— Я уж и сбежать от него сколько раз пыталась. Да как сбежишь, если он все мои мысли наперед знает. Бывает, схватит за хвост и давай над головой крутить. Я ему: «За что, господин?» А он: «За то, что ты только что подумала!» А как не думать? Вот к вам меня затащил, а разве приличной кобре здесь место? Холод — жуткий, хуже, чем зимой в Кашмире. Пища — худая, умная. У нас на добычу глянешь: она — руки на грудь, ноги — в позу лотоса, и лежит — ждет, пока я соизволю отправить ее к грядущим перерождениям.
— А наши что? — искренне заинтересовался я.
— Ох! — змея покачала своей плоской треугольной башкой. — Никакого уважения! Оскорбляют. Ругаются. Бегают почем зря. А при беге, между прочим, они, знаете, как калории расходуют?! Вот недавно одна крыса даже хвостом отхлестала. Прямо по морде. Чуть глаз не выбила. И смоталась!
— Да уж, нелегко тебе здесь приходится! — посочувствовал я змее, хотя на самом деле в данный момент испытывал скорее не жалость к рептилии, а гордость за простую российскую крысу, которая не пожелала стать чьим-то питательным белковым ужином. Даже лапу ей пожать захотелось, фигурально, конечно.
— А самое большое горе, — продолжала перечислять кобра обрушившиеся на ее отсутствующие плечи невзгоды. — Скучаю я. Дома только-только детеныши вылупились. Смышленые такие. Красивые. Все в меня. Их бы растить, воспитывать. А я тут лежу, ночами не сплю. Все представляю, как на гнездо какой-нибудь мангуст набредет — Рикки-Тикки-Тави недоделанный. Ой-ей-ей-ей-ей…
Видимо, воспоминания о змеенышах и бравом киплинговском герое напрочь добили кобру. Она наконец замолчала и безвольным полутораметровым шлангом повисла в руке у егеря, который за все это время не проронил ни слова.
— Вот что, — неожиданно прервал он начавшее затягиваться молчание. — Думаю, тебе надо бросить своего хозяина.
— Как? — спросил я вместо змеи. — Она же говорила, Кубера — бог. В секунду ее отыщет.
— Не отыщет. Применим к ней программу по защите и переселению!
— Кого?! Змей?! — изумился я.
— Волшебных животных!
— Правда? — оживилась кобра. — Вы это сделаете?
— Слово защитника! — пообещал Хан с твердостью, которой могли бы позавидовать президенты Буш, Путин и Лукашенко вместе взятые.
— Но имей в виду, — тут же добавил он. — Если ты по своей змеиной привычке нас обманываешь…
— Знаю, знаю, — смиренно продолжила змея, повернув голову в мою сторону. — В Дарвиновский музей на чучело!
Узнав от кобры о коварстве Куберы, мы решили как можно быстрее убежать от того места, где он нас временно оставил. Углубляться обратно в лес очень не хотелось, но, как выяснилось, и идти вверх по течению реки более не имело смысла. Это нам также объяснила змея, которая в некоторых вопросах волшебной реальности разбиралась намного лучше нас с егерем. Поскольку течение времени необратимо, вернуться, пробираясь вдоль его потока, абсолютно невозможно. Узнав это, я понял, почему нам с Ханом было так трудно шагать. Более того, оказалось, что, сколько мы ни передвигали ногами, мы никуда толком и не продвинулись.
— Зря мы все-таки ушли от Арины Родионовны, — посетовал я на принятое под давлением узбека решение.
— Зря не зря, а сейчас нам главное от Куберы уйти! — напомнил Хан. После чего мы, подобрав свое барахло, двинулись в лес.
На сей раз идти было гораздо приятнее. Чья-то, скорее всего звериная, тропа упругой ковровой дорожкой из мха и сухих сосновых иголок сама стелилась под ноги. Ветви деревьев кидали прохладную тень, а невидимые в кронах птицы создавали приятное звуковое сопровождение на волне экологически чистой радиостанции «Nature FM». Прогулку омрачали лишь две вещи. По-прежнему очень хотелось есть. А также не давали покоя мысли о Кубере, чью ядовитую собственность нес на себе Хан. Я периодически покидал тропинку, когда мне казалось, что сбоку то там, то сям мелькает шляпка какого-нибудь гриба. Увы, как правило, это были сплошные обманки. Либо прошлогодний коричневый лист, либо отшелушившийся кусочек бересты.
Естественно, эти бесплодные поиски меня слегка разочаровывали. Но куда хуже приходилось моему напарнику. А все потому, что я шел впереди. На мой взгляд, это было вполне разумно. В конце концов, как исконный житель средней полосы, я был гораздо лучше знаком со смешанными лесами. И неважно, что это знакомство состояло в основном из пьянок выходного дня. Ведь как ни крути, а надравшемуся человеку гораздо тяжелее передвигаться что по березовой роще, что по сосновому бору. Мало того, что его качает, так и деревьев на пути ни с того ни с сего становится в два раза больше. Поэтому если уж я умел ориентироваться, находясь в таком состоянии, то сейчас сам бог велел мне взять на себя роль Сусанина. Хан в тонкости моих взаимоотношений с природой посвящен не был. Поэтому каждый раз, когда очередной призрак подножного корма заставлял меня сорваться с тропинки, он безропотно плелся за мной, а потом был вынужден возвращаться обратно. В какой-то момент ему это все же надоело.
— Куда ты все время скачешь? — не скрывая раздражения, поинтересовался он.
— Грибы ищу! — признался я. — Сам же говорил, что их тут должно быть выше крыши!
— Сумасшедший! — взвилась кобра. — У него на хвосте разгневанный бог висит, а он о еде думает.
— Цыц! — шикнул на рептилию узбек. — Ползучим слова не давали!
— Вот именно! — обрадовался я поддержке напарника и добавил: — Кроме того, у нас с Ханом хвостов нет. И вообще. Еще не факт, от чего мы тут быстрее загнемся — от твоего Куберы или от голода!
— Идиоты! — обиженно прошипела кобра.
— Что ты сказала?! — прорычал узбек и, цапнув змею за горло, медленно потащил ее со своей шеи.
— Ничего, ничего, — резко сбавила тон кобра. — Понимаю. У каждого свои проблемы. Помочь вам грибы искать?
— А ты можешь? — удивился я.
— Ха! Как два зуба облизать! — ответила кобра и, повернувшись к Хану, вежливо попросила: — Опустите меня вниз, пожалуйста!
Я с неудовольствием отметил, что ядовитая тварь с гораздо большим пиететом относится к моему напарнику. Видимо, его среднеазиатское происхождение и обретенное вкупе с ним умение обращаться со всякими ползучими гадами внушали ей инстинктивное уважение. «Что ж, — подумал я, — в наших краях тоже гадюки водятся! Посмотрим еще, что окажется крепче — твои зубы или мои кроссовки!» Подбодрив себя этой пустой в общем-то бравадой, я устремился вслед за коброй, которая пестрой молнией чиркнула по тропе и сразу же исчезла где-то впереди.
Надо сказать, змея нас не обманула. Уже через пару минут она действительно отыскала первый гриб. А потом еще один. А потом целое семейство. Увы, все они оказались поганками. Сперва меня это просто огорчало. Но когда за полчаса ходьбы и поисков на нашем пути не встретилось ничего съедобного, в моей душе стали зарождаться определенные сомнения.
— Слушай, Хан, — обратился я шепотом к напарнику. — А может быть так, что она просто хочет нас отравить?
