– Кого нужно сожрать? – привычно пошутил тот.
– Неужели наши угощения совсем несытные? – шуткой на шутку ответил Илья. И ахнул без передышки, точно обухом: – Будь ласков, порадей за нас перед матушкой.
– Перед какой? – начиная мало-помалу осознавать трагическую серьезность предложения, спросил Дредд севшим голосом.
– Так перед твоей, Ваня. Перед Марией Ивановной Вожжиной-Подхвостовой…
Черный принц королевских кровей выдохнул со всхлипом и моментально словно бы уменьшился в размерах.
– Кого ты ко мне привел, милый сын? – спросила полногрудая дама в деловом костюме и строго посмотрела на Дредда. Перевела взгляд на великолепную троицу.
Хоть были друзья отважны в любой обстановке, а тут оробели. Тотчас захотелось им спрятаться. Большему за среднего, среднему за малого, а малому – чтоб и след простыл. Дредд, который лучше всех знал, что от заботливого материнского внимания не спрячешься даже на тропических островах, шмыгнул носом и почтительно снял пестрый берет. Рот открыть он пока не решался.
Мария Ивановна Вожжина-Подхвостова относилась к типу женщин, который нечасто встретишь на остановках общественного транспорта и в продуктовых магазинах. Прогуливающимися с детскими колясочками в дневных парках или, напротив, демонстрирующими длинные ножки на вечерних бульварах вы их также вряд ли застигнете. На кухнях у них трудятся кухарки, пыль с мебели вытирают домработницы, а мужья если и имеются, то держатся тише декоративных растений. Некоторые, конечно, успевают своевременно смыться в Южное полушарие и там заделаться монархами, но таких счастливцев абсолютное меньшинство.
Властность в лицах и повадках этих обломков матриархата напрочь подавляет не только красоту (у Марии Ивановны величественная, зрелая красота присутствовала в полной мере), но и женственность вообще. Чаще всего такие гранд-дамы обнаруживаются в кабинетах, входить в которые по своей воле мало кто рвется. А когда приходится войти, то психологически посетители готовятся к визиту намного основательней, чем к посещению стоматолога.
В Картафанове жутким местом, где окопалась генеральша Вожжина (а иначе ее и не звали), являлся кабинет руководителя районной СЭС. Организации не самой заметной для населения, зато весьма значимой для тех, кого вопросы соблюдения санитарных норм касаются вплотную.
– Не слышу ответа, – с расстановкой проговорила Мария Ивановна и постучала по столу холеным пальчиком. Несмотря на чистоту и ухоженность, эти пальчики крепче любых капканов удерживали в кабале городские свалки, торговые точки, места общепита и выжимали из мусора да отбросов такие бриллианты, каких в Якутии поискать…
– Мама, прошу, выслушайте их, пожалуйста, – наконец поборол немоту «милый сын».
– Ты влез к ним в долги?
– Нет! Нет! Просто это мои очень хорошие друзья.
– Считаешь, я непременно должна знать всех твоих друзей в лицо? Привел познакомиться? Что ж, похвальное решение. И в кои-то веки разумное.
– У них просьба…
– Нам бы хотелось поработать санитарными инспекторами, – отважился-таки вступить в переговоры Алеша. Именно он оказался тем меньшим, за которым укрылись Илья да Никита. Вот и пришлось отдуваться.
– Инспекторами. Так-так. Понятно. Всем троим? – уточнила генеральша.
– Было бы чудесно! – сказал Илья с теми особенными интонациями, которые, как правило, волшебным образом действовали на самых разных представительниц слабого пола.
Однако генеральша Вожжина, как уже отмечалось, к слабому полу относилась скорей формально. Она презрительно усмехнулась:
– В вашем возрасте, уважаемый претендент, верить в чудеса довольно наивно.
Илья с покаянной гримасой развел руками: дескать, что поделаешь, хочется…
– Ну хорошо. – Мария Ивановна встала из-за стола, броненосным крейсером надвинулась на молодцев. Внимательно изучила каждого. – Предположим, я соглашусь взять одного из вас стажером инспектора. Временно, разумеется. Вакансия имеется. Но! Мне бы хотелось знать, чем моя благотворительность обернется? Как вы намерены распорядиться полученными правами? С кого собирать дань?
– Ни с кого, клянусь! – воскликнул Дредд, взволнованно теребя амулет. – Им для другого.
– Помолчи, котик. С тобой разговор будет позже. Итак?
Друзья переглянулись и честно выложили, что корочки санинспектора необходимы им в качестве универсального пропуска. Заглянуть за кой-какие заборы. Опуститься в кой-какие подвалы. Прихватить там кой-кого на горяченьком. А больше ни для чего.
– Поборы не наша стезя, – заключил Алеша. – Деньги – это ржа, прах и тлен. За отечество душа болит.
– Альтруисты, значит?
Друзья истово закивали.
– Допустим… – Тон генеральши смягчился. Впрочем, надо ли тому удивляться? Разве запрещено главному санитарному врачу быть приверженцем альтруизма? Особенно когда заняться им намерены другие. – Тогда сразу второе. Какое основание я буду иметь для приема на службу? Кто-нибудь из вас имеет медицинское образование? Хотя бы начальное. Вы?..
Алеша, к которому был обращен последний вопрос, расправил плечи:
– Бескомпромиссная борьба со старухой-смертью – мой конек. Я кавалер медали за отвагу на пожаре! И дважды – за спасение утопающих! Мои умелые действия на воде внесены в анналы и инструкции Картафановского ОСВОДа. А вспомнить мое искусственное дыхание! О! О!!.. Фильм по мотивам можно снимать.
– Кавалеры бывают орденов, но никак не медалей, – перебила его Мария Ивановна.
– Еще как-то я роды принимал, – не сдавался Попов. – В чистом поле и…
– Спасибо, понятно. Жаль, акушерство не наш профиль. Можете выдохнуть. Вы?
Илья потупился. К медицине он прикоснулся только однажды, еще в школе. Тогда, на уроке ОБЖ, тренируясь в выполнении массажа сердца, он вдрызг раздавил грудную клетку манекену.
Пришлось ему хитрить, надеясь, что кривая вывезет:
– Это… Ну я практически профессионал по полному наркозу, местной анестезии, быстрой санации рта, экстренному кровопусканию. И прочее в том же аспекте. Еще ветеринаром могу. Холостить, кастрировать, купировать.
– С вами тоже понятно. Если желаете, могу дать рекомендательное письмо для районной скотобойни. Заработки умеренные, зато всегда парное мясо к столу. Следующий.
Никита был лаконичен:
– Высшее военное. Базовые знания в рамках курса. Последние годы служил в прозекторском отделе горбольницы.
– Старожил морга, – попытался спасти свое реноме шутника и дамского баловня Муромский. Увы, выстрел оказался холостым. Генеральша в его сторону даже не взглянула.
– Вы мне сразу показались наиболее подходящей кандидатурой, – кивнула она удовлетворенно. – Иван, проводи господина… мнэ-э…
