– Это к автору, сэр… – пожал плечами неугомонный Шварц.
– Волков?! – посмотрев на меня, спросил генерал.
– Орлова… – хихикнула Элен. – Волков, тот только летать умеет. А его половина – еще и думать…
Роммель уставился на Иришку:
– Я вас слушаю, капитан!
Объясняла Ира долго. Минут пятнадцать. Причем первую половину своей речи с трудом подбирала слова – видимо, параллельно думала о погибших ребятах. Но когда Роммель заставил ее подробно разобрать технику работы щитами при каждой эволюции машин в «Карусели», она была вынуждена включить мозги на полную катушку. И, взяв в руки программатор, демонстрировать свою идею на создаваемой по ходу объяснения виртуальной модели.
– А почему в схеме не задействованы эти четыре машины? – к концу объяснения поинтересовался генерал.
– Я не могу контролировать больше четырнадцати генераторов, сэр! – вздохнула Ира. – Это мой потолок. Поэтому я была вынуждена подхватывать эти машины по мере надобности…
– Ясно… – в последний раз окинув взглядом поставленную на паузу модель, Роммель встал со своего кресла, вышел из-за стола и, обняв Иришку за плечи, расцеловал ее в обе щеки: – Спасибо, дочка! За все те жизни, которые ты спасла… Низкий тебе поклон… И прости старого брюзгу за то, что орал на твоего командира – просто я страшно за вас переживал… И, увидев, что вы в ловушке, чуть не поседел от страха…
– Я… я тоже испугалась за него и пыталась остановить… А ведь Вик мог успеть спасти еще кого-то… – прошептала Ира и разрыдалась…
Глава 25. Ирина Орлова
– Ну, как ты, малыш? – нежно прикоснувшись губами к моей шее, спросил Вик.
– Прелестно… – прислушавшись к своим ощущениям, промурлыкала я и открыла глаза. А потом вспомнила вчерашний день, гибель ребят из второй очереди и свою истерику в штабе Базы.
Увидев, как поменялось выражение моего лица, Волков прижал меня к своей груди и… вздохнул.
– Я в порядке. Честно… – обхватив его руками, прошептала я. – Прости меня за вчерашнее, ладно?
– Мне не за что тебя прощать, любимая… Ты была совершенно права. И Роммель – тоже… А я – нет… Знаешь, а ведь я понимал, что у нас мало шансов, но испугался принять правильное решение… Лететь прямо, видя, как убивают молодежь, и при этом ничего не делать? А потом, после того как их расстреляют Циклопы, умудряться смотреть вам в глаза? Как?!
Представив себя на его месте, я почувствовала, что меня знобит:
– Я… я бы тоже бросилась на помощь… И… подставила бы всех остальных… Если бы не смотрела на оставшиеся целыми эмиттеры…
– Два сапога – пара… – вздохнул он. И зарылся носом в мои волосы. – Я тебя очень люблю, малыш! И счастлив, что, лаская тебя, могу спрятаться от своих переживаний…
Вспомнив то, что мы вытворяли ночью, я густо покраснела – выключить мозги пытался не только Волков, но и я. И не слабо в этом преуспела: момента, когда мы вырубились, я вспомнить не смогла.
– Я тебя тоже очень люблю… – улыбнулась я и решила сменить тему разговора: – Какие у нас планы на день?
– Сначала надо проведать Бойко и Формана. Потом решить, что с ними делать. Затем хочется попрыгать по системам Шаннара, Велинды и тэ дэ. Еще надо проанализировать наши бои, понять, что мы делали не так…
– …а также проверить, как отремонтировали «Кречеты», проследить, чтобы они были заправлены топливом и боекомплектом… – перебила его я, и… вдруг почувствовала, что не могу остановиться: —…провести тренировку, пообщаться с синоптиками на предмет планирования погоды в нашем полушарии, заполировать выбоины в пластобетоне ближайших посадочных квадратов…
– Малыш! Ты что? – ошалело спросил Вик и, видимо, сообразив, что это – продолжение вчерашней истерики, поцеловал меня в грудь. А потом в другую. И, почувствовав, что так я бормочу медленнее, принялся целенаправленно сводить меня с ума…
… – Хватит… все… я больше не могу… еще с ночи не отошла… – выдохнула я через вечность. И, ощутив слабость в коленях, добавила: – Отнеси меня в ванну, пожалуйста! Боюсь, сама не дойду…
– Как скажешь, милая! – Через мгновение я оказалась у Волкова на руках, с удовольствием прижалась щекой к его груди… и чуть не оглохла от рева баззеров боевой тревоги.
Уже через две минуты, забыв про подгибающиеся ноги, я сидела в кресле своего «Кречета», натянув на голову шлем и включив тактический экран, судорожно искала россыпь точек эскадры Циклопов.
– Большой Демон! Я – Ключ-два! Замечено всплытие одиночной цели! Примите координаты…
– Ключ-два! Я – Большой Демон! – отозвался Вик. – Координаты принял. Взлетаем…
…Алая точка этой самой цели возникла на тактическом экране моего шлема минут через десять после взлета – неизвестный корабль прятался у черта на рогах, далеко за орбитой Лагоса-восемь. Вернее, неподвижно висел в точке всплытия, жутко фоня на всю систему идущими вразнос движками.
– Это может быть ловушкой… – подал голос Шварц, видимо, вспомнив нашу первую встречу с Циклопами
[59]
. – Что-то вроде того, что мы сделали в системе Пронина…
– Угу… – отреагировал Вик. – Поэтому к нему пойду я. И звено Кощеева. Остальные будут ждать на орбите Лагоса-пять. Если что – Игорь возьмет командование на себя…
– Может, ну его, пусть фонит? – подала голос Оля Минина.
– Ничего себе! Это наша система! Нефиг тут это самое… – возмущенно перебила ее Элен. – Ты вообще понимаешь, что говоришь?
– Хватит ля-ля… – распорядился Вик. – Без моей команды близко к нему не подходить…
…Кораблик оказался о-го-го. Раз в двадцать больше «Ивана Грозного». И с соответствующей массой покоя. Зависнув в сорока тысячах километрах от него, мы ошарашено прикинули мощность маршевых движков этого чуда и принялись ожесточенно чесать репу: продавливание его защитного поля могло оказаться весьма проблематичным. Как и защита от его оружия.
– Ириш! Что скажешь, шести полей нам, если что, хватит? – поинтересовался у меня Вик. – Или дернуть сюда еще пару звеньев?
– По логике, должно хватить… – пробормотала я. – Орбитальная крепость намного больше. А ее мы держали на девяти. Я готова. Поехали…
– Оки, убедила… – усмехнулся Волков и тронул «Кречеты» с места…
…Огромное черное пятно, закрывающее россыпь звезд М31
[60]
, становилось все больше и больше, а никаких действий, которые можно было бы расценить как агрессию, корабль не предпринимал. Ну, да, фонил. Ну, грузил некоторые радиочастоты – но при этом не закрывался ни щитами, ни минными полями.
– Частота, на которой он работает, двадцать одна целая и одиннадцать сотых сантиметра… – подал голос Гашек. – Это вам ни о чем не говорит?
