– Уехать ненадолго. – Ронда начала уже уставать от объяснений.
– Но куда? – спросил Бадди.
– И зачем? – спросил Эдди-Чучело. – Мы еще не готовы. Мы как раз собираемся начать радиошоу, и телестанция почти уже… И столько вещей еще нужно сделать…
– Я уже говорила вам, – произнесла Ронда, – что не могу вам сказать.
– Я уже говорила вам, что не могу вам сказать, – передразнил Родриго, который никак не мог поверить, что он исключен из круга избранных: ведь Ронда даже ему не хотела сообщить причину этого таинственного и внезапного отъезда.
– За нами следят.
– За нами всегда следят. Откуда столь неожиданное беспокойство?
– Неожиданное? Меня это беспокоит уже много месяцев подряд.
– Тогда что изменилось?
– Я получила совет.
– От кого?
– Я не могу вам сказать.
Разговор шел по кругу. Так он шел уже несколько часов, с того самого момента, когда Ронда созвала чрезвычайную Встречу в Верхах (чего она раньше никогда не делала), чтобы сообщить основной группе Мечтателей, что необходимо готовиться к внезапному отъезду, хотя, возможно, и ненадолго. Инструкции, полученные ею, были предельно ясны: покинуть лагерь как можно скорее, под покровом ночи. Взять с собой основную группу Мечтателей и ведущих представителей Уродцев, но оставить в лагере достаточно людей, чтобы сохранить видимость нормального положения дел. И никому не говорить, куда вы направляетесь. Никому.
– В настоящее время нужна максимальная осторожность, – предупредил таинственный посланец, одетый в платье крестьянки.
«Никому ничего не говорить».
Никому.
37. Такая же путаница, как с погодой
Депеша 2/18
От: Эдди Финклестайна
Кому: Всем членам ООАМ
ДЛЯ СОБРАНИЙ БОЛЕЕ ЧЕМ ШЕСТИ ЧЕЛОВЕК ПОТРЕБУЕТСЯ РАЗРЕШЕНИЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ АССАМБЛЕИ
Сегодня правительство объявило, что для всех публичных собраний числом более шести человек потребуется получать разрешение Национальной Ассамблеи. Обычное время прохождения запроса о разрешении – шесть месяцев. Решение вступает в силу с момента объявления.
Эта – самая свежая – депеша из пресс-конторы Эдди оказалась самой тревожной с точки зрения будущего Мечтателей.
Что же касается Бадди, с мыслями его происходила такая же путаница, как с погодой.
Все началось с его разговора с матерью. Впрочем, нет, все началось с загадочной открытки, полученной вскоре после смерти Баттерфляй и Алефа. Она содержала текст, который никто, кроме Бадди, не смог бы расшифровать.
Мой дорогой Бадди!
Прошу позвонить мне на работу сразу же, обязательно с таксофона. Домой не звони. И никому не говори.
У стен есть уши.
С любовью,
Женщина с девятью пальцами.
P.S. Ты нужен своей стране.
На лицевой стороне открытки красовался Элвис Пресли. На сцене, в белом костюме, он был запечатлен в момент его выступления в Лост-Вегасе.
[38]
Ноги Короля Рока были расставлены под эффектным углом, и он проникновенно напевал что-то в микрофон, возвышаясь над замирающими от восторга обожательницами в первых рядах зала.
«Я нужен моей стране? – размышлял Бадди. – У нее в конце концов совсем крыша поехала или что?»
Бадди позвонил Полли в тот же вечер из будки таксофона рядом с магазином на ближнем углу. Разговор был еще менее понятным, чем всегдашние разговоры с матерью, и он точно так же шел по кругу, как недавний разговор в лагере Мечтателей.
– Мам?
– Бадди?
– Да, это Бадди.
– А как я могу быть в этом уверена?
– А кто же еще может называть тебя «Мам»? И ты ведь сразу узнала мой голос.
– Кто угодно может запросто имитировать твой голос.
– Ладно, мам, давай попробуем… Ты любишь Элвиса, и у тебя только девять пальцев на руках.
– Кто угодно мог бы вычислить все это, стащив мою открытку или похитив моего сына Бадди. Ты, случайно, не похитил моего сына Бадди, а?
– Мам, я и есть твой сын Бадди!
– А как мне в этом убедиться?
– Я знаю, что ты не можешь выйти за пределы округа Магнолия.
Молчание.
– Ну ладно, какие странные пристрастия в еде были у тебя в детстве?
– Цветы. Самой вкусной была твоя коллекция призовых гортензий…
– А где тебя нашли в четырехлетнем возрасте, когда ты сосал большой палец посреди костылей и палок?
– На Магнолиевом холме.
– Ох, Бадди, ну как ты поживаешь?
– Прекрасно, мам. А ты как поживаешь?
– Прекрасно. Бадди, ты должен найти своего отца.
– Что?!
– Президент говорит, что ты должен найти своего отца.
– Мам, это какая-то бессмыслица. Ты всю свою жизнь старалась не дать мне найти отца.
– Ну так я передумала. Просто не можешь иначе, когда тебе сам Президент звонит.
– Мам, ты что, села на наркотики?
– Бадди, мне позвонил Бывший Президент Спад Томпсон. Твой отец, видимо, стал вроде как святым человеком. Он был вместе с Президентом на Колпачном Ранчо, но теперь, скорее всего, опять живет под мостом. Президент хотел, чтобы я съездила за ним, но я, конечно…
– Мам, ты точно под кайфом. Слушай, мы в силах тебе помочь…
– Бадди, сейчас не до шуток. Президент…
– И кроме всего прочего, отец нас бросил. И что это ты теперь имеешь в виду, говоря, что он вроде как святой?
– Ох, Бадди, твой отец всегда был человеком ищущим или кем-то в этом роде. И это не совсем точно, что он нас бросил. Я сама его оставила.
– Как это – ты его оставила?
– Именно я его и оставила. Но это была его вина.
– Его вина?
– Ну, ему надо было отправиться на Колпачное Ранчо, а я…
– Что еще за Колпачное Ранчо? И почему ты его оставила?
– Потому что я его любила.
– Тогда за что ты была так сердита на него все эти годы?
– Ну разумеется, за то, что он был таким человеком, что мне просто пришлось его оставить.
Бадди почувствовал, что его мозг охвачен такой гравитационной бурей, какую ему редко приходилось наблюдать.
