– Кстати, – Ивона завязала кошель и подсела к столу, – а нельзя ли здесь приобрести меч? Когда магия заканчивается, он очень даже полезен.
Яргвина, посерьезнев, поставила полупустую пиалу и посмотрела на Ивону долгим взглядом.
– Пожалуй, – сказала она наконец, – неплохой клинок можно будет тебе организовать. По крайней мере, так считает Раварта… Правда, за ним надо будет прогуляться, поэтому я ждала, пока ты окончательно поправишься.
– Ну вот, я поправилась.
– Тогда, полагаю, завтра…
* * *
– Идем-идем, – поторапливал гном-провожавший.
Ивона спешила за ним как могла. Но гном, привычный к хождению по подземным галереям, все время убегал вперед, а затем возвращался и в очередной раз ее поторапливал. Яргвина шла за ней следом – не отставая, но и не подгоняя. Гномиха, к удивлению девушки, сегодня была одета не в привычное свободное платье, а в мужские кожаные штаны и куртку, чтобы удобнее было идти.
Ивона впервые в жизни шла по настоящему гномьему поселению. То есть, конечно, во время выздоровления у нее была возможность осмотреть коридоры и кельи в непосредственной близости от той комнаты, где ее разместили. Однако те помещения, как она теперь поняла особенно отчетливо, были каплей в море. Коридоры, галереи и тоннели разветвлялись подобно нитям паутины, центр которой находился в чреве хребта. Некоторые из этих проходов были совсем узкими и низкими, рассчитанными только на самих строителей, другие расширялись в обширные залы с колоннами, мерцающими в свете факелов.
Ивона на ходу отметила, что в жилых ярусах коридоры были обработаны лучше: стены, полы и потолки выровнены, а местами и покрыты росписью; входы и выходы выполнены в виде безукоризненно правильных арок. Здесь, в стеновых гнездах или специальных кованых держателях, горели факелы – ровно, без дыма и копоти, создавая вокруг себя ореолы золотистого света, отражавшегося в отполированных бронзовых щитах. Ивона уже знала, что особая команда дважды в сутки обходит основные галереи поселения, заменяя догорающие факелы свежими. Но, какими бы идеальными факелы ни были, воздух от них не улучшался. Так что гномы позаботились и о системе вентиляции своего обиталища: ни гарью, ни характерной для подземелий сыростью здесь не пахло.
В самих жилых помещениях источниками света не всегда являлись факелы или масляные лампионы. Кое-где, в подвешенных к потолку сосудах из торного хрусталя, сияли скопления каких-то грибов – зеленоватым, немного призрачным светом. А пару раз Ивона заметила странные овальные камни, излучавшие мягкое и ровное желтоватое сияние.
Гномы жили своей жизнью, не слишком отличавшейся от повседневной суеты любого небольшого человеческого городка. Они прогуливались в обширных залах, игравших, по всей видимости, роль площадей или скверов, спешили куда-то, торговались в маленьких лавках, покупая снедь, ткани и какие-то скобяные изделия. Никаких кузниц, которыми якобы славились города гномов, Ивона не заметила – вероятно, они располагались где-то в другом ярусе, чтоб не портить атмосферу. Зато ей попалось несколько ювелирных мастерских, где гномы (в фартуках и в повязках поверх бородатых лиц) в промышленных количествах гранили и шлифовали камни, каждый из которых стоил бы целое состояние где-нибудь в Веяте.
Затем город как таковой кончился, и начались тоннели, ведущие, вероятно, к копям, шахтам или еще каким-либо техническим и производственным сооружениям. Здесь постоянного освещения не было, лишь кое-где мерцали скопления грибов. Неплохо видевшая в темноте, Ивона с удовольствием обнаружила, что зрение ее от болезни не пострадало. Едва глаза несколько попривыкли к отсутствию факелов, как она стала различать в призрачном свечении подземных поганок большинство деталей окружающего пространства.
– Вот почему для нас из всех тварей наиболее опасны татцельвурмы, – сообщила Яргвина, когда они проходили мимо черных отверстий, ведущих в какие-то технические проходы. – Эти твари живут в пещерах и чувствуют здесь себя как рыбы в воде: могут прятаться в таком вот заброшенном коридоре и охотиться на гномов, сколько их душе угодно. Одно хорошо, что появляются эти гады нечасто.
«Кстати, о рыбах», – подумала Ивона, когда коридор, по которому их вел проводник, вильнул и стал полого спускаться вниз. Пахнуло холодом и водой. Светящиеся поганки куда-то пропали, и оба гнома извлекли из-за пазух флаконы со светящейся жидкостью. Голубоватые блики заплясали на целой поросли спускающихся с потолка сталактитов – белых, как первый снег, и хрупких, как корочка наста на нем. На кончике каждого сталактита маленьким брильянтом мерцала капелька воды.
Большая часть этой пещеры – явно природной – была занята озером с идеально гладкой поверхностью, вздрагивавшей лишь в тот момент, когда на нее падала очередная капля с потолка. Впрочем, не только от этого. В спокойной и даже на вид холодной воде скользили какие-то существа: небольшие рыбы с вытянутыми телами, усеянными белыми и красными светящимися точками.
Даже проводник, все время куда-то спешивший, задержался и с благоговением посмотрел на озерную гладь с движущимися под ней живыми огнями.
– Это озеро было священным еще у наших предков, – сказала Яргвина. – Согласно легенде, основателю нашего города, спасавшемуся в этих пещерах, здесь, на озере, явилась божественная Мииякуш Н'Иинг и указала, где и что надлежит строить. Не знаю уж, так ли это, но вода в этом озере действительно особенная, и к тому же только здесь живут псхьезы – священные рыбы Мииякуш.
Псхьезы покружили у берега, но так ничего и не дождавшись (кроме благоговения, которое на хлеб не намажешь) уплыли прочь. Ивона, оторвавшись от священных рыб, обвела взглядом стены пещеры и заметила несколько летучих мышей. Большинство зверьков безмятежно спали, прильнув к холодному влажному камню, но две-три заинтересовались непрошеными гостями и суетливо вертели головами, шевеля тонкими пергаментными ушками. Мыши были не те, что составляли Ивоне компанию на чердаке замка ее дяди – более мелкие, с темными мордочками и крыльями, – но девушка все-таки поманила мысленно одну из них, одновременно тоненько пискнув сквозь губы. Маленький меховой комочек сорвался со стены и, трепеща крылышками, на мгновение завис перед лицом девушки.
– Ивона, – спросила наблюдавшая за этим действом Яргвина, – ты в темноте хорошо видишь?
– Ну да. Так ведь и эльфы в темноте видят неплохо, и вы, гномы… Разве это удивительно?
– А я и не говорю, что это удивительно. Просто ни у эльфов, ни у гномов в темноте глаза зеленым не светятся…
– Пятнистый камнегрыз вас заешь! Вы на четвереньках, что ли, шли? – Скрипучий старушечий голос раздался из ниши пещеры: такой темной, что Ивона не видела в ней даже намека на шевеление. – Думаете, мне здесь интересно вас дожидаться, радикулит себе нагуливать?!
Раварта Эсса появилась, чуть прихрамывая, и остановилась перед девушкой, критически ее осматривая. Ивона даже отступила на шаг.
– Ну, – сказала старая гномиха, – готова ли ты забрать то, что тебе принадлежит? Если, конечно, оно, правда, принадлежит тебе…
