— Замечательно, — сказал голос Пола, прозвучавший так, будто доносился из запредельной дали. — Ну, надеюсь... э-э-э, надеюсь, все получится. Я хочу сказать, желаю хорошо провести время. К тому же завтра суббота и тебе не придется рано вставать... — Он пообещал при первом же удобном случае дать себе кирпичом по физиономии за такие слова. — Ну, замечательно, надеюсь, у тебя все будет хорошо.
— Спасибо, — кивнула Софи. — А ты что на уик-энд делаешь? Есть какие-нибудь планы?
— Я? А, нет, ничего особенного. Думал, может, завтра поваляюсь с книжкой, поглажу, послоняюсь по квартире. — "В конце концов, — добавил он про себя, — что, черт побери, мне еще делать теперь, когда вся моя жизнь пошла псу под хвост? Ну и Мгновение, — подумал он. — Ну и, мать его растак, Мгновение!"
Софи смотрела прямо на него: если она действительно могла читать его мысли, увиденное ее, возможно, немного встревожило. В ее лице он уловил тень того выражения, которое видел на лицах Дункана и Дженни, — безбрежного и благородного сострадания благополучных к извечному холостяку поневоле. В другое время, в другом контексте, он сейчас сказал бы: "Да ладно, в морях полно другой рыбы".
— Значит, — услышал он собственный голос, — он горшечник? Как интересно.
— Керамист, — резко поправила она. — То, что он делает, скорее концептуально, чем... ну... полезно. Он мне все про это рассказал. Судя по всему, он многому научился в племени кочевников-туарегов в Северной Африке, а теперь подал на Лотерейный грант, чтобы развивать интерактивную часть своего искусства — хорошо бы при помощи мультимедиа и интернета. А потом он надеется поехать в Новую Гвинею. По всей видимости, у них там по-настоящему замечательная традиция концептуальной керамики на основе одной смеси из жженой соломы, вулканической лавы и навоза от местных свиней. Он хочет попытаться на фундаментальном уровне включить это в собственное творчество. Но, конечно, все зависит, получит ли он грант, поэтому ничего еще не решено.
"А жаль, — подумал Пол. — Может, и мне купить лотерейный билет? Уйму лотерейных билетов? Да и вообще, во что обойдется услать в Новую Гвинею похотливого засранца?"
— Чудесно, — сказал он. — И давно он этим занимается?
— Лет пять. Во всяком случае — как перфомансом. Керамикой он занялся целую вечность назад, еще когда сидел в тюрьме. После этого на два года уехал в Северную Африку, а потом еще на полгода в Финляндию, где учился шаманить. Так что, в общем и целом, очень давно.
— Понимаю, — сказал Пол. — Значит, у него уже очень хорошо получается.
— О да! — отозвалась Софи. — Ну, самих изделий я не видела, но он показал мне несколько альбомов с фотографиями, выглядит действительно потрясающе.
— Ага, — пробормотал он, — и это еще, надо думать, без перформанса.
Софи кивнула.
— Как бы там ни было, — она встала, — нам лучше выбираться отсюда. Кстати, а который час?
Он посмотрел на часы:
— Почти без десяти шесть.
Понадобилось с полсекунды, чтобы до них дошел смысл этих слов.
— Вот черт, — бодро сказала она. — Будем надеяться, дурацкую дверь еще не заперли.
Они припустили вверх по лестнице, потом побежали по коридору и через пожарный выход вылетели в вестибюль. Никого. Софи метнулась к двери, щелчком сдвинула верхний и нижний болты, подняла собачку "йельского" замка и дернула дверь. Та не шелохнулась.
— Вот черт, — повторила она.
— Тут два врезных замка, — подсказал Пол. — Ключи от них, наверное, на стойке рецепции или еще где-нибудь поблизости.
Вполне возможно, но ящики стойки тоже были заперты, поэтому им не представилось шанса это проверить.
— И что нам теперь делать? — беспомощно спросил Пол. Софи еще раз дернула дверь, потом с силой ее пнула.
— Глупость какая! — воскликнула она. — Ладно, должен же быть в здании кто-нибудь. Я хочу сказать, разве партнерам в такой фирме не полагается засиживаться допоздна и работать уик-энды напролет? И уборщицы, — добавила она. — Нужно только подождать, когда они появятся...
— А что, если они до утра не придут? — сказал Пол. — Или только утром в понедельник. Я хочу сказать, откуда нам знать, что они придут сегодня?
— Дерьмо! — Софи еще раз пнула дверь. — Должен же быть какой-то черный ход. Пожарный выход, — победно добавила она. — Должны быть пожарные выходы. Предписано законом.
Пол с энтузиазмом кивнул:
— Ты права. Где?
— Что где?
— Где пожарные выходы? Только... я, кажется, ни одного не видел.
— Ну, конечно, тут есть пожарные выходы... — Она помедлила, хмурясь. — Если уж на то пошло, и я тоже не видела. Впрочем, не знаю, как ты, а я еще в уйме закоулков этого здания не была. Придется поискать. То есть если мы не сможем найти никого, кто бы нас выпустил. — Пол видел, как она заставляет себя расслабиться — все равно что смотреть, как маленький ребенок пытается удержать огромного лохматого пса на длинном поводке. — А если не получится, то придется разбить окно.
— Но мы не можем! — ужаснулся Пол. — Они нас уволят!
— Ну и что?
— Ну и что... — Он осекся. Ну как ему объяснить, почему он не может рисковать потерять эту работу, хотя теперь, надо думать, ситуация изменилась. — Они нас уволят, — повторил он.
— Отлично. — Она нахмурилась так яростно, что он почувствовал, что вот-вот загорится. — Ладно. Я разобью окно и пойду домой, а ты можешь оставаться тут на ночь и объяснять, что это была не твоя идея и что ты тут ни при чем.
— Извини, — автоматически ответил Пол. — Я хочу сказать, прежде чем ты сделаешь нечто подобное, давай посмотрим, не удастся ли отыскать мистера Тэннера или еще кого-нибудь.
— Почему мистера Тэннера?
— Не знаю, — честно сказал Пол. — Просто в тот день, когда я пришел слишком рано, он уже был здесь, еще до того, как отперли дверь. Возможно, он задерживается допоздна.
Немного подумав, она кивнула:
— Ладно, попробуем сначала в его кабинете. Пошли. Софи вылетела из вестибюля, как уменьшенная модель "Бисмарка", вырывающегося из датского пролива, и Пол потрусил следом. Ситуация ему совсем не нравилась, но скорее всего по иным причинам. Например, она не видела красного глаза, выглядывающего в прорезь почтового ящика.
Мистер Тэннер в своем кабинете отсутствовал — это было первое, что они заметили. Второе — беспорядок. Бумаги разбросаны повсюду, навалены кучами на стуле и на полу, точно их подбрасывали в воздух, а потом по ним прыгали. Второй стул опрокинут. Еще Пол заметил (но умолчал), что в коллекции томагавков на стене зияло несколько пустот.
— Может, он в комнате с ксероксом, — сказала Софи. — Посмотрим там.
Беспорядка она или не заметила, или (что, с точки зрения Пола, было много вероятнее) решила, что нет времени отвлекаться на побочные проблемы. Сделав несколько десятков шагов к двери, Софи остановилась. Из коридора послышался топот — кто-то бежал. Или точнее... Пол порылся в памяти в поисках подходящего слова. Галопировал.
