– А мне кажется, ему это и в самом деле удалось, – сказал Эдди.
– Нам здорово с этим повезло, – заметил Висенте.
– Нам повезло, что с нами – Бадди, – сказала Ронда. – Иначе нам никогда ничего не удалось бы. – Она повернулась к Бадди и просияла такой яркой и теплой улыбкой, что у него все внутри растаяло и закружилось, как в водовороте. – Можно сказать, это было очередное маленькое чудо.
– Ага, – произнес Эдди. – Он ведь и в самом деле помог достать котов из мешка, верно? – И он ухмыльнулся, радуясь собственному остроумию.
– Здорово соображаешь, Бад, – сказал Висенте. Он потянулся через спинку сиденья и сжал рукой плечо Бадди.
От всего этого внимания Бадди почувствовал, как лицо его заливает краска смущения, и порадовался, что в кабине темно.
– Все же не будем слишком спешить с выводами, а? – добавил Висенте. – Мы пока еще не выбрались из леса… то есть из пустыни.
48. В глубь пустыни
Караван с ревом мчался через пустыню со скоростью сто пятьдесят километров в час, словно мираж при лунном свете на фоне поросших сагуаро
[48]
холмов, и Бадди снова и снова чувствовал бесконечную благодарность ребятам из баррио за работу: ведь им каким-то чудесным образом удалось превратить ветхие, разваливающиеся грузовики в надежный, высокоэффективный транспорт. Это чудо, думал он, вполне достойное изображений Иисуса и Марии на бортах машин. Однако патрульные, машины пограничников, вне всякого сомнения, ничуть не менее высокоэффективны, и они не везут с собой тяжелых грузов, в отличие от каравана. Родриго, разумеется, снабдил как правительство США, так и правительство Соноры детальным описанием маршрута Мечтателей; впрочем, их дорога все равно единственная на этом участке пустыни, протянувшемся на много километров вокруг. А катящую по ней колонну из ста больших грузовых машин с намалеванными на бортах Иисусом и Марией не так-то легко скрыть от чужих глаз.
Так что ничего иного не оставалось, как продолжать путь, двигаясь со всей возможной для них скоростью, пока они не доберутся до первого же пересечения дорог, где смогут выбрать иной маршрут; они могли лишь надеяться, что их преследователи в результате неразберихи, возникшей из-за их собственного побега, не успеют до этого времени догнать караван.
Однако они проехали всего лишь час или два, когда дела, как им показалось, стали принимать скорее дурной, чем хороший оборот. Поначалу Бадди не мог определить, что именно вызывает его беспокойство, если не обращать внимания на то, что окружающие холмы вдруг стали окутываться туманом и утрачивать четкие очертания, хотя луна, уже высоко поднявшаяся в небе, светила ярко. Из-под грузовика ему слышалось странное постукивание камешков и каких-то других предметов о днище машины. Он взглянул на Ронду: ему показалось, что на ее лице застыло какое-то особенное выражение, будто ее внутренности пытаются завязаться узлом. Даже прическа Эдди выглядела странно, насколько Бадди мог разглядеть в темноте кабины, – вроде бы сфинкс Эдди начинал утрачивать форму. Потом Бадди услышал несколько глухих ударов сзади и, когда припасы в грузовом отсеке стали ударяться о потолок, он вдруг осознал, что происходит.
– Обожемой! – произнес он. – Кажется, нам не миновать… гравитационной бури!
Прошло совсем немного времени, и скоро весь караван, насколько они, обернувшись, могли разглядеть, парил метрах в полутора над дорогой, омываемый вихрями взметенного песка, камней и всяческого мусора. Они и сами оказались бы прижатыми к потолку кабины, если бы не привязные ремни, впивающиеся им в плечи и натирающие взмокшую от пота кожу. Из стайки Уродцев в конце каравана их по радио вызвал Луиджи. Самый сильный человек, привязав себя веревкой к рулевой колонке, по-видимому выбрался из своего грузовика и пытался одну за другой вернуть машины на землю, но так как сам он никак не мог обрести твердую почву под ногами, все его усилия оказались напрасными. Ничего иного не оставалось делать, как ждать час за часом, когда утихнет буря; тем временем земля беспомощно вращалась под ними. Близкие к отчаянию, они наблюдали, как шоссе постепенно уходило от них, двигаясь на восток, оставляя колонну грузовиков парить, словно видение, над голой, залитой лунным светом пустыней; однако несколькими часами позже они с удивлением и надеждой увидели, как совершенно другое шоссе стало приближаться к ним с запада; оно придвигалось все ближе и ближе, пока наконец, как раз когда над холмами занималась заря, не оказалось почти под ними.
Увидев, как подползает к ним новая дорога, Бадди ясно понял, что ему следует делать. Ронда, Висенте и Эдди заметили, что он замолк и стал напряженно смотреть в окно – на запад; казалось, его синие глаза расширились, их взгляд с каждой минутой становился все яснее и яснее.
– Хм… Бадди? – начал было Эдди, но Ронда произнесла «ш-ш-ш!» и заставила его замолчать.
– Ему надо сосредоточиться, – объяснила она шепотом. – Я раньше уже видела, как он это делает.
– Что делает? – спросил Эдди. – Пялится в окно, пока мы беспомощно висим в воздухе?
– Ш-ш-ш! – ответила Ронда. – Просто смотри.
Бадди все пристальнее глядел в окно, и тишина в кабине становилось все глубже. И вот наконец, когда новое шоссе оказалось почти под ними, Мечтатели почувствовали покачивание, затем толчок, и колонна машин начала медленно опускаться. Они опускались все ниже, сантиметр за сантиметром, и скоро ощутили, как одна шина, потом другая, а затем и все остальные коснулись твердой земли.
– Просто не верится! – воскликнула Ронда. – Бадди, это же реально! То, что ты способен сделать, – вполне реально!
– Ну, – отозвался Бадди, который был поражен не меньше их всех, – думаю, это так же реально, как и все остальное…
В ответ на это Ронда не могла удержаться – она бросилась к нему, чтобы обнять, а Бадди, со своей стороны, не мог не ответить на это объятие.
– Ну и странные же вы оба, – покачал головой Эдди. – Но что бы все это ни означало, я ужасно рад снова оказаться на твердой земле.
– Золотые твои слова, Эдди, – сказала Ронда и, протянув руку, взлохматила его рассыпающегося сфинкса.
Висенте и представить себе не мог, что тут можно было сказать.
Надо, однако, заметить, что способность Бадди творить маленькие чудеса была далека от совершенства: многие грузовики промахнулись и на несколько метров перелетели за обочину дороги. Тем не менее после нескольких часов работы – их выкапывали из песка, снимали с помощью домкратов колеса, латали спустившие шины – они все были на дороге, снова обретя способность двигаться дальше на юг в свете нового дня, по новому маршруту.
После того как все закончилось, Ронда сказала:
– А знаешь что, Бадди? Это тебя, наверное, очень удивит, но не всегда так уж просто быть абсолютной постмодернисткой. И… ну, по правде говоря, мне даже нравится, когда меня спасают. Спасибо!
