У меня было точно такое же чувство. И все же ради нашего общего блага я должен был продолжать:
— Я чувствую, что здесь замешана великая магия.
— Теперь вы жужжите? — Малабала взглянул на концы своих рваных рукавов. — О боже. Мне следовало бы осторожнее указывать руками.
— Бзззз-бззззз-бззззз, — отозвался Кинжал, кружа по палубе.
— Я вполне согласен, что здесь действует великая магия, — парировал Малабала. — Разве я не великий маг? — Он умолк и нахмурился, глядя на полупревращенного бандита. — Но почему ты снова внятно разговариваешь? И почему у тебя голос, как у носильщика?
Этот разговор снова не продвинулся ни в какую полезную сторону. Как мог я ответить магу, не оскорбив его снова? Оставалось лишь попытаться:
— Боюсь, что это вы сами находитесь под действием заклятия, о величайший из магов.
— О господи, носильщик. — У Малабалы от огорчения что-то булькнуло в горле. — Ну вот, ты опять жужжишь. Я должен помнить, особенно когда рассержусь, что нужно держать свою магию под контролем. — Он разжал обе ладони и пошевелил пальцами. — Как бы то ни было, я уверен, что смогу быстро найти корректирующее заклинание.
Я осторожно попятился. Что произойдет, если он попытается превратить меня обратно в человека, когда я и не превращался ни во что другое? Эта магия — дело хитрое. Но как мне было заставить его понять, что все не совсем так, как он себе представляет? Когда я в прошлый раз попытался изменить заклинание, то сделал только хуже.
И все же носильщик без упорства — ничто. Малабала слышит все верно, но в неверное время. Поэтому я решил заставить неправильное звучать как правильное.
— Бзззз, бззззз, бзззз, — рискнул я.
— Какая наглость! — завопил Малабала, снова повернувшись к Кинжалу. — Маг моего уровня — под заклятием? Не будь я уже на полпути по превращению вас в насекомых, одна эта фраза уже была бы достаточным поводом для этого! — Он принялся махать обеими руками, растопырив пальцы, в сторону Кинжала, но остановился так же быстро, как начал. — И все же хотел бы я знать, как ты проделываешь этот фокус с голосом носильщика.
Я сглотнул, в горле у меня пересохло, несомненно, от долгого воздействия морского воздуха. В конце концов, наверное, эта путаница в данный момент мне на Руку.
— Хотя эта низшая форма жизни, несомненно, совершенно не разбирается в таких вопросах, — сказал я, когда Малабала, как мне казалось, способен был это воспринять. — Даже я, имеющий куда более скромное представление о магии, чем ученый человек вроде вас, боюсь, что здесь может быть замешано нечто большее, чем кажется на первый взгляд.
— Бзззз-бзззз-бзззззз, — заметил Шрам, проносясь мимо.
На этот раз маг задумчиво кивнул:
— Ну вот, носильщик, ты снова жужжишь. Однако в том, что говорит этот тип со шрамом, есть некоторый смысл. Похоже, мое заклинание рикошетом зацепило всех вас. Наверное, этот коварный джинн оставил здесь после себя какие-нибудь заклятия, которые продолжают воздействовать на некоторых из нас. Одно непонятно, почему все и всегда говорят голосом носильщика?
Итак, Малабала готов был прислушаться к доводам, по крайней мере до некоторой степени. Я изо всех сил старался не выдать своего волнения, пока не сумею полностью разъяснить ему ситуацию.
— Прошу простить мою дерзость, — сказал я, — но боюсь, что тут нечто большее, чем даже заклятия джинна.
— Бзз-бзз-бзззз-бззззз! — вступил Кинжал, еще быстрее размахивая руками и еще дальше прыгая по палубе.
Малабала нахмурился, наморщив лоб:
— Даже такой великий маг, как я, может ошибиться. Это маловероятно, но возможно. Тут явно что-то не так со структурой речи. — Он сжал обе ладони в кулаки. — Я должен извинить вас за дерзость некоторых предположений. В конце концов, вы не в себе. Я твердо уверен, что злой Оззи заколдовал всех вас. Такие заклинания очень коварны. Лишь великий маг вроде меня неуязвим для подобной напасти.
Но Малабала все перевернул с ног на голову! Должно быть, заклинание подействовало на него слишком сильно, и окружающая нас действительность по-прежнему от него ускользала. Как может он быть неуязвимым и слышать все тогда, когда это сказано на самом деле, а мы все — быть под заклятием и говорить что-то прежде, чем осознаем, что мы это сказали? Совершенно невероятно.
Но, понял я, все-таки возможно.
Может быть, весь этот корабль под заклятием? И я действительно жужжу, как считает Малабала, но так глубоко околдован, что не сознаю этого? Кто может сказать, что это не так? А кроме того, что это жужжит у меня в ушах?
Я потряс головой, чтобы очистить ее от лишних мыслей и звуков. Я был сыт пустыми домыслами по горло. Не имеет значения, кто именно заколдован, покуда маг в своих действиях не зайдет дальше.
— Так вы не станете заканчивать ваше комариное заклятие? — спросил я.
— Ты прав, — отозвался маг, когда Шрам прожужжал мимо. — Здесь уже действует сильнейшая магия. Наверное, было бы неразумным еще увеличивать ее количество. Там, где столько колдовства, может произойти такое, что даже магу с моим талантом непросто будет с этим справиться. — Малабала снова повернулся ко мне, глядя на меня, похоже, с искренним сочувствием. — Единственное, о чем я сожалею, — что вы обречены некоторое время жужжать. Со временем это пройдет. — Он неодобрительно посмотрел на продолжающих носиться по палубе бандитов. — Как и все прочие побочные эффекты, поскольку я не завершил заклинания. — Малабала согнул пальцы и опустил руки. — Думаю, я был бы куда более серьезно обеспокоен, не будь вы просто носильщиком.
Тут маг глубоко вздохнул и, казалось, пошатнулся, словно им овладела величайшая усталость.
— Пожалуй, я не в лучшей форме, — признался он, снова сумев восстановить равновесие на раскачивающейся палубе. — Никто не знает, где я мог бы раздобыть новое платье?
Тут торговец Синдбад вышел вперед:
— Ахмед, будь добр, проводи его вниз, к нашим вещам в трюме. После того как он сослужил нам такую службу, самое меньшее, что мы можем сделать, — это обновить его костюм.
Парнишка взял мага за руку и повел его по палубе в трюм, а торговец повернулся ко мне.
— Славный носильщик, — сказал мой старший тезка, — ты тоже сослужил нам великую службу в трудный момент, когда я оказался не на высоте.
Если подумать, слова торговца были истинной правдой. Интересно, уж не превратности ли долгой и сильно изнеженной жизни превратили этого некогда великого искателя приключений в того трусливого типа, которого я видел во время наших недавних злоключений. Джафар шагнул вперед, встал рядом с торговцем и шумно прокашлялся.
— Если это будет в моей власти, — поспешно добавил другой Синдбад, — я прослежу, чтобы ты получил не только свои сто динаров, но и назначение в штат моих слуг.
События развивались с такой быстротой, что я почти (но не совсем) позабыл про сто динаров. А теперь мне предлагают место среди слуг торговца. В общем-то, было бы очень неплохо сменить ремесло носильщика на место слуги в большом и роскошном доме. Джафар счел нужным прочистить горло еще раз.
