Взрослая особь, с которой раньше имел дело Лавочкин, легко плевалась пламенем на добрые сто шагов. Коля мысленно поблагодарил всех богов огня за слабость дракончика.
От шипения проснулись Хельга и козлик Палваныч. Последний засучил ножками, испуганно мекая. Страхолюдлих вцепилась в его шею, прижала к полу пещеры. Ноздри дракона расширились, глазищи уставились на козлика. Одна из голов облизнулась.
Солдат решил перехватить инициативу. Осторожно поднял руки. Замахал.
– Цып, цып, цып…
Головы синхронно повернулись к нему.
– Силавека? – старательно протянула средняя дребезжащим фальцетом.
– А?! А, ну да, человек.
– Силавека глюпая!
– Сам ты глупый.
– Обизусь! – Дракончик всхлипнул.
Хельга с ужасом зашептала Коле:
– Только не это! Он не должен разреветься. За обиженного детеныша эти твари готовы горы свернуть, но отомстить…
– Понял, – кивнул Лавочкин. – Эй, приятель! Чем тебя развеселить?
– Ку-у-усать хосю! Козлика!
– Козлика нельзя.
– Обизусь. – Маленький вымогатель умел отлично пользоваться своим положением.
– Козлик больной.
– Длаконы не болеют.
– Козлик невкусный.
– Нициво.
– Козлик – заколдованный дракон.
– Влешь!
Солдат лихорадочно искал способ облапошить докучного малявку.
– Поклянусь – поверишь?
– Да.
– Николас, клятва, данная дракону, священна! Не навреди себе!.. – прошелестела Хельга.
– Опять не слава богу. – Коля прочистил горло, собираясь с мыслями. – Клянусь, что этот козлик – вовсе не козлик. Теперь веришь?
– Ладно, – вздохнул сизым дымком ящер. – Хосю сказку.
– Я не сказочник.
– Обизусь.
– Вот шантажист!.. Ну, слушай… – Лавочкин решил быстро отстреляться, изложив «Колобка».
– Только длинную, а то…
– …обизусь, – закончил за него солдат.
– И стобы пло длаконов!
Зеленый вымогатель уложил головы на землю и приготовился слушать.
Коля порылся в памяти. Вспомнилось несколько сказок о драконах, и все они заканчивались хорошо… Для людей, а не для ящеров. Пришлось импровизировать.
– Давным-давно в далекой-далекой галла… то есть в стране Лягушарии жил юный герой по имени Дарт Аньян – обедневший наследник великих и ужасных Дарта Сидиуса, Дарта Мола и Дарта Вэйдера. Но он был добрым джи… тьфу ты! Рыцарем. Поехал он в столицу, хотел устроиться в королевскую гвардию. А в Лягушарии порядки совсем не то что тут. Был в тамошней гвардии иностранный легион, куда брали всех подряд: и великанов, и циклопов, и драконов…
Заскучавший ящер оживился, захлопал веками.
– …И вот, дело было под вечер, Дарт Аньян приехал в столицу. А там объявление: «Всем чудакам, которые решили сделать военную карьеру, служа в королевской гвардии, следует пройти призывную комиссию до сегодняшнего вечера». Бросился Дарт Аньян во дворец. Вбежал на высокую лестницу и нечаянно споткнулся о какое-то бревно. А бревно оказалось не бревном, а шеей дракона. «Эй, деревня! – крикнула обиженная голова растянувшемуся на площадке Дарту Аньяну. – Ты оскорбил меня. Назначаю тебе смертный бой завтра у старого замка, в полдень». – «Я буду!» – ответил рыцарь и побежал дальше. На следующей лестничной площадке Дарта Аньяна остановил огонь. Некий дракон жег листья. «Сударь! – обратился к нему торопящийся юноша. – Заткните на секундочку фонтан! Я спешу!» Дракон обиделся и назначил Дарту Аньяну дуэль на том же месте в тот же час, что и предыдущий ящер. Наконец лестница кончилась, рыцарь свернул налево и забежал по красной дорожке в темный дверной проем. Но это был не дверной проем, а пасть еще одного дракона. «Кхе! – сказал дракон, и Дарт Аньян вылетел из его рта. – Сударь, вы оттоптали мой язык. В наших кругах это тянет на адскую непочтительность к гигиене. Дуэль!» Стоит ли повторяться, на каких условиях разошлись стороны? Главное, рыцарь успел на призывной пункт. На следующий день Дарт Аньян прибыл к старому замку. На башне уже маячила некая барышня из принцесс. Обычно весть о поединке рыцаря и дракона облетала весь город, и незамужние принцессы норовили занять место в замке, чтобы победивший рыцарь взял их в жены. Драка за место на башне всегда была посуровее дуэли… У стены замка стоял гигантский дракон. Его три головы ожесточенно спорили: «Я первая!.. Нет, я!.. Вы обе после меня!..» Дарт Аньян понял, что умудрился оскорбить три головы одного ящера. «Ха-ха! – сказал рыцарь. – Я готов рубиться с вами в любом порядке. А еще можем устроить чемпионат: в полуфинале левая дерется с правой, а я со средней, в финале встречаются победители». – «Да, так будет справедливо», – согласились головы. Но не успели начаться полуфиналы, как к замку прискакали грюнвельтцы
[20]
кардинала. «Именем закона, стойте!» – приказали грюнвельтцы…
И тут Колю перебил храп заказчика сказки.
– Мой гениальный план сработал. – Лавочкин расцвел в улыбке. – Ребенок усыплен. Графиня, хватайте Палваныча, и пойдемте скорее. Нас ждет Барабан Власти.
Солдат размашисто зашагал за поворот.
Глава 16.
Не будите в драконе зверя, или Бабочка крылышками бяк-бяк-бяк-бяк…
Легко сказать – драконий детеныш. Легко сказать, да тяжело сдвинуть.
Если размеры взрослого ящера сопоставимы с габаритами двухэтажного дома, то туша маленького никак не меньше гаража.
Лавочкин, Страхолюдлих и дрожащий козлик стояли у выхода из пещеры. Выход был наглухо закупорен.
– Что делать? – Хельга неосознанно задала главный вопрос русской интеллигенции.
– Убить поганца и прорубить в нем туннель, – зло пошутил Коля.
Графиня ответила серьезно:
– Что вы, Николас! Детеныша дракона ни в коем случае нельзя обижать. Если же его умертвить, считайте, смертный приговор у вас в кармане. Драконы – звери не только глубоко верящие в семейные ценности, но и магические. Над убийцей дракона повисает жестокое неотвратимое проклятие.
– Да я прикалывался… Подержите факел, я сверюсь со схемой.
Карта не утешила: выход был один.
– Будить, – заключил солдат.
– Это неимоверно сложно. Сон у них крепкий. А если и разбудите – обидится, – предостерегла Хельга.
– А почему вы всю дорогу молчите? У вас язык хорошо подвешен, вот и успокойте малыша, заболтайте, – проговорил Лавочкин и задумался.
Графиня вздохнула:
– К сожалению, драконы очень похожи на мужчин. И те и другие совершенно не слушают женщин.
