– Орки, эльфы, гномы – все это насмешка над человеком, оскверняющая образ Великой Богини-Матери самим своим существованием. И если бы у меня была возможность повторить – не сомневайтесь, я бы повторил то, что сделал.
– Не сомневаемся, – сказал Сивер, – только говорите громче, а то не все расслышали.
Во время этого разговора к заднему крыльцу начал подтягиваться народ: селяне, наслушавшись визгов свинообразной нежити, нашли в себе душевные силы вооружиться вилами и цепами и выползти на улицу. Облака любезно разошлись, открыв почти полную луну, чтобы мужикам было не так страшно. И сейчас вокруг Сивера, священника и эльфийки стояло человек восемь или десять во главе с кузнецом Бовом и давешним рыжим мужиком. И даже священник понял, что слышали они достаточно.
Назревавший самосуд не дал совершить кузнец (как убедился Сивер – человек действительно неглупый и рассудительный).
– А это, господин, – говорил он наемнику, сжимая в огромной ручище ошейник и поводок, – мы отдадим королевскому чиновнику, как приедет. А до того опечатаем, не пропадет.
Сивер подумал, что, судя по тону разговора, его приняли за агента тайной службы, путешествующего инкогнито. Но, может быть, решил он, в данной ситуации оно и к лучшему.
– Постараюсь устроить, – сказал он Бову, – чтобы приехал побыстрее и отвез это добро на магическую экспертизу.
А затем нагнулся к уху священника и вкрадчивым шепотом спросил:
– А почему вы считаете, что Богиня-Мать была именно человеком! Прижизненных портретов-то не сохранилось.
Священник лишь скрипнул зубами.
– Вот поэтому, – нравоучительным тоном сказал Сивер, – я и не разделяю взглядов ни одной из религий, хотя и не могу утверждать, что не верю в богов.
Глава 8
МЕЖДУНАРОДНОЕ БРАКОНЬЕРСТВО
Ивона отыскала отца в открытой галерее с видом на один из примыкавших к дому садов. Эльф, опершись о балюстраду, любовался стадом белоснежных ланей, пасшихся на лужайке между деревьями. Лани были миниатюрны, раза в полтора, а то и в два меньше своих обычных пятнистых сородичей, а у самцов на головах красовались великолепные, почти непропорционально большие рога, покрытые обрывками вельвета.
– Красивые, – сказала Ивона, – никогда таких не видела.
– А таких больше и нет. Это мой опыт по изменению наследственных свойств животных. Это гораздо труднее, чем у растений. Но, кажется, неплохо получилось. Как считаешь, дочь?
– Не хуже, чем с розами, – улыбнулась Ивона, – только в лес их нельзя выпускать – таких снежков первые же волки съедят подчистую.
– Ни в коем случае, – согласился Алеседион, отрываясь от своих творений. – А чем ты так довольна? Расскажи, я тоже порадуюсь.
Ивона чуть потупилась.
_ Довольна, – согласилась она, – но не уверена, что тебя это порадует. Торгон, гномий торговец, с которым я приехала сюда, вновь дает мне работу мага в его обозе.
Ивона осеклась, видя, как побледнело и без того не пышущее здоровьем лицо Алеседиона.
– И ты согласилась? – медленно спросил эльф.
– Да, – ответила девушка без прежнего энтузиазма.
– Я не отпущу тебя, – сказал Алеседион, помрачнев, – не могу отпустить.
– Я уже договорилась. Я не хотела тебе говорить раньше, боялась, что ты расстроишься. И, отец, я уже не ребенок, чтоб меня не пускать!
– Я не разрешаю тебе ехать!
– Неделю назад ты вообще не знал, что я существую! И я ездила куда и когда хотела, совершенно не вызывая этим твоих переживаний.
– Вот именно – неделю назад я не знал, что у меня есть дочь, и это слишком малый срок, чтобы вновь ее потерять.
– Ну почему потерять? А если бы со мной что-то случилось, когда я ехала сюда? Вероятность такая же…
– Не отпускаю!
– Отец!
– Я сказал – нет! В конце концов, теперь, когда я знаю, что я отец, должно же мое слово хоть что-то значить! Я могу тебя не пустить физически – я все-таки немного более опытный и умелый, маг. Но пока что я прибегаю к силе слова…
– Отец, – рассердилась Ивона, – извини, но ты не можешь меня пускать или не пускать! Да я понимаю, что у эльфов считаюсь еще ребенком. Но в большей степени я все-таки человек, если не по крови, то по воспитанию. Не забывай, в мои восемнадцать в крестьянских семьях женщины уже ведут свое хозяйство и рожают первого ребенка.. А некоторые – и не первого…
– И ты бы хотела осесть в человеческой деревне и нарожать кучу детей? – серьезно спросил Алеседион.
– Нет, – ответила Ивона, – по крайней мере не сейчас. А вот чего я действительно хочу – это стать магом, как моя мать и… как ты.
Алеседион выглядел осунувшимся и уставшим.
– Прости меня, – уже мягче сказала девушка: присаживаясь рядом, – но я дала обещание сделать эту работу, и если я сейчас откажусь… просто никто ко мне больше не обратится. Я не эльф, и у меня нет пяти столетий на физическое и духовное совершенствование, я хочу стать магом здесь и сейчас.
– После Предпоследней войны, – проговорил эльф, не глядя на дочь, – я постарался забыть о прошлом. Тогда это было даже не очень трудно: предыдущий Мастер Рощ пропал, многие рощи и сады Кверка пострадали от мародеров, разбегавшихся из Берроны, как тараканы. И я взялся за эту работу. А теперь, когда все более или менее стало налаживаться, я не могу ее оставить, иначе поехал бы с тобой.
– Отец, – Ивона грустно улыбнулась, – я обещаю, что со мной ничего серьезного не случится. И что я вернусь сюда и буду возвращаться регулярно, а еще регулярнее – посылать вести о себе. Да и неужели такой могучий и великий маг не сможет даже отсюда следить за перемещениями своего непутевого чада, раз уж выяснилось, что оно живо? Я попрошу тебя только об одном – не приказывать мне, что делать и как.
Алеседион выпрямился и привлек дочь к себе, обняв рукой за плечи.
– Ты действительно очень похожа на мать… – тихо проговорил он.
– Ага, – согласилась Ивона, – только масть другая и уши не той формы. Знаю. У тебя будет еще масса возможностей за меня попереживать, не расходуй все переживания сейчас.
* * *
– Как-то плохо мы рассчитали с выездом в этот раз, – посетовал Торгон.
– А все потому, – мрачно, себе под нос сказал седой гном, помощник купца, – что нечего было вчера злоупотреблять этой эльфийской кухней. Вот живот-то с утра и прихватило…
Торгон услышал.
– И ничего я такого не ел! – возмутился он. – И я в каждый приезд так питаюсь! И нормально.
– Да чем ты питаешься? И не говорите мне про эльфийскую кухню, – гнул свое седой, – приготовлено красиво, ничего не скажешь! Но разве ж это приличные существа едят?
