(И вообще, подумал он, даже если это безымянная пустота под диваном пространства и времени, и он обречен скитаться тут до скончания веков, ползать в темноте, как слепой крот, это все равно в миллион раз лучше, чем пожизненные блаженство и радость с матерью мистера Тэннера. Стопроцентно лучше. Тут никаких сомнений быть не может. Он едва спасся, но благодаря находчивости и врожденной хитрости все-таки сбежал. Тем не менее неплохо было бы найти выход...)
Он бросился вперед, и его голова обо что-то ударилась. Кто-то пискнул.
Этот голос он узнал.
Более того, он знал прилагающееся к голосу имя.
— Софи? — сказал он.
— Пол? "Софи?"
— Что, черт побери, ты тут делаешь?
— Ты куда-то запропастился, и я пошла тебя искать. Кто-то меня ударил, и...
Тут в голову Пола закралась весьма неприятная мысль.
— Постой-ка, — сказал он. — Ты проснулась и пошла меня искать. Через этакую смешную дверь в перегородке.
— Вот именно. Знаешь...
— Дверь, — негромко произнес Пол, — была заклинена дамской сумочкой, так?
— Да, действительно была. Послушай... Пол сделал глубокий вдох.
— Ты, случайно, эту дверь за собой не закрыла?
— Могла. А что, это так важно? Внезапно повсюду зажегся свет.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Пол знал, где очутился. Дома.
Вроде как.
то была не его комната. Нет, конечно, он жил в этой комнате, потому что вот они на своих местах — камин, окно, кровать и стол, вот оно мокрое пятно на стене, похожее на карту Турции, нарисованную Сальвадором Дали. Но это была не его комната. Так выглядела бы комната, в которой он жил, сто с чем-нибудь лет назад.
"Да я же тут был... "
В своем роде приятная комната. Веселый огонь в камине, такой же, как в прошлый раз, когда он здесь был. Но по-прежнему никакой двери.
— Здравствуйте, — произнес голос у него за спиной.
Резко обернувшись, Пол увидел двух молодых людей в викторианских костюмах, стоявших в углу у платяного шкафа. Один — с густыми вьющимися волосами. Другого, насколько ему помнится, звали Пип, и это он сейчас сказал:
— Все в порядке.
— Ода, — выдохнул Пол. — Что в порядке?
Пип усмехнулся (не той, не гоблинской усмешкой) и указал вниз. На полу возле кровати лежал гоблин и не шевелился, хотя спал ли он, был оглушен или мертв, на первый взгляд не определить.
— Хотите верьте, хотите нет, споткнулась о каминную решетку, — продолжал Пип, — и ударилась головой о выступ. Шишка небольшая, через несколько минут она будет как новенькая. Ну и где она?
Не успел Пол и рта открыть, как у него из-за спины выступила Софи.
— Кто вы такие, черт побери? — вопросила она. — И куда мы попали?
Молодые люди не ответили: посмотрели на Софи и тут же отвели глаза. Кудрявый покраснел, как ревень. Воцарилось недоуменное молчание, потом Пол вдруг сообразил, в чем дело. Подавшись к Софи, он прошептал ей на ухо:
— Быстрей зайди мне за спину! Она уставилась на него озадаченно.
— Почему? Они опасны?
— Просто сделай, как я говорю, ладно?
Наверное, все дело было в его тоне, потому что она подчинилась лишь с мгновенной заминкой. Смущенно прокашлявшись, Пол сказал:
— На самом деле, там, откуда я пришел, женщины именно так одеваются.
Молодой человек по имени Пип был шокирован и заинтересован одновременно.
— Неужели? Пол кивнул:
— В точности.
— Господи всевышний. Вы говорите, это нормально? — Теперь уже он был на несколько оттенков краснее своего друга. — М-м... колени и так далее?
— Вот именно, — сказал Пол. — Если уж на то пошло, леди в выходном костюме. Ну, для работы. В конторе.
Пип уставился на него во все глаза.
— Они работают? В конторах? — Да?
— В таком наряде?
— Эй, — проворчала Софи, отталкивая Пола в сторону. — Какого, скажите на милость, черта...
— Все нормально, — быстро прервал ее Пол, — ты просто не поняла. Эти люди... эти джентльмены, — поспешно поправился он (оскорбить столь многих людей за столь короткое время!), — они вроде как из прошлого. Викторианцы.
— А!
Если судить по выражению лица Софи, Пол вполне мог назвать их марсианами, хотя скорее всего она предпочла бы марсиан, как менее чужих.
— А, понимаю...
Кудрявый молодой человек бесцеремонно кашлянул.
— Может быть, вы представите нас э-э-э... молодой леди, — предложил он.
— Что? А, верно. — Пол улыбнулся. — Это Софи Петтингел. Мы вместе работаем. Прошу прощения, — добавил он, — но я все еще понятия не имею, кто вы такие.
Молодые люди вежливо кивнули Софи, она же смотрела на них с неподдельным интересом, к которому примешивался ужас. Пол заметил, что она стоит совершенно неподвижно, будто ждет, что они в любой момент могут на нее броситься.
— Меня зовут, — сказал товарищ кудрявого, — Филип Кэтервуд, хотя обычно меня называют Пип. А это мой друг и коллега Артур Тэннер.
"Тэннер! — пронеслось в голове у Пола, а потом: — Кэтервуд!" Второе имя он встречал раньше во всевозможных банковских книжках и сертификатах, документах на собственность и так далее — в хранилище.
— М-м-м... Привет, приятно познакомиться, — сказал он, надеясь, что говорит то, что нужно. — Ах да, — добавил он, — я Пол. Пол Карпентер.
— Нуда, — ответил, слегка нахмурясь, Пип. — Это мы знаем. Мы уже встречались.
— Послушайте! — Тон, которым это было произнесено, недвусмысленно говорил, что терпение Софи истощается, и она вот-вот взорвется. — Если никто не поспешит объяснить мне, что, мать вашу, тут происходит...
Полу подумалось, что стоило пережить столько треволнений ради того, чтобы увидеть выражение, застывшее на лицах молодых людей. Ему показалось, что следует объяснить ("Они сегодня и матерятся тоже, а не только работают и носят мини-юбки... "), но по зрелом размышлении предпочел оставить все как есть: пусть сами справляются с культурным шоком.
— Если уж на то пошло, — сказал он, — я и сам не прочь бы услышать объяснения, если вы не против.
Пип слабо кивнул, словно все еще не мог оправиться.
— Что бы вы хотели, чтобы мы объяснили? — спросил он. Тут Пол почему-то жутко рассердился.
— Да так, то и это, — сказал он. — До кое-чего я сам додумался, например, почему вы на стенку лезете, увидев колени девушки, а нечисть вроде гоблина принимаете как должное. Но в каком времени, черт побери, все происходит? И если это дом 36 по Коронейшн-террас, то что вы делаете в моей квартире и куда, скажите на милость, исчезла дверь? Почему посреди моей — нашей — комнаты стоит треклятый меч в камне? И вообще, какого черта, — добавил он с такой яростью, на которую, как сам считал, не способен вовсе, — ко мне привязались господа Гилберт и Салливан? Пип задумчиво поглядел на Пола:
