Книга Древнерусская игра. Много шума из никогда, страница 120. Автор книги Арсений Миронов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Древнерусская игра. Много шума из никогда»

Cтраница 120

Вот уже несколько минут Данила слушал волшебника менее сосредоточенно — краем глаза он поглядывал в тесный просвет за печкой, где на грязной кухоньке возились две славянки — толстая Малкуша и ее подрастающая дочка в желтом сарафане. Вовсе не крепкая фигурка русокосой девочки с оформившейся грудью под тонкой застиранной сорочкой, не милое проворство молочно-белых ручек в высоко засученных рукавах привлекли его внимание — на кухне творилось нечто совершенно подозрительное. Мать и дочка, воровато оглядываясь в темную комнату, вдруг замерли, склонившись над столом голова к голове… в маленьких пальцах мелькнула острая палочка — под маменькину диктовку, прислушиваясь к неслышному ее шепоту, девушка что-то наспех нацарапала на куске бересты…

— Девка! Меду неси! — громогласно потребовал Скараш, раздраженно отшвырнув на дальний край стола опустевшую плошку. Клочок бересты мигом исчез из виду — толстая хозяйка метнулась было из кухни к столу, но испуганно замерла, остановленная визгливым окриком волшебника: — Пошла прочь, старуха! Зови свою дочку — пусть послужит нам!

Желтый сарафан беззвучно мелькнул мимо печки — низко опустив голову и едва удерживая в руках тяжелый горшок со сладостью для незваных гостей, девочка приблизилась… «У-у-у, мой птенчик! — густо пропел южный голос, и бледные пальцы цепко легли на пухлое плечико, медленно поглаживая гладкую кожу повыше локтя. — Как тебя звать, краса-девица?»

— Бустя… — Синий взгляд беспомощно запрыгал по столу, горшок в руках накренился, и вязкие темные струйки потекли по пальцам. — Меду вам принесла… Отведайте, добрые гости!

— Поклон тебе за медок, Бустенька… — бархатно пророкотал голос, медные пальцы с узкими ногтями скользнули по нсзагорелому плечу выше, тихо задирая рукав сорочки. — Сколько же тебе годочков от роду, девица?

— Тринадесять исполнилось, батюшка! Деточка совсем… — выскочила из-за печи толстая Малкуша, боязливо пригибая голову в темном платке. — Младшенькая моя, болезная…

— Пошла прочь! Тебя кто звал, дура старая! — Волшебник подскочил на стуле, мгновенно багровея лицом. Бустя, мелькнув косой, шарахнулась в темный угол, а Данила почувствовал, как судорогой свело стиснутые зубы.

— В сарай упрячу! Будешь сидеть со своими скотами без воды! — не унимался Скараш, будто плетью размахивая в воздухе скрюченной кистью с длинными пальцами. — Молчать, свинья славянская! Знай место на кухне! А ты, деточка, не уходи… Куда же ты убежала, Бустенька?

Бустя вдруг вышагнула из тени — синие глаза как два пятна на бледной мордочке:

— Дядька, мне белье стирати треба! Я на реку стирати пойду. Пустите на реку!

Хлестким движением руки перебросила на спину тяжелую косу — и замерла перед столом, пряча в складки сарафана стиснутые кулачки. Данила быстро опустил голову, разглядывая царапины на столешнице.

— Ну-ну, ступай, моя красавица! — Скараш со сладкой улыбкой откинулся на спинку стула и добавил, поглаживая кончиками пальцев черные волосы в бородке под нижней губой: — Дядька Скараш добрый, он тебя побалует… Сходи постирай, Бустенька, — только недалеко, а то дядька Одинок осерчает! Ха-ха-ха…

Подхватив тяжелую корзину, девка скользнула к выходу — сухо отстучали по мостам босые ножки, и хлопнула дверь. Вверху на чердаке снова что-то гулко ударило об пол; протяжно, как во сне, застонала женщина… Данила рывком встал со скамьи, ухватил в ладонь горшок с медом, сделал пару тягучих глотков…

— Я на двор схожу, — сказал он глухо. — Посмотрю, не убежит ли девка в лес.

Тонкая улыбка знатока искривила бледные губы в крашеной бороде волшебника. Взгляд подернулся мутной суспензией удовольствия.

— Удачи тебе, о избранный из воинов. Потешь свое доброе сердце! — Маг даже облизал зачем-то кончики своих холодных пальцев. — Ты прав: эта славянская птичка не хуже нашей прекрасной Смеяны… Но прошу тебя: не съешь всю целиком… Оставь немного и мне на вечер! Чтобы было чем заняться старому Скарашу, когда вы отправитесь убивать Потыка. Ха-ха-ха…

Данила не нашел в себе сил для ответа.

Он вышел поспешно и более не встречаясь с магистром глазами. По двору пошел тихо и чуть пригибаясь под кусты черемухи у плетня — чтобы не попадать в поле зрения рогатой тени в блестящих доспехах: недвижим и похож на мертвого трансформера, Одинок-хан по-прежнему возвышался среди развешенных неводов, охраняя запертых в сарае жителей починка.

Тихо ступая сапогами по траве, Данька прошел до конца стены и осторожно заглянул за угол — туда, где узкая тропка спускалась к песчаному берегу, тонувшему в зеленом облаке трепетного ивняка. Сквозь полупрозрачную завесу ветвей он различил солнечно-желтое подвижное пятно у самой воды — быстро пробежав по теплому дощатому настилу мимо одинокого стула, на котором давеча восседал дремлющий Свищ, девочка на ходу уронила корзину на мостки… чуть оскользнулась на мокром дереве, взмахнула руками и — замерла на миг над водой. Ее тело мягко изогнулось — наклонившись и ухватив подол просторного сарафана, Бустя быстро прибрала его до пояса, обнажая ровные ножки и крепкий зад, еще раз вильнула телом, стаскивая платье и сорочку через голову… Бросила комок одежды поверх корзины, тряхнула кудрявой головкой — толстая коса ударила по плечам и повисла вдоль спины, — потом осторожно присела на край настила и тихо скользнула в воду, мгновенно погрузившись с головой. Сверху Данька увидел, как быстро замелькало в зеленой воде белое голенькое тело, по-жабьи разводя ногами, — и, стараясь не шуметь, сам тяжело запрыгал по тропке к воде, на ходу распутывая под подбородком кожаные завязки шлема, стягивая кольчугу.

Наскоро свернув тяжелый доспех, затолкал вместе с сапогами под белье в корзину и, медленно опускаясь на напряженных руках, бесшумно сполз в теплую воду прямо в рубахе и портах. Озерная вода ласково приняла его тело, утомленное полуденным зноем и тупой тяжестью кольчуги, — с наслаждением раскрыв глаза в изумрудной пузырчатой воде, он поплыл прямо навстречу горячей струе небесного света, пронизавшего воду, изредка вырываясь мокрой гладкой головой на поверхность, чтобы найти глазами крошечную черную точку, маячившую впереди над озерной гладью. Данька не хотел плыть быстро — чтобы не сразу нагнать и не спугнуть девчонку.

Бустя оказалась неплохим пловцом — не менее четверти часа Данька преследовал ее и уже начал уставать, когда из-за очередного острова внезапно просветлела среди кустов притихшая протока, отгороженная от большой воды плотной грядой поверженных деревьев — их черные силуэты торчали из глубины наружу, словно мачты затопленных парусников. Дальше с обеих сторон старицы прямо от воды начинался звонкий березовый лес, гудевший многоголосым и жарким кипением зелени. Бустя, блеснув мокрой спиной, осторожно выбралась из воды на черный горб толстой коряги и, поспешно переступая крохотными подошвами по скользкому дереву, разом пробежала по гряде бревен к берегу — будто давеча по мосткам. Данила замер в воде, охватив рукой гниловатый ствол и глядя снизу сквозь шумящие над водой ветки, — среди крапчатой ряби березняка ему вдруг почудилось сизое пятнышко дыма… Так и есть: словно шляпка большого гриба торчит у самого берега серая крыша крошечного домика.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация