Книга Очарованный дембель. Сила басурманская, страница 82. Автор книги Сергей Панарин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Очарованный дембель. Сила басурманская»

Cтраница 82

Емельянов-младший рубился неистово. То и дело он словно вгрызался в ряды степняков, оставляя позади основные силы. Долго драться со всеми сразу ефрейтор не мог, поэтому он дожидался своих на месте. Однажды Егор попробовал вернуться, но бойцы расценили это как сигнал к отступлению, дрогнули и сдали несколько отвоеванных шагов. Рядом с ним неизменно оставались лишь семь Симеоновичей. Новые хоробры демонстрировали необыкновенную сплоченность и отвагу.

Где-то справа держали оборону тянитолкаевцы во главе с князем. Две тысячи легендоградцев остались на стенах. И не зря. С рассветом кочевники не только усилили напор, входя в город через ворота. Собранные загодя осадные устройства заработали на полную мощность. Сначала катапульты метали камни, но на костяной твердыне не появилось ни царапинки. Потом в ход пошли башни с лестницами. Шедевры кидайской военной мысли катились на больших деревянных колесах, а на площадках стояли бойцы. Оборонявшиеся видели, что башни толкают пленные рассеяне. Пленными же прикрывались и передовые отряды степняков. Как противостоять такому заслону?

На стену явился Дон Жу Ан. Он достал флейту и вдохновенно заиграл. Мелодия была одновременно грустной и светлой. Кто-то из ратников подступил к кидайцу:

– Ты-то хоть душу не вынимай!

Но на критика зашикали. Люди видели, что бревна, из которых были сколочены осадные орудия, стали рассыпаться. Башни оседали прямо на ходу. Колеса подворачивались, приставные лестницы развязывались. Атакующие валились на головы кочевников.

Тандыр-хан получил доклад от тысяцких, ведь глазастые воины рассмотрели, кто играет на флейте. Взревел:

– Как?! Кидаец на чужой стороне?! А ведь обещал поднести мне эрэфийские города без боя. Убейте изменника!

В Дона Жу полетели стрелы, кидайца принялись закрывать щитами, но чуть-чуть опоздали – одна впилась под левую ключицу волшебника-музыканта. Его бережно снесли вниз и переправили ко дворцу. Там были входы в два секретных лаза. Через них женщины, старики и дети покидали Тянитолкаев. Длинные подземные ходы заканчивались севернее города, за холмом, заросшим деревьями. Здесь кочевников не было, и люди не останавливаясь брали курс на Мозгву.

А тем временем защитники сдавали врагу переулочек за переулочком. Степняки теряли сотни людей, но напирали с возрастающей мощью. Несколько осадных башен остались целы, и бои закипели на костяной стене, потом случилась жесточайшая сеча на втором, старом ограждении. Эрэфийцы проигрывали. К вечеру кольцо мангало-тартар сомкнулось вокруг княжьего дворца.

Внутри оказалось слишком мало бойцов. Несколько сотен ушли через тайные ходы вслед за мирным населением. Эвакуация продолжалась под прикрытием лучников из легендоградского резерва.

Последним к дворцу спешил Егор со своими семерыми помощниками. Если точнее, то они несли израненного богатыря на себе. Симеоновичам тоже немало досталось, но они всю битву провели как бы под защитой неистового ефрейтора. Емельянов младший повергал степняков в трепет, рубясь, словно машина смерти. В конце концов о «шайтан-багатуре» доложили темнику Уминаю. Он прибыл на улочку, где отступавший воронежец оставил после себя горы поверженных тел, но было поздно: парень обессилел и упал на руки семерых братьев.

Несмотря на то что лицо Егора заливала кровь, Уминай-багатур узнал побратима. Вороной жеребец темника рвался в погоню, но витязь укротил его нрав. Конечно, догнать маленький отряд, несущий богатыря, не составляло труда, значительно сложнее переступить через клятву.

Уминай проводил ефрейтора взглядом и поскакал в сторону большого дома, стоявшего недалеко от дворца. Там давал свой последний бой князь Световар. С ним оставалось десятка три дружинников.

Мангало-тартарский лук – величайшее оружие. Он сделан из нескольких частей, каждая из своей породы дерева, кости и рога, и все это намертво скреплено животным клеем. У лучшего темника Тандыр-хана был самый хороший лук, пробивающий кольчугу с двух сотен шагов.

Во всяком случае, кольчуга князя Световара хозяина не спасла.

Защитники дворца также скрылись в подземных туннелях, взорвав его специальным серым порошком, выданным им накануне Доном Жу.

Древний град, основанный легендарными полководцами, пал. Правда, Тандыр-хан, ждавший исхода сечи в шатре, испытал крайнее разочарование, узнав, что пленных практически не оказалось.

* * *

Иван сидел на дне каменного колодца. Сверху, оттуда, где виднелся мутный круг отверстия, капала вода. Капли разбивались о холодный пол тюрьмы, и гулкий стук отдавался в больной голове парня.

На затылке запеклась кровь, а волосы свалялись в сухие сосульки. Коварный удар персиянского стража рассек кожу. Было холодно. Хотелось пить. Узник собрался в комок, и как-то даже потеплело.

– Где ж перо? – бормотал он. – Вроде бы они не отбирали…

Пошарив по груди и пузу, Емельянов-старший ничего не почувствовал. Потерял?

Пальцы никак не могли расстегнуть китель, но дембель справился. Из-за пазухи пробился свет. Отлично, перо наличествовало. Застегнувшись, Иван провалился в небытие. Изредка он просыпался, глядел наверх. Круглое пятно стало светлей, потом засияло вовсе нестерпимо, затем потускнело.

Иногда парня посещала мысль: вот-вот придет визирь или еще кто-нибудь, и его освободят. А может, казнят. Но никто не тревожил пленника, лишь однажды Старшому показалось, что на краю его колодца сидит ворон. «Вот, уже падальщики собираются», – вяло подумал дембель и вновь отключился.

В какой-то момент ему спустили воду в кувшине и черствую лепешку. Воду Иван выпил, а хлеб не лез в горло.

Когда пятно наверху стало черным, воронежец догадался, что жернова персиянского правосудия вертятся медленно и сегодня он останется в этом каменном мешке. «А ведь долго здесь протянуть нереально», – с затаенным ужасом констатировал парень.

Потом протянулись еще одни вязкие сутки.

Он не чувствовал времени. Сквозь дрему пробивались далекие звуки: карканье, чей-то свист, гортанные неразборчивые реплики охранников. Вдруг что-то заставило Старшого скинуть апатию. Он очнулся и скорей почувствовал, нежели увидел спущенную веревку.

– Это я, Вятка, – раздался сверху глухой бас. – Обвяжись, богатырь.

Через пять минут Иван очутился наверху. Два охранника лежали ничком, на дворе, еле освещенном двумя факелами, было тихо. Волк терпеливо ждал, пока дембель не выпутается из импровизированной перевязи.

– Ну и видок. Краше в гроб кладут, – оценил оборотень. – С вами, витязями, всегда так, как с дитятями. Вечная история. Говорил тебе: клетку не тронь? Эх… Насилу нашел тебя, горемыку. Садись на спину, неча тут…

Старшой кулем улегся на Вятку, вцепился в серые лохмы, и волк потрусил, оставаясь в тени, к выходу из шахского дворцового комплекса.

– Кто здесь? – раздался возглас охранника.

– Держись, – скомандовал оборотень и припустил.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация