Бадди только начал успокаиваться и получать удовольствие от этого приключения, как вдруг, чуть миновав середину каньона, Арни вроде бы запнулся. Король Канатоходцев споткнулся раз, потом другой, потом остановился, потом снова споткнулся.
– Да ладно, – проговорил Бадди из-за плеча партнера. – Хватит драматических штучек. Давай сосредоточимся на том, чтобы благополучно добраться до той стороны, идет?
– Это не драматические штучки. – Король Канатоходцев снова остановился и отер лоб тыльной стороной ладони. Бадди почувствовал, как под его руками напряглись мышцы на плечах у Арни. – Слушай, – продолжал тот, – я давно хотел тебе сказать…
– Арни, сейчас не время для беседы!
– Речь не о беседе.
– Тогда о чем?
– Дело в том, ЧТО я… что у меня…
– У тебя – что, Арни? – Нетерпение Бадди было столь сильным, и он нервничал так, что внутренности у него в животе стали завязываться узлами.
Вздох Арни был горестен и глубок.
– У меня… у меня акрофобия, Бадди.
– Не вижу, какое отношение ко всему этому имеет сельское хозяйство… – начал Бадди.
– Не АГРОфобия, Бадди, – сказал Арни. – АКРОфобия. Я боюсь высоты!
Бадди почувствовал, что ладони у него стали влажными и началось такое головокружение, будто земля и небо устремились прочь друг от друга, а голова его разрослась, чтобы заполнить образовавшееся пространство.
– Ты мне этого никогда раньше не говорил! – произнес он.
– Я НИКОМУ этого раньше не говорил. После всех лет терапии, после обучения в канатоходческой школе… ну, я думал, что по-настоящему преодолел это… И ведь правда более или менее преодолел – с точки зрения номеров в замкнутых помещениях, где пол находится на довольно близком от меня расстоянии. Но здесь, наверху, где все, кажется, идет вниз и вниз и еще дальше вниз, пока все не станет таким малюсеньким и далеким, что начинаешь задумываться, да есть ли там вообще какое-то дно…
– Ладно, хватит, – прервал его Бадди, который стал уже молиться о том, чтобы как можно скорее произошла значительная флуктуация в гравитационном поле. – Слушай меня. Вниз больше не глядеть! Разве тебя не учили этому в канатоходческой школе?
– Да-да, – сказал Арни, – правильно! Смотреть вниз – это ПЛОХО!
Как бы приободренный, он снова осторожно двинулся вперед.
– Вниз больше не глядеть, – повторял он себе, словно мантру. – Вниз больше не глядеть! – Он методично делал один шажок за другим. – Вниз больше не глядеть… Здорово! Спасибо, Бадди, что напомнил. Вниз больше… Ай!
Чистейшая извращенность человеческой натуры, с удовольствием подталкивающая нас именно к тому, чего следует избегать, снова направила взгляд Короля Канатоходцев к земле: это повлекло за собой такой резкий приступ головокружения, что он опустился чуть ли не на колени на раскачивающемся канате. По счастью, теперь они были уже довольно близко к северной стороне, и Арни смог ухватиться за одну из растяжек. На какой-то миг она помогла ему удержаться, а затем лопнула, так что отдача чуть не отбросила их обоих назад. Они, как безумные, раскачивались взад-вперед над обрывом, перед глазами кружилось что-то ярко-красное и оранжевое, режущий луч солнца ударил Бадди в глаза, но тут Арни удалось схватиться за одну из растяжек по другую сторону каната. Посреди всего этого Бадди услышал крик Пенька, который шел следом за ними и чье равновесие, по-видимому, тоже было нарушено. По звуку его голоса Бадди мог, однако, судить, что Пенёк каким-то образом удержался на канате, хотя невозможно было узнать, держится ли он все еще на ногах или повис на руках.
Теперь уже оба они – и Бадди, и Арни – тяжело дышали. Бадди чувствовал, как под его руками дрожат плечи у партнера, а его собственные ноги стискивают талию Арни так крепко, словно они из бетона.
– Сосредоточься, – сказал Бадди, стараясь успокоить обоих. – Дыши.
Тут вдруг Бадди пришла в голову одна идея.
– Слушай, я правильно помню, что ты несколько раз ходил по канату вслепую?
– Еще бы, – откликнулся Арни. – Это даже в программе «Канат федерального значения» показывали. Ничего особенного. Я это делал просто как часть обычного номера. Так часто, что мне даже надоело и пришлось переходить к более…
Прежде чем Арни успел произнести еще хоть слово, Бадди плотно прижал обе ладони к его глазам. Хотя эта новая поза вызвала новые трудности – держаться стало гораздо тяжелее, так как теперь приходилось цепляться за плечи Арни локтями, – поступок Бадди почти мгновенно помог им восстановить равновесие, и минуту спустя они поднялись с каната и снова благополучно двинулись к северному краю каньона.
– Великолепная идея! – сказал Арни. – Почему я сам об этом не подумал? Так и знал, что надо старый учебник с собой захватить – «Путеводитель канатоходца по чрезвычайным высотам: преодоление трудностей».
– Сосредоточься, – напомнил ему Бадди. – Дыши.
– Сосредоточься, ага. Это правильно. Один из наших профессоров всегда, бывало, говорил…
«СИГ, – подумал Бадди. – Синдром Избыточной Говорливости. Все признаки налицо. Нам придется обследовать Арни у психиатра, и как можно скорее». Бадди вспомнил, что недавно прочел статью об этом расстройстве, поразившем большое число граждан (и особенно, по какой-то причине, политических деятелей) по всей Земле.
Они продолжали медленно продвигаться вперед по канату. Бадди мог видеть, что серия победных номеров, запланированных к их прибытию, уже вступала в действие на северном берегу: Летучие Братья Фердыдурке совершали сальто через спину, Фредди и пожиратели огня занимались своей обычной пиротехникой, а Феликс – Укротитель Львов заставлял своих огромных кошек прыгать через обручи. Раз уж Арни наконец удалось восстановить равновесие, Бадди отважился бросить взгляд через плечо, чтобы убедиться, что Пенёк тоже в порядке и уверенным шагом идет по канату вслед за ними.
А когда они добрались до вожделенного берега, тут-то и ждала их она – Ронда Джефферсон, лидер организации «Очнитесь От Американской Мечты», репортер газеты «Бродячая кость», пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-правнучка Томаса Джефферсона и самая великолепная представительница рода человеческого, какую когда-либо видел Бадди ЛеБланк.
– Мы с вами раньше встречались? – спросила Ронда, пожимая ему руку и поздравляя с успешным переходом через каньон. – Вы кажетесь мне… Ну не знаю… – Она пристально в него вглядывалась. – Вроде бы знакомым.
– Вы тоже кажетесь мне знакомой. Но я, наверное, видел вас по телевизору.
– Наверное, и я видела вас по телевизору, – рассмеялась Ронда, показывая на десятки камер «Шоу-Америка», разместившихся всюду и везде. – В наши дни все попадают в объектив. Вчера увидела на экране собственную тетушку. У нее кошка пропала, и «Шоу-Америка» сняла и показала всю эту драму. А вы слышали про их план установить камеры на площадях и в местах скопления людей во всех больших городах страны? По-видимому, произошло какое-то слияние «Шоу-Америка» с «Корпорацией Америка», и они теперь, кажется, получают новые фонды… – Она посмотрела на Бадди и смущенно улыбнулась. – Ох, ну вот, я же должна интервьюировать вас, а сама взялась произносить речь на одну из привычных тем. Думаю, это сюжет для другой беседы.
