– Что вы сказали?
– Вот, пожалуйста!
– Ладно, не суть важно. Пока я плел нашему спящему другу ту дурацкую историю, вспомнил красивую мысль, которую изрек маленький, но сильный колдун… Вы же ведьма, так?
– Да.
– Сдвиньте его.
– Он слишком большой!
– Ага! Ошибаетесь! Тот колдун говорил: «Размер не имеет значения».
– Хм… Не знаю, что там подразумевал этот ваш маленький колдун, но в нашем мире размер очень даже играет роль. Чтобы сдвинуть тушу, лучащуюся собственной магической энергией, необходимо инициировать движение таких сил, что шахта попросту обвалится.
– Елки-ковырялки! Йохан дома – Марты нихт, Марта дома – Йохан нихт!.. А сколько он продрыхнет?
– Обычно они спят суток по двое-четверо, насколько я знаю… Тем более детеныши.
Палваныч, предоставленный самому себе, внезапно засеменил к драконьему телу и аккуратно боднул его мелкими рожками. Ящер вздохнул, заворочался, чуть отползая назад. Потом козлик надавил еще и еще, пока между тушей и стенами штольни не образовалась внушительная щель. В нее хлынул дневной свет.
– Ай да товарищ прапорщик! Ай да голова… – Лавочкин искренне удивился.
Действительно, Дубовых проявил такую смекалку, какую редко выказывал в бытность человеком.
Выйдя из шахты, путники очутились… в драконьем роддоме. Под ногами шуршал песок. В нем торчали белые в коричневую крапину яйца. Кладки простирались на сотни шагов в разные стороны. Сразу за песчаным «пляжем» начинался лес. Вдоль стены была полоса, не заставленная яйцами. Очевидно, по ней и пришел любопытный дракон.
Яйца были большими, с человеческий рост. Некоторые изредка покачивались.
Спящий красавец опять заворочался, подгребая во сне лапами, и вновь закрыл лаз.
– Направо вдоль скалы аккуратненько марш, – отчего-то шепотом скомандовал Коля.
Когда до леса оставалось метров сорок, яйца, стоявшие совсем близко от дорожки, затряслись, треснули, раскололись…
– Ишь ты, вылупились… – завороженно проговорил солдат.
Семеро новорожденных, не отрываясь, следили за людьми и козликом.
– Только бы не сказали «мама», – загадала Хельга. – Иначе увяжутся, не отделаемся.
Крайний склизкий детеныш открыл рот. Неуверенно мяукнул… Фыркнул… И завопил:
– Еда!!!
– Ходу, графиня! – крикнул Лавочкин. – Долбаный парк юрского периода…
Картина завораживала. По узкой песчаной полоске между отвесной каменной стеной и плотными рядами огромных яиц бежали парень и женщина с козлом, а за ними топали маленькие дракончики, галдя, падая на слабеньких ножках, снова вскакивая… Трепетали крошечные крылышки, клацали чуть проросшие зубки, щелкали неокрепшие хвостики.
У драконих сильно развит материнский инстинкт. На истошные охотничьи крики малышей среагировали сразу три мамки. Они поднялись в воздух и своеобразным звеном в бреющем полете пошли над кладкой.
– Стрелять надо! – проорала правая. – Уйдут же! Они в лес тянутся, там спрятаться есть где…
– Как же мы?.. А дети? – дымно пропыхтела крайняя слева.
– Без команды не палить! – распорядилась центральная.
Расстояние между беглецами и детенышами увеличивалось, зато драконихи неумолимо настигали людей и козлика. Страхолюдлих рискнула ворожить: подняла над землей Палваныча и полетела сама.
Коля мигом отстал. Оглянувшись, оценил, что мелюзга бросила погоню, а вот до прибытия тяжелой авиации он в лесок не успеет.
Солдат остановился и шагнул вплотную к яйцам.
«Теперь либо человечина с яичницей, либо переговоры», – подумал он.
Все оказалось куда проще. Места для посадки взрослого дракона не было, «звено» развернулось, заходя на круг. Лавочкин сделал спасительную короткую перебежку.
Драконихи пролетели над лесом и вернулись на пост.
– Что же вы, графиня, меня не прихватили? – поинтересовался солдат.
– Я бы не справилась с тремя объектами.
– Предсказуемый ответ.
«Ну, ведьма хитрая, ты еще пожалеешь», – мысленно пообещал Хельге Коля.
Шли строго на юг, аккуратно огибая поляны, где нежились в лучах солнца драконы. Вечером добрались до реки.
– Ночевать будем здесь, – решил Лавочкин. – А завтра вверх по течению до водопада, который мы видели перед спуском.
Солдат достал флейту, приготовил ужин.
Где-то совсем в другой части материка, там, где горы протыкают небесный купол, по одному из пологих склонов спускался грузный тролль – человекоподобный двухметровый монстр. Мощные руки, свисавшие до колен, проворно помогали ему удержать равновесие, то и дело упираясь в камни. Толстые короткие ноги осторожно переступали, неся хозяина вниз.
Массивное тело, покрытое негустой шерстью землистого цвета, выделялось на фоне пепельного склона.
Тролль то и дело останавливался, задирал маленькую лысую головку к небу и рычал, грозно отвесив массивную нижнюю челюсть и обнажая внушительные желтые клыки. При этом мясистые уши расправлялись, торча над макушкой, точно игрушечные паруса; черные глазенки, расположенные на разной высоте, округлялись, норовя выпрыгнуть из глазниц, а свернутый набок нос трепетал.
Изредка тролль поправлял набедренную повязку и оглядывался в поисках дубины. Без оружия монстру было некомфортно.
Рычал он по двум причинам. Во-первых, страшно хотелось кушать. Тролли вообще народ прожорливый. А во-вторых, сегодня узколобый гигант в очередной раз отчетливо почуял, где его волшебная флейта. Да, она снова проявилась в этом мире! Теперь он точно знал, в какую сторону идти. Бессмысленные блуждания на краю земли закончились. С решимостью ледокола монстр двигался туда, где беспечно дудел Коля Лавочкин. В прошлый раз ворам удалось перехитрить тролля и даже надолго спрятаться, но теперь ошибки не будет…
– Спать будем по очереди, – сказал солдат, доев цыпленка. – Кто знает, что здесь творится по ночам!
Страхолюдлих согласилась.
Караулить было интересно. Драконы всю ночь предавались национальной забаве: взлетали высоко над долиной и выпускали струи огня. Коля обнаружил, что выбросы пламени подчинены строгому порядку. Чешуйчатые пиротехники чертили на фоне черного неба алые руны. Сначала они не читались, вероятно будучи «написанными» на неведомом Лавочкину языке, а потом он разобрал готическую немецкую вязь:
Доброй ночи. В небе – драконьи новости…
За истекший день Семья пополнилась семью новыми членами. Радость омрачилась инцидентом на родильной поляне. Трое неизвестных, двое из которых люди, а третий и вовсе козел, безнаказанно бегали между яйцами, пока их не припугнули попечительницы.
На лугу Мудрейших в результате острого научного диспута на пятьсот сорок восьмом году жизни скончался видный ученый Гроссешланге
[21]
. Мы потеряли отца теории происхождения драконов от низших рептилий.
