– За что же?
Коля, конечно, постарался придать голосу нотки участия, но слишком сильным было облегчение – улыбку спрятать не удалось. Якоб истолковал ее по-своему.
– Ничего смешного, рыцарь… прославленный. Между прочим, меня выставили из-за вас.
– Из-за меня?!
– Да. Вы развратили народ! Мы четвертые сутки не работаем, а пируем. Супруга сказала, ей не нужен муж-пьяница…
– А я как раз собирался уходить, – солдат взял выгнанного мужа за плечо и слегка встряхнул. – Засиделся я тут у вас.
Дверь дома старосты раскрылась. На пороге возникла сияющая жена:
– Слава Бо… то есть дай Бог вам доброй дороги и неизменной удачи, уважаемый Николас Могучий! – выпалила она. – Пусть ваши победы гремят во всех землях, а спасенные вами люди молятся за ваше здоровье.
Она незаметно пихнула ногой мужа.
– Да-да! – вскочил Якоб. – Именно молятся! Мы все станем молиться за вас, досточтимый рыцарь! И наши дети, и их дети, и дети детей наших детей! И даже их внуки…
Теперь Лавочкин понял, кто в действительности управляет деревней.
И, черт возьми, насколько быстро иссякает благодарность!
– Ну, раз вы так рады от меня… услышать весть об отбытии к новым полезным и славным делам, – продолжил солдат, – то знайте: я отправлюсь через час.
Он развернулся и ушел к дому Малеен.
Старуха стирала.
– А, Николас, собираешься в путь? – она оценивающе посмотрела на Колю.
– Да, бабушка.
– Знай, воин, две вещи, – проговорила Малеен, понижая голос. – Во-первых, на тебе лежит заклятие. Не знаю чье и не ведаю, какое воздействие оно на тебя оказывает. Во-вторых, цель, к которой отправляешься, очень долго тебе не дастся. Так мне сказали карты.
– Вы гадалка?
– Чуть-чуть гадалка, чуть-чуть ведунья, – бабка пожала плечами. – Роды вот могу принять…
Последнее она произнесла, недобро зыркнув на Колю и тут же скосив взгляд на свой домик.
– Как начну рожать – сразу к вам, – пообещал Лавочкин.
Малеен покачала головой.
Он зашел за вещами.
Эльза вскочила из-за стола, бросилась Коле на шею.
– Помни меня, рыцарь, – зарыдала она.
Парень стоял истуканом и не знал, что делать.
Потом были проводы.
Но вместе с благодарными селянами за уходящим солдатом следили из зарослей можжевельника большие зеленые глаза с огромными зрачками.
Наконец, за памятным холмом скрылись и деревня, и Эльза, и можжевеловая поросль.
Ать-два, левой!..
За спиной солдата висел сшитый бабкой Малеен мешок, в котором лежали автомат, а также подаренные спасенными людьми нож, ложка, немного соли, огниво и прочие дорожные мелочи. Свернутое знамя Коля нес в левой руке, а правой размахивал в такт шагам, чертя в воздухе всякие затейливые фигуры. Лавочкин задумался о цели похода.
Хотелось найти путь домой. Солдат рассудил, что на поляне с муравейником может обнаружиться путь к возвращению. Какой-нибудь секретный лаз.
«На фига я сбежал с поляны? – казнил себя парень. – Ищи ее теперь…»
Когда он выложил Эльзе историю своего магического попадания в этот мир и скитаний по лесу, она всплеснула руками: «Что взять с Зачарованного леса? В страшном и опасном месте очутился ты, Николас!»
Стало быть, путь его лежал в Зачарованный лес.
Но на первой же развилке Лавочкин свернул не туда. Через полдня он вышел к большому поселку, которого прежде не видел.
– Блин! Я заблудился! – сделал открытие солдат.
Постучавшись в первый же дом, Коля спросил старика хозяина, куда попал и где Зачарованный лес.
– Зачарованный лес-то? Да вон он, – старик широко махнул рукой. – Он же большой. Можно прямо здесь в него зайти, а можно хоть восточнее, хоть западнее… Только не советую, господин хороший, туда хаживать. Вы, я гляжу, рыцарь. Многие рыцари сгинули… Типун мне, конечно, на язык… А поселок наш не иначе как Лохенбергом
[2]
зовется, вот…
– Большое спасибо, хозяин, – поблагодарил Коля.
Старик церемонно поклонился.
– Если господину нужен постой, то у меня найдутся комнатка и харчи.
– Я бы с удовольствием, только денег нет… – неуверенно ответил Лавочкин. – А! Я заплачу жареными цыплятами и элем!
– Уж не Николас ли Могучий посетил мой скромный дом? – воскликнул старик.
Коля был шокирован.
– Откуда вы знаете?..
– Слава летит впереди героя, – распевно изрек хозяин. – Племянник ездил в Жмоттенхаузен торговать черными траурными лентами, да вернулся позже обычного, не продав ровным счетом ничего. Сказал, что девственницу тамошнюю оплакивать не стали, наоборот, праздничный пир был. Ну, и про Николаса Могучего, про вас то есть, все обстоятельно поведал, вот…
– Так пустите переночевать?
– Почту за честь, господин рыцарь! А зовусь я не иначе как Фридером, – старик посторонился, указывая путь Лавочкину – мол, входи.
– Очень приятно, господин Фридер, – кивнул Коля, принимая приглашение.
Дом у Фридера был крепенький, даже зажиточный. Старик портняжничал, притом очень хорошо. Ремесло отлично его кормило. Вот и сейчас хозяин убрал со стола разложенную для работы материю и усадил гостя.
– Я-то много кого обшивал, пока племяннику дело не передал. Сам теперь чуть-чуть балуюсь, по привычке, – хвастался простодушный Фридер. – Мне, бывалоча, бойцы особого королевского полка, не к ночи помянуть, заказы делали! Из дворян кое-кто… Где, говорите, ваши замечательные цыплята с элем?
Надудев обед, солдат привычно сунул флейту за пазуху. Поели. Коля кратко объяснил старику, куда шел и чего искал.
– Эвон, уважаемый юный рыцарь, как вами судьба-игрунья распорядилась… – посочувствовал Фридер. – Имею разумение, что идти вам в столицу нашего королевства надобно. Стольноштадт ей название. Там живет великий мудрец Тилль Всезнайгель. Если он ничего о вашей беде не скажет, то не знаю, кто вообще в силах помочь. Не иначе как останется только смириться…
Печальный Лавочкин допил эль и подпер голову рукой.
– Но не кручиньтесь прежде срока, уважаемый Николас! – сказал старик. – Я гляжу, у вас прекрасный рыцарский штандарт, но без чехла. Так материя быстро истреплется. Пошью-ка я вам чехол!
– Спасибо, господин Фридер, – Коля улыбнулся. – Я, пожалуй, пройдусь по вашему поселку.
Он повесил на плечо автомат и вышел на улицу. Зачем он взял бесполезное и не особо легкое оружие, Лавочкин не знал. Видимо, по привычке.
