросто! Тебя же не удивляет, что Иван ради Василисы за тридевять земель ходил, а потом на Бессмертного с мечом кидался. Вот и эта дуреха ради любви расстаралась. А уж то, что из-за нее потом такая каша заварится, ей, конечно, и не снилось! Ну что, еще вопросы есть?
— Есть! — немедленно ответил я.
— Вот и хорошо, — усмехнулся Велес, когда у людей есть вопросы, они гораздо дольше остаются живыми и неуспокоенными.
С этими словами бог вышел за дверь.
ЭПИЛОГ
Ночь начиналась относительно неплохо. Молдаване, делающие соседям ремонт, еще вчера продолбили большинство дырок. Так что сегодня я проспал весь день не под страшный вой перфоратора, а всего-навсего под мерный гул циклевальной машины. Вода в кранах была чуть теплой, примерно такой же, как и батареи центрального отопления. Однако, учитывая, что за окном набежало почти минус тридцать, даже такую температуру можно было считать за счастье.
Машина тоже завелась с пол-оборота. Впрочем, с тех пор как я регулярно стал добавлять в бензин живую воду она вообще начала работать гораздо надежнее. Уже несколько раз я, забывшись, обгонял «мерседесы», а однажды невзначай сделал «бэху» с синими номерами и мигалками. Однако сейчас никакое лихачество было недопустимо. Мне надлежало ехать скромно, тихо, не устраивая состязаний с хозяевами жизни и не вступая в разборки с гаишниками. А все потому, что сегодня я первый раз официально выходил в свой первый патруль в составе одной из лучших команд Общества. Главой патруля был Иван, ведьмой-заговорщицей Василиса, егерем шел Алихан и, наконец, воином-стажером группы числился я — Лев Аркадьевич Бакланов, как оказалось, эсквайр.
Прежние патрули со Счастливчиком и Ханом были исключительно дневными. Да и подключался я к ребятам где-либо в городе, чтобы начальство, не ровен час, не узнало о том, что парни в нарушение правил берут меня с собой. Однако сегодняшний выход оказался настоящим, с полным ритуалом и списком обязанностей, которые я, как воин, должен был выполнять в нашей группе.
Ровно без пяти минут двенадцать, запарковавшись перед Домом, как всегда, порадовался еще одному маленькому чуду Общества. И летом, и зимой, и в будни, и по выходным около нашей штаб-квартиры находилось местечко для автомобилей защитников. Это было той редкой поблажкой, которую позволяла себе наша волшебная организация, предпочитающая контактировать с людьми в рамках законов реального мира. В остальном же даже старшины Общества старались не злоупотреблять магией в быту, хотя мне приходилось замечать, что та же Василиса частенько сразу же наливает себе в чашку кипяток, забыв хотя бы для вида включить перед этим чайник.
Я вошел в подъезд. Зданию явно пошло на пользу полугодичное пребывание здесь защитников. Запах нечистот улетучился, а в светильниках, наоборот, появились лампочки. Надписи на стенах иногда еще возникали, но потом сами собой растворялись. Правда, не сразу, чтобы не пугать юных любителей граффити, а постепенно — в течение двух-трех часов. Однако главным свидетельством присутствия сил добра в нашем подъезде мог считаться раз и навсегда починенный лифт.
Я шагнул в кабину и повернул кольцо. Лифт остался почти прежним, если не считать того, что на панели появилась еще пара кнопок. Мне была нужна верхняя. Мягкое нажатие — и через секунду я уже стоял на крыше нашего здания, где меня поджидали остальные патрульные.
— Волнуешься? — спросил Иван после того, как мы обменялись приветствиями.
— Да, в общем, нет! — признался я. — А должен?
— Тебе виднее, — улыбнулась Василиса.
Восстановление хрупкого, но все-таки мира в ее семье явно пошло на пользу как самой Прекрасной, так и ее характеру.
— Хан, ты взял наш подарок? — обратился Иван к егерю.
— А как же, Иван-ага, — ответил узбек, распахивая халат, под полой которого оказался ультрасовременный лук с хитрой формы углепластовой дугой, двойной тетивой и даже чем-то вроде оптического прицела.
— Поздравляем с первым патрулем! — торжественно произнес Иван, передавая мне это изумительно красивое и, несомненно, грозное оружие.
