— Ну, — сказал он.
— Ну что?
На кончике носа у нее сидела снежинка пенки от капучино — ни Картье, ни Фаберже никогда не создавали украшений совершеннее. Он невольно подумал, что хотя эта девушка обладает жутковатой способностью читать его мысли, она все равно никуда не сбежала.
— Не знаю, — сказал он. — Все немного странно, правда.
Она едва заметно приподняла брови, и внезапно Полу захотелось оказаться в Австралии или в другой какой-нибудь равноудаленной точке земного шара.
— Да, кстати, — внезапно сказала она, — меня зовут Софи. Ужасное имя, я его ненавижу.
— А я Пол, — ответил Пол. — Приятно познакомиться.
Она улыбнулась — почти незаметно, но и этого хватило, чтобы просочился лучик света.
— Имя Пол мне тоже не слишком нравится, — продолжил он. — Папа говорил, что Полом звали врача, который принимал у мамы роды. А мама полагает, что назвала меня в честь Пола Маккартни. Но мне всегда казалось, что Пол — это слово, означающее "идиот" в каком-то языке, на котором говорят все, кроме меня.
— А по-моему, нормальное имя, — спокойно сказала она. — Никакое и ни к чему не обязывающее.
Пол пожал плечами:
— Я бы предпочел Джон. Или Джордж, вероятно, даже Ринго. А ты как? Можно мне обращаться к тебе на "ты"?
— Давно пора, — отозвалась она. — Меня, кажется, в честь двоюродной бабушки назвали. В начальной школе в моем классе была еще одна девочка по имени Софи. Я терпеть ее не могла.
Пол кивнул.
— А я в классе был единственный. Полно Тони, Энди и Крисов, у нас была даже парочка Джулианов.
— А у нас — сплошь Каролины и Эммы. Несколько Полов. Я мало что про них помню.
— У нас была бедняжка по имени Галадриэль, — вспомнил Пол. — Ну как можно сыграть с кем-то такую жестокую шутку, а уж тем более со своей плотью и кровью?
Худая девушка (нет, поправился он, Софи) слегка нахмурилась — наверное, не поняла, о чем речь, но не собиралась этого признавать. На том тема имен как будто себя исчерпала.
— Итак, — сказал Пол, — что ты думаешь о нашей работе, кроме того, что все это очень странно?
— Скука смертная, — отозвалась Софи. – Бесконечные дурацкие распечатки. У меня сразу с ними не заладилось, от чего, конечно, стало только хуже.
Это Пол пропустил без комментария.
— Насколько я понимаю, ты не так представляешь себе удачную карьеру?
— Да.
— А чем бы ты хотела заниматься?
Тут она нахмурилась всерьез.
— Не знаю. По правде сказать, я ничем особенно не хочу заниматься. О! Что-то я хочу делать, только вот еще не знаю что. Мне уже ясно, — продолжала она, — деньги или еще какая чушь роли не играют. И еще мне ясно, что я хочу делать что-нибудь, чтобы мир стал лучше. Я подумывала стать социальным работником или врачом, чтобы поехать в Африку, или заняться керамикой, или вступить в передвижную театральную труппу... Ну, как-то заявить о себе. Но когда я стала прицельно думать, оказалось, в этом нет никакого смысла. Правду сказать, я особо ни на что не гожусь и терпеть не могу делать то, что у меня не получается. А потому мне остается только никчемная работа. И мама с папой все еще уверены, что я выйду замуж и заведу детей, поэтому совершенно ясно, что и от них помощи никакой. Вот так я и оказалась в "Уэлс и К°".
Пол расплылся в улыбке.
— И все равно ты как будто организованнее меня. Понимаешь, когда я был ребенком, все было мило и просто: сейчас время игры, потом всего остального, и "тарелка любит чистоту", и только потом получишь пудинг, понимаешь, о чем я? В таком духе я и продолжал. Единственная разница в том, что ребенком я всегда знал, во что хочу играть потом, и всегда была под рукой игра или игрушка. А сейчас я по вечерам сижу перед телевизором и смотрю какой-то мусор. Очень скучно, но хотя бы не работа.
— Значит, работа обязательно должна быть ужасной и гадкой? — Она посмотрела на него в упор.
— Не обязательно, — ответил он. — По всей видимости, кому-то работать нравится. Если уж на то пошло, могу назвать двух одноклассников, которым действительно нравится работать... Ну знаешь, они живут своей работой, точно слились с тем, что делают, причем настолько, что работа определяет, что они собой представляют.
— Звучит не так плохо, — сказала она.
— В теории, — отозвался Пол. — Но из этих двоих один — агент по продаже недвижимости, а другой работает на бойне.
И тут, к огромному удивлению Пола, выяснилось что уже без трех два, и пора возвращаться в офис. Пришлось поспешить, к тому же, пока они сидели в закусочной, начало накрапывать. Как оказалось, Софи умела двигаться очень быстро — а с первого взгляда и не скажешь, удивился Пол. Просто идя рядом, за ней было трудно угнаться, а припусти он рысцой, выглядел бы нелепо.
К двери они подошли как раз в тот момент, когда она распахнулась. Секретарь на рецепции (Пол ее раньше не видел: если бы видел, такую не забудешь!) им улыбнулась, когда они пробегали мимо.
— Ты заметил, — пробормотала Софи, пока они поднимались по лестнице, — что на рецепции здесь всякий раз другая женщина?
Пол кивнул.
— Но здороваются они всегда так, как будто знают, кто я.
На лестничной площадке они столкнулись с мистером Сусловицем. Вид у него был усталый и встревоженный, хотя, увидев их, он просиял и спросил, как у них дела. Пол ответил: "О чудесно", или что-то в таком духе. А мистер Сусловиц спросил, не видели ли они длинный степлер, но они сказали, что нет. На это он улыбнулся и, пожав плечами, скрылся в комнате, где ксерокс.
Когда они подошли к своему кабинету, их уже ждала Джулия. Стоя у стола, она изучала зеленые кружки, которые Пол нарисовал на фотографиях.
— Вы основательно потрудились, — заметила она. Пол не знал, как на это реагировать.
— Мы все правильно сделали? — спросил он.
— Насколько я могу судить, все верно, — кивнула Джулия. — Но впрочем, не мне решать. И вообще вот вам следующая порция, просмотрите ее, а когда закончите, мистер Тэннер хотел бы видеть вас у себя в кабинете.
Стоило ей выйти за дверь, Пол скорчил рожу.
— Этого еще только не хватало!
— Не позволяй ему тебя запугать, — энергично отозвалась Софи. — Помни про фрикадельки.
— Фрикадельки фрикадельками, — покачал головой Пол, — но от этого типа меня просто трясет. Он что-то мне напоминает.
Софи кивнула:
— Как две капли воды похож на гоблина с седьмой картинки в моей книге сказок. На того, который ест непослушных детей. Мне потом по ночам кошмары снились.
— Тогда возникает вопрос, из чего же были фрикадельки, — мрачно заметил Пол.
Разделив фотографии пополам, они молча углубились в них, взявшись за работу всерьез. Но Пола больше не било током, а Софи только смотрела на каждый снимок и перекладывала его в другую ступку. Зеленый маркер не покидал своего места на середине стола.
