Кажется, он был прав. Я даже расстроился. И с горя закончил вторую главу, в которой рассказал о чем угодно, но только не о том, как силы зла перешли в наступление, как над Средиземьем сгустилась тьма и как был найден розовый Метанкин поясок. Умоляю: не расстраивайтесь. По крайней мере о последнем событии у вас есть шанс узнать из третьей главы.
Глава третья. Диагноз: медовая лихорадка
Мед — он вообще очень странный предмет.
Винни-Пух
К ужину вернулся подавленный Травень. Шмыгая носом и прикрывая плоской пятерней половину лица, он появился у ворот и стал планомерно переминаться с ноги на ногу. Очевидно, ему это нравилось. А еще ему нравилось ковырять пальцем трещину в косяке. Я могу его понять: это такая оттяжка — стоишь себе и ковыряешь.
— А, король Неаполя! — сказал я, когда трещина была расковыряна в достаточной мере. — Заходи, не стесняйся. Мы тут как раз покончили с ужином и готовы пообщаться.
Травень не спешил. Он зашмыгал энергичнее и стал ожесточенно растирать ладонью глаз. И вдруг — ломовой ужас! — между пальцами мелькнуло обширное багровое пятно, простиравшееся почти до уха. Тихая обида расправила черные крылья в моей душе. Подчиненного обидели. Не исключено, что унизили. Во всяком случае, он был зверски избит и теперь боялся показаться начальству на глаза.
— Сколько их было, Травень? — трагично спросил я. — Шестеро? Я знаю — все в цепях, раскрашенные подонки, с обрезками труб и гирьками на веревочке. Ты уже почти нейтрализовал их, но — коварный удар кастетом по затылку отвлек твое внимание, и главарь нападавших подло ткнул тебя золотой паркеровской ручкой в живот. Ты упал, поверженный воин, на трупы врагов, и высокое небо Аустерлица неспешно поплыло перед твоими глазами…
Травень присел под малиновый куст и покосился на остатки обеда.
— Эво… под глазом-то, — сказал он, стеснительно отводя руку и демонстрируя синяк.
— Что я вижу! Печать отваги, гордое свидетельство воинской доблести. Нет, ты не был повержен, мужественный солдат, и небо Аустерлица никуда не плавало перед глазами. В пылу схватки, преследуя разбегавшегося противника, ты напоролся на сук!..
— Берубойка, беглый пес, кулаком водвинул! — внезапно объяснился Травень. — Неуспех пройти и с поприще
[53]
телегою — скочь ко мне сзаду, да тычком в око. Уже беспутен, како и не было уз! Я за меч, а он оземь, да в лес-то и утек!
Я приблизился, тяжело вглядываясь в перекошенное лицо экс-короля Неаполя. Следы Берубоевых прикосновений занимали на этом лице, прямо скажем, заметное место. Я готов согласиться, что Берубой — мастер спорта по кикбоксингу и запросто может справиться с профессиональным дружинником. Я могу примириться с мыслью, что регулярные медитации и тибетская медицина помогают бегать по лесу с удручающей скоростью. Одного я понять не желаю: как можно освободиться от такого количества веревок?..
Нет, жизнь убивает меня.
Если уж сам король Неаполя проваливает боевое задание, я отказываюсь управлять страной. И перестаю верить в кадры. Получается, я трагично одинок в своем злодейском мастерстве? Покусываемый пессимизмом, я восстал от стола и романтично удалился в сад. Итак, Берубой на свободе. Через пару часов в Стожарову Хату прибудет отряд карателей из Властова — от губернатора Катомы. Берубой, наверное, уже у него в кабинете — увлажняет слезами губернаторскую жилетку… Каратели нас поимеют
[54]
, это определенно. Сопротивляться нечем. Эх, мне бы хоть дюжину сабель! Одного казачьего десятка хватило бы развеять эту красную сволочь. Спросить, что ли, у Клухи пулемет — точно ведь зарыла где-нибудь в амбаре… Установить его на колокольне — и всю станицу можно держать под огнем. Простоять до ночи — а к утру уже наши подойдут: генерал Чарнота и бронепоезд 14–69.
Зубастый Отбой мускулисто подбежал, ритмично двигая лапами. Он бешено крутил хвостом, но хвост не откручивался. Наверное, этот факт удручал Отбоя, и он искал в окружающем мире утешения. Приблизившись, Отбой с размаху уткнулся мордой в мое бедро. Я пошатнулся и поспешил дипломатично погладить зверя по проволочной шерсти. Снова под пальцами мелькнул ошейник — плотный неширокий ремешок…
Сглотнув, я вцепился в собачью шею обеими руками. Ремешок был завязан внизу на двойной узел… й-йес! Он был с кистями.
Отбой добродушно запрокинул морду, и мне удалось, наконец, выцарапать из шерсти тугую розовую полоску. Узел не поддавался — я вцепился в него зубами, прильнув к обалдевшему Отбою всем телом. Хорошая, симпатичная собачка, цивилизованный зверь, общительный и дружелюбный. Отбой зевнул от волнения, и я увидел, что у него во рту, оказывается, полно зубов. Милый, преданный Отбоюшка! Ты любишь своего хозяина. Ты не можешь сделать ему больно, ведь правда?
Ну вот и чудесно. Теперь пошел прочь, сукин сын! Ишь, разбегался тут. Я распрямился и бережно расправил в ладонях розовый поясок, усеянный черными завитками вышивки. И правда с кистями. Сейчас будем желание загадывать. Моя незнакомая пока Метаночка, моя козочка! Трепетный миг свидания так близок! Так скор! Неотвратимо скор, я бы сказал. Набрав зачем-то воздуха в легкие, я красивым движением затянул посередине пояска мощный и кривой узел. Ну, радость моя, теперь тебе не миновать встречи с пупсиком.
Позывные от пояска разлетелись по миру. Но Метанке было наплевать. Чихать она хотела на позывные. Прошла одна минута, и… ничего не случилось. Потом прошла и вторая минута, за ней десятая — птичка не прилетала. Непорядок. Малинова масть, с кистями — все сходится. Сломался, видать, поясок. Дешевка — made in Malaysia, 50% polyester
[55]
. Подделка или сэконд-хэнд.
Нет, что ни говори, не умею я духов вызывать. Пусть Лито теперь упражняется, ему это в оттяжку. Отозвав Отбоя от несчастного, напрочь залитого и обрызганного кустика, я повернул к дому.
Хотелось обрадовать подчиненных находкой, а они не обрадовались. Их попросту уже не было во дворе. Пытливо озираясь, я вскарабкался по лестнице наверх, в свою gornytsa. Здесь тоже было пусто, только хозяйская дочка, одна из многих, зачем-то сидела на моей кровати и явно скучала.
— Милое дитя! — бегло улыбнулся я, проходя к окну, из которого надеялся обозреть окрестности в поисках подчиненных. — Ангел мой, ступай играть со сверстниками. Дядя сейчас будет работать.
— Отвянь, — сказала девочка.
— Ты не поняла меня, крошка, — машинально повторил я. — Дядя занят, иди поиграй в саду.
— Нет, это ты, крошка, не понял меня. — Девочка встала c кровати, и я понял, что ей не меньше двадцати. — Живо трави свой бизнес, возвращай поясок, и мы расстанемся подружками.
