На юге, среди песчаных, поросших соснами холмов, в небольшом трейлере авиационной компании Слим МакДули неожиданно стряхнул с себя бурбонный туман и, вдруг поняв, что перестал интересоваться самим собой или кем-нибудь другим лет пятнадцать назад, уложил в несколько черных пластиковых мешков для мусора свои старые костюмы и отвез их в окружной приют для бездомных. Элси Уильяме, за всю жизнь не сказавшая никому доброго слова, погладила по голове мальчишку-газетчика, когда он пришел получить деньги, дала ему хорошие чаевые и кусок орехового торта. И со всех концов Америки, словно мотыльки на огонь (или, как говорили некоторые, словно полчища леммингов, стремящихся к краю пропасти), старики поднимались как один – правда, похрустывая и поскрипывая, это надо признать. Они, хлопая дверью, уходили из домов престарелых, с трудом поднимались с больничных коек, ускользали от медсестер, пытавшихся их остановить, и пускались в путь – на поездах, на автобусах, на велосипедах, на попутных машинах… Некоторые даже приходили пешком или приезжали в инвалидных колясках, чтобы собраться всем вместе в Байю и присоединиться к великому маршу седоволосых.
– Забавно, – сказал Биби Спаду и Хьюберту, когда они на Колпачном Ранчо следили по телевизору за тем, как разворачиваются события. – Говорят, все это движение началось в округе Магнолия. А вы знаете, я ведь когда-то там жил.
– Целых семь лет, – ответил Хьюберт. – Да, вы нам говорили.
– Именно там, – сказал Биби, – я наконец понял истинную природу любви.
– Вы счастливый человек, – откликнулся Спад. – А я все еще ищу.
Биби обнаружил, что все дни, пока идет марш, он пристально изучает лица демонстрантов, стоит только им появиться на экране.
Но лицо, которое он искал, так среди них и не появилось.
31. Письмо
Депеша 1129
От: Эдди Финклестайна
Кому: Всем членам ООАМ
ИССЛЕДОВАТЕЛИ КА ИЗУЧАЮТ ЦЕЛЬ ЖИЗНИ
Открыв, почему небо голубое, ученые корпоративного правительства с усердием взялись за работу, задача которой – открыть цель жизни.
«Мы подозреваем, – говорит исследователь КА Генри Форд, – что эта цель некоторым образом связана с увеличением прибылей».
Красный туман густел. Он приходил все чаще и каждый раз, как появлялся, оставался все дольше и дольше, окутывая сортировочную станцию, деревья, соседние кварталы и здания характерной, как бы налитой кровью дымкой: казалось, что она никогда не проходит совсем. Бадди сидел в старом вагоне-ресторане, который Мечтатели использовали как столовую, и глядел на странно неподвижный розоватый пейзаж за окнами.
Внутри вагон-ресторан был очень похож на материнскую харчевню в миниатюре, так что здесь он чувствовал себя как дома, хотя всегда ожидал, что вот-вот в вагон войдет проводник и предложит ему пакетик картофельных чипсов.
Однако в это утро Бадди был обеспокоен. И не только из-за странного состояния атмосферы, хотя оно само по себе давало массу поводов для беспокойства. Помимо этого, дела в лагере Мечтателей все больше выходили из-под контроля. Вероятнее всего, это было как-то связано с необычайным успехом акции «Птицы Одного Полета», которая – после того как неразбериха с доставкой индеек была улажена – поставила корпоративное правительство в весьма неловкое положение и вызвала довольно много критических выступлений в его адрес, так что они уже пообещали восстановить День благодарения в будущем году. Или, возможно, дело было в дискуссионной статье Ронды, только что опубликованной в газете «Бродячая Кость» и озаглавленной:
«Корпорация Америка»: Цель – Фурор или… Фюрер?
Какова бы ни была причина, Мечтатели неожиданно стали подвергаться новым и разнообразным формам нападок, включая обвинение в нарушении правил районирования населенных пунктов в связи с заявлениями о присутствии в лагере «толстокожих» и «плотоядных», что противоречит городским установлениям, не говоря уже о предложенном Налоговой инспекцией пересмотре их статуса некоммерческой общественной организации.
Баттерфляй, выступавшей в качестве казначея Мечтателей, пока что удалось отчасти очаровать, отчасти запутать правительственных аудиторов, так что похоже было, что ревизионный отчет может не содержать определенных выводов в отношении ближайшего будущего. Родриго, надо отдать ему должное, внес успешное ходатайство в суд об отсрочке слушаний по делу о нарушении правил районирования, хотя не был уверен, что сумеет оттягивать эти слушания достаточно долго. Все эти события не могли не вызывать беспокойства. Видеощит на виадуке был недавно снабжен видеокамерой программы «Шоу-Америка», всевидящим оком выслеживавшей каждое движение на территории лагеря. И как раз этим утром экран высветил тревожное новое сообщение, гласившее:
ПРОТЕСТ – ЭТО НЕ ПАТРИОТИЗМ!
Бадди уже начал было погружаться в новый омут тревог по поводу сложившейся ситуации, когда увидел Ронду, пересекающую двор по направлению к нему, и его способность мыслить концептуально тут же бесследно испарилась.
Ронда решительно поднялась по железным ступенькам, раздвинула скрипучие двери и бросила на крытый красным пластиком стол письмо.
– Ну-ка, взгляни на это.
Бадди взял конверт и взвесил его на ладони. Конверт оказался на удивление толстым. Рядом с обратным адресом красовалась четко пропечатанная эмблема корпоративного правительства КА: орел, взлетающий в небо с зажатым в клюве знаком доллара. Под эмблемой – грозная строка:
Департамент Защиты Родины
– Ой-ёй-ёй, – произнес Бадди, держа письмо в руке. – На ощупь – что-то весьма значительное. Как ты думаешь, что это может быть?
– Я не думаю, я знаю, что это, – ответила Ронда. – А ты и сам можешь посмотреть.
Ронда отошла к кофейному сервизу – налить себе чашку устрашающего варева, которое Висенте готовил каждое утро. Он называл этот напиток «Жидкий энтузиазм», добавляя, что это единственное средство, не дающее ему опуститься на дно абсолютного, малодушного отчаяния. Она наклонила прозрачный шаровидный кофейник над кружкой и стала ждать – Бадди показалось, что очень долго, – пока насыщенная кофеином густая жижа неохотно польется из носика. Ее кружка была дарована кухне Мечтателей Эдди Финклестайном, на ней красовалась надпись:
Горжусь, Что Я Из Канадской Конной Полиции.
Гордого вида мужчина в стеганых штанах и странной шляпе приветствовал весь мир с бока кружки. «Он выглядит невероятно счастливым, – подумал Бадди, – явно потому, что скоро окажется у губ Ронды».
Ронда села напротив, отпила из кружки и состроила гримасу, как делал всякий, отпив первый глоток варева. Потом вздохнула:
– Ах… Ракетное топливо Висенте! Как раз то, что нужно женщине в такое утро! Ну давай, – Ронда махнула рукой в сторону письма, которое Бадди все еще держал в руках. – Прочти его. – Она поставила кружку на стол. – Нет… Лучше… Дай-ка я сама его прочту. – Ронда распечатала конверт, развернула письмо и принялась его просматривать. Бадди ожидал, что она начнет читать вслух, но Ронда просто молча изучала письмо, время от времени отхлебывая из кружки, на которой конный полицейский с каждой минутой выглядел все более гордым и счастливым. Глядя на эту сцену, Бадди вскоре напрочь забыл о письме и обнаружил, что, в который уж раз глядя на лицо любимой, размышляет о том, что же такое красота.
