– Пойдемте, – коротко скомандовал Тилль, выходя на улицу.
Он развернул ковер прямо перед крыльцом, прочитал заклятье, и предмет роскоши превратился в средство передвижения.
Солдат осторожно ступил на ковер, парящий в полуметре от земли. Потом сел Всезнайгель.
– Берегите лицо, Николас. А лучше – отвернитесь. Я-то поворожу, а вам, как я слышал, нельзя.
«И тут подколол», – отметил Лавочкин.
Ковер-самолет понесся на север.
Следующие несколько часов рядовой смотрел на бескрайние белые поля и леса, черные пятна сел, синь неба да насквозь промерзшую вату облаков. Он заметил печально известный забор, разделявший совсем недавно непримиримые государства Вальденрайх и Наменлос. Через какое-то время внизу показалась Циклопоуборная – памятник древнего каменного зодчества. «Наверное, Тилль нарочно прокатил меня по местам боевой славы, – выдвинул гипотезу Коля. – Уж мы тут зажгли с Болванычем!»
Лавочкин совсем не замерз, ведь Всезнайгель захватил весьма удобный амулет, чудесным образом сохраняющий вокруг себя комфортную температуру. Удивительно – ветер дул, а холодно не было! Парень хотел бы заполучить такой обогреватель, чтобы повесить у себя дома, в рязанской хрущевке. Но он знал: магия этого мира не распространяется на наш.
Мысли перескочили на более важное.
Эльза. «Зачем Дункельонкелю деревенская девчонка? Точно, из-за меня схватили, – решил парень. – Понятное дело, узнали о нашем коротком романе. Его и романом-то не назовешь. Так, сельский водевиль. Ну, говорят, беременная… Тогда ясно – хотели шантажировать. Нестыковка: похитили месяц назад, а буквально третьего дня Дункельонкель ни словом не обмолвился об Эльзе! Хотя мог… А может, не успел? Я ж в волка превратился!»
Вспомнив о превращении, рядовой забеспокоился, инстинктивно глянул на Луну, бледневшую на дневном небе.
«Тихо, тихо, Колян! – одернул себя солдат. – Тилль сказал, что вылечил… Так вот, как порядочный мужик, я должен найти ее, освободить и… жениться?»
Парень даже задержал дыхание. Мысль была абсолютно неожиданной и страшной. Она открыла шлюз для обрывков бредовых идей: «Боже мой! Женюсь, и придется остаться здесь! Хотя нет! Заберу Эльзу с собой! Дурацкая идея… Немка из невероятного мира посреди России. Без паспорта. По-русски ни бельмеса. Да она же с ума там, у нас, сойдет! Цивилизация… Что же делать?»
Промучившись около часа, Лавочкин пришел наконец к более-менее полезному выводу. Надо было сперва вызволить девушку, а потом решать, что дальше. И чем быстрее Коля освободит Эльзу, тем лучше. Для нее и для будущего ребенка.
Когда ковер достиг столицы Наменлоса, уже почти стемнело. Колдун стал править ниже.
– Что ж, Николас, – прокричал он, – мы в Наменлосе, столице Наменлоса! Прямо под нами – Наменлосская улица, выходящая на Наменлосскую площадь, а на ней стоит Наменлосбург – дворец здешнего монарха!
Коля удивлялся здешней простоте. Дома были одинаковы, стояли в правильном порядке – рядами, у каждого дома нарезали по равному клочку земли, на котором торчали три дерева. Королевский дворец, точнее, замок удручал безыскусностью: толстенные неприступные стены, башни напоминали шахматные ладьи. Если бы солдат был дизайнером, он назвал бы здешний стиль «серой утилитарщиной».
Тилль приземлил ковер у самых ворот замка-дворца, путешественники слезли. Волшебник обратился к четырем усатым стражам:
– Чрезвычайный и Полномочный Посол Вальденрайха его великолепие барон Николас Могучий и его старший советник колдун всех стихий и маг полного посвящения Тилль Всезнайгель прибыли со срочным письмом.
– Прошу вас, отгоните свою, э-э-э, повозку в сторону и добро пожаловать в Наменлос, – пробасил самый усатый страж.
Тилль ткнул указательным пальцем за будку охранников, и ковер послушно туда пропланировал.
Ворота приоткрылись, колдун и Лавочкин прошли во двор.
В центре замка стояло основное здание – большой каменный куб с узкими окнами. Рядовой в очередной раз отметил скудость фантазии местных строителей.
У входа их ждал распорядитель. Он поклонился и жестом пригласил гостей внутрь. Здесь им вновь пришлось отрекомендоваться, их усадили в уютной комнате и подали ужин.
– Надеюсь, в этот раз у нас верительные грамоты с собой? – лукаво поинтересовался Коля.
– Как ни странно, да, – усмехнулся Тилль. – Утром, пока вы спали, мне их доставили. Наш монарх был так любезен, что согласился даже на союз с Рамштайнтом. Как бы ни был Генрих слаб и капризен, но здравый смысл его не оставляет.
– Не слишком хорошего мнения вы о своем короле.
– Надо смотреть на вещи реально, мой друг. Вы бы наверняка не слегли с мнимой болезнью из-за пяти огненных шаров, упавших на ваш город, не так ли?
Неслышно подошел распорядитель:
– Уважаемые гости, вас ждут.
Всезнайгель обратил внимание на несколько принужденное поведение слуги. Того явно что-то тяготило, но долг обязывал оставаться в рамках.
– Передайте поварам самые искренние благодарности, милейший, – сказал колдун, вставая. – Признайтесь, пожалуйста, здесь произошло несчастье?
Распорядитель смутился. Коле было забавно наблюдать, как седой рослый дядька непроизвольно потер нос. Правда, Лавочкину мгновенно стало известно, что мужчину зовут Фрицем («Вот товарищ прапорщик завелся бы!»), у него болеет жена, и он с недавнего времени панически боится зеркал.
– Знаете, – прошептал слуга. – Несчастья не было, нынче был весьма престранный случай, всколыхнувший королевство. Но я полагаю, вам все поведают сами его величество и их высочества. О большем позвольте умолчать.
– Вы самый надежный и любезный человек, которого я встречал, – произнес Тилль. – Ведите нас скорее!
Король Томас фон Бесфамиллюр Наменлосский принял гостей в тронном зале. Лавочкин посмотрел в открытое круглое лицо пятидесятилетнего мужчины, в широко расставленные большие глаза и почувствовал тревогу. Коля знал: монарх был воином, отчаянным поединщиком, даже нос сломал так, что не смогли выпрямить… Отчего же этот огненно-рыжий сильный человек был наполнен черными предчувствиями?
Тем не менее Томас улыбался, сидя на троне. Жестом отпустив немногочисленную охрану, Бесфамиллюр обратился к Лавочкину и Всезнайгелю:
– Рад вас приветствовать, послы, хотя предпочел бы делать это в более счастливое время.
– Мы не вовремя, ваше величество? Простите! – Колдун изящно склонился.
Коля чуть замешкался, но сделал неуклюжий поклон наподобие того, что когда-то отбивал в секции дзюдо.
– Оставьте церемонии. И не обижайтесь на мое косноязычие. Виной ему страшное происшествие, хотя о нем позже. Нет сомнений, мой ныне родственный сосед прислал предложение союза. Я принимаю его. Бумаги передайте герольду.
Из-за спин посетителей вышел худой мужчина в дорогих пурпурных одеждах.
