На два-три мгновения наступила тишина, нарушенная лишь гулким падением чьей-то ложки в котел. Ивона, насторожившись, зажгла на ладони шарик пульсара.
– Оа-а-а-а-у-а!
Упала еще пара ложек. Внезапно обнаружилось, что тишина охватила не только поляну.
– Упырь, – сообщил со знанием дела Улич, – оголодал и пришел посмотреть, нельзя ли чем поживиться.
«Упырь ли?» – подумала Ивона, вставая с места. Остальные, пялясь в сторону звука, похватали из костра головни. Впрочем, девушка отметила, что гномы не особенно нервничают – видимо, привыкли в разъездах еще и не к такому.
Тварь душевно повыла еще разок, так хитро испуская звук, что Ивона никак не могла определить, откуда он исходит. Девушка, крадучись, приближалась к высокой траве на краю поляны, готовая бросить огненный шар в любую клыкастую морду, высунувшуюся из зарослей.
Морда, а с ней и все остальное выскочило на открытое место лягушачьим прыжком, сразу оказавшись между магичкой и обозом. Кони испуганно заржали, почуяв приближение нежити. А нежить, присев на корточки, уставилась на Ивону.
Не совсем упырь, но похож. Скорее анивк, более мелкая и тщедушная разновидность, смертельно опасная только для кошек, кроликов да маленьких детей. Кожа почти безволосая, морщинистая, конечности длинные и тонкие, «лицо» длинное, с небольшим, но очень зубастым ртом. И все это в комплекте – размером с трех-четырехлетнего ребенка. И что он вообще сунулся на таких противников – оголодал, что ли, действительно?
Что-то еле слышно хрустнуло за спиной, и Ивона вскинула голову, прислушиваясь, но не решаясь повернуться к анивку спиной. В этот же момент гномы, выглядывающие из-за ближайшей подводы, дружно охнули. Волот, с мечом в одной руке и с горящей головней в другой, рванулся к девушке, на коду крича:
– Ивона, сзади!
Ивона резко обернулась – синхронно с анивком, который перевел взгляд на нового противника. И в этот момент, подминая стебли пустырника, на открытое место вывалилась тварь размером с хорошего медведя.
– Это не упырь… – проговорила вслух Ивона, чтобы подбодрить саму себя. Увеличившийся пульсар комом синего пламени промчался в сторону чудовищного силуэта, на мгновение осветив маленькие злые глазки по сторонам от рыла, напоминающего свиное. Тварь завизжала, когда заклинание ударило в нее, расплескиваясь огненными ручейками, и дернулась в сторону. Запахло паленой щетиной.
Позади Ивоны заголосили одновременно Волот и убегающий от его меча анивк. Девушка не обернулась, следя за основным противником. Тварь встряхнулась, сбрасывая со шкуры остатки горящих капелек магии (наглядно демонстрируя, что такая мелочь, как огненный шар, ей нипочем), и не спеша двинулась к девушке.
В памяти Ивоны всплыло одно любопытное заклинание, которое кто-то, обладавший черноватым юморком, окрестил «Коси, коса, пока роса». В книге утверждалось, что в подходящий момент разрушительная сила этого заклятия весьма и весьма велика, но магичке все как-то не удавалось это проверить. Под прямыми солнечными лучами это заклинание, насколько ей было известно, рассыпается со льдистым звоном, да и в полной темноте практически бесполезно, как большой шмат старой паутины из пыльного угла. Действовать же оно может, когда на небе либо еще не погасли последние отблески заката, либо когда занялся восход.
Над Горами Милосердия уже россыпью алмазной крошки зажглись звезды, но на западе небеса еще подсвечивались багряными тонами. Ивона бросила быстрый взгляд на остатки заката, а затем на тварь, неспешно приближавшуюся и не тратившую время на любование красотами природы.
«Так, не дергаться, сосредоточиться. Это просто свинья, только очень страшная. ОЧЕНЬ страшная! Тьфу!..» Ивона чуть зажмурилась, внутренне пытаясь успокоиться и представить себе страницу книги с заклинанием. Ага, вот так…
Перед девушкой в воздухе обозначился лежащий на боку белый полупрозрачный серп – длиной локтя в полтора. Он не истаял льдинкой, не расплылся клочком тумана, а крутанулся в воздухе на последнем слове заклинания и, блеснув сталью, рванулся вперед. Ивоне показалось, что из нее рывком извлекли половину внутренностей, она покачнулась и с трудом удержалась на ногах. И в этот же момент тварь взревела, обнажив блестящие клыки, и бросилась на свою добычу. Точнее, попыталась броситься. Яростное выражение на звериной морде сменилось озадаченным – почему это в прыжке задние ноги не хотят присоединяться к передним? – да так и застыло. Рассеченное по диагонали туловище рухнуло на землю, как мешок с картошкой. Мгновением позже ноги подкосились и у Ивоны.
Пришла она в себя от того, что Торгон хлопал ее по щекам и брызгал в лицо холодной водой. Рядом топтались другие гномы, из-за спин которых выглядывал Волот.
– Что с тобой? – поинтересовался Торгон, убедившись, что девушка очнулась. – Тебя ж оно вроде не задело? А упала ты как подкошенная…
– Плохо, – сказала Ивона.
Гном положил ей на лоб тряпку, смоченную все той же водой, но, похоже, с добавлением какой-то настойки.
– Да не мне плохо. – Ивона села. – Спасибо за заботу. Плохо то, что если на нас кто еще нападет, то я в ближайшие полдня даже усы ему подпалить не сумею…
Она поднялась на ноги, все еще ощущая слабость во всем теле и мысленно ругая себя за растраченные силы: можно же, наверное, было бы обойтись и не столь энергоемким заклинанием! Надо будет утром проверить, далеко ли серп улетел…
– А мы-то смотрим, – излагал Торгон свои впечатления, – упыристый нахал сидит и не убегает, вроде как на тебя пялится. Тебя-то в темноте уж и не видать – факелы застили. И тут вдруг там, где ты стоишь, глаза зеленые загораются, прямо как у эвксинийской пантеры! Ну понятно, думаю: один мелкий прыщ отвлекает, а второй, побольше, сзади подкрадывается. Ну и крикнул, а Волот вон на подмогу кинулся.
– Анивка-то зарубили? – спросила Ивона. – Ну, упыря мелкого, – пояснила она, видя непонимание на лице гнома.
– Да нет, – ответил за Торгона Волот, – я к нему с мечом, а он как стреканет в кусты! Понял, видать, что ему тут не медом мазано. Только его и видели.
Ивона подошла к трупу своего противника.
– Странно, – сказала она, – я вроде лицом к нему была, но не видела, чтоб у него глаза светились.
– Так это ж от угла освещения зависит, – с умным видом пояснил один из гномов. – Он на наши факелы глянул, вот глаза и сверкнули.
Торгон согласно кивнул. Волот промолчал, но как-то странно покосился на девушку. Ивона пожала плечами, погрузившись в изучение убитого ею существа.
Располовиненная тварь действительно походила на свинью, только уж очень уродливую. Ивона никогда таких не видела, даже в книгах. Кожа нежити была почти голой: редкая жесткая щетина сгущалась только на загривке, создавая некое подобие стоячей гривы (ныне опаленной пульсаром). Задние лапы были много короче передних, и на всех четырех – по четыре кривых мощных когтя вместо копыт. Рыло – короткое, с широким приплюснутым пятаком; из-под губы торчит устрашающий набор клыков: некоторые снабжены режущими кромками и могут смыкаться подобно лезвиям ножниц. Голова почти лишена шеи, словно зверь пожимает плечами. А на месте предполагаемой шеи… – Это совсем плохо, – почти шепотом сказала Ивона.
