— Суперзум! Максимальное увеличение на бечевку, — скомандовал я. Изображение укрупнилось: так и есть! Би-Джей кратко охнул; Берубой качнул долговолосой головой: в руках Бисера был обрывок вышитой тесемки с пляшущими грудастыми головастиками!
— Я все понял, — пробормотал семаргл, отворачиваясь от экрана. — Отец вздумал помирать.
— Точно! — подхватил Би-Джей, возбужденно елозя в креслице. — Видать, старый князь завещал этому голодранцу Мстиславке отыскать наследников — то есть тебя, Берубой, с братцем твоим Мечитуром. И сестрицу вашу Руту. А обрывок тесьмы для заметки дал…
— Фокус — на лицо Мстислава! — приказал я. Изумленно приподнял брови: рожа Бисера была… мокрой. Должно быть, от пота? Во всяком случае, никогда прежде не видел этого панка в слезах.
Вдруг… Бисер тряхнул мокрыми волосами и рывком сунул тесемку за пазуху. Вскочил с бревнышка — зачем-то выхватил из костерка пылающую головню… Вместе с толстым дружинником они… подожгли хижину. Bay! Дым поднялся высоко над черными пиками сосен. Видимо, Берубой прав. Помер старый князь Всеволод. Причем кончина его произвела неожиданно сильное впечатление на психику Бисера. Поразительно! Я не догадывался, что мой приятель столь восприимчив к чужим проблемам…
— Докладываю, пан Штефан: обжект заединился с двумя дружинниками и начинает удаление от сгоревшей избушки. — В стереодинамиках раздался громовый шепот Зубровки; она по-прежнему сидела в крапиве у опушки — замерла, не отрывая глаз от окуляров стереотрубы. — Кажется мне, пан, что наш обжект сильно встревожен. Постоянно расспрашивает дружинников о почившем князе Всеволоде и его детях… Я слышу обрывки фраз, пан хозяин.
— Это дружинники старого Всеволода, — хмыкнул Би-Джей. — Неужели они теперь заодно с оборванцем? О! Глядите: Мстислав то и дело достает из-за пазухи тесемку!
— И внимательно разглядывает вышивку, — заметил Берубой.
Я промолчал. Тяжко раскачиваясь в железном кресле, призадумался. Далеко-далеко от теплой гористой Татрани, от моего уютного подземного офиса по сырому и страшному славянскому лесу ковылял мой друг Мстислав Бисеров. Он был за тысячи Километров отсюда. Я глядел на него глазами летучей вилы-разведчицы, я созерцал изображение на сверхплоском мониторе «Эппл» — и видел полуголого, ободранного человечка, бодро шлепавшего по размокшей дорожной грязи. У Бисера не было коктейлей и джакузи, не было юных служанок и огненных семарглов. Его сопровождали не мудрые жрецы — а пара голодных дружинников в заляпанных кольчугах. Позади не боевой трицератопс вышагивал — понуро плелся рыжий жеребчик, груженный мокрыми тюками с поклажей. И все же — мой друг М. Бисеров не унывал. Он шел и гордо улыбался мокрым придорожным лопухам. Будь я проклят! Вы слышите эти ужасные звуки? Так и есть: Бисер в голос напевает нечто рок-н-ролльное!
Непотопляемый. Homo titanicus, человек-атомоход. Он не унывает — и более того: всерьез планирует влезть с грязными босыми лапами в большую политику. Судите сами: мой приятель, похоже, всерьез загрузился благородной идеей отыскать осиротевших наследничков Всеволода — и, чего доброго, вернуть им утерянное княжество! Причем — вернет ведь, если захочет…
Нет! Это не входит в мои планы. Бисера ждут иные великие дела: негоже ему отвлекаться на расшитые тесемочки. Он только зря потеряет время: кому нужны эти наследники? Необходимо срочно переключить нашего оборванного супермена на борьбу с Рогволодом! Иначе не видать волшебного меча.
Я знаю, как это сделать. Нужно подослать Бисеру записку с известием о приближении алыберского купца. И намекнуть, что купеческий груз охраняется всего-то горсткой тщедушных арбалетчиков… Что отбить его не составит труда! — а иначе лентяй Бисеров и задницы не оторвет от шезлонга. Уж я-то знаю, чем можно привлечь нашего брата студента. Есть такое слово — халява…
— Полковник Берубой! Настала ваша очередь послужить родине. — Я решительно протянул руку к коробке из-под сигар. — Приказываю вам замаскироваться. Притвориться скромным почтальоном. И — «случайно» встретиться с Мстиславкой на узкой лесной дороге. Задача проста: не вызывая подозрений, косвенно донести до Бисера информацию о приближении каравана. Заинтересовать драгоценным грузом и спровоцировать на конкурентную борьбу с Рогволодом Опорьевским.
Неторопливо и почти нехотя семаргл поднялся на ноги. Скрестил на груди мускулистые длани и молвил бесцветно:
— Понял тебя, новый хозяин. Я готов. Можешь надевать перстень.
Я посмотрел на него и поморщился:
— Э… нет, батенька! Вовсе вы не готовы! Ваш виртуальный облик никуда не годится. Я же сказал: надобно маскироваться. А вам ведь только дай — сразу превратитесь в жуткого огненного кобеля с зелеными звездами в очах! Так дело не пойдет. Будем менять имидж, любезный вы мой!
Строго поглядев, я позвонил в колокольчик:
— Ракия, ласточка моя! Проводи полковника Берубоя в цех для переодевания семарглов. Сейчас мы будем на него разные ультрасовременные маскировочные феньки навешивать. А то привыкли, понимаешь, рассекать в огнистом зареве на пламенеющих крыльях. Жар-птицы хреновы! Только народ пугают…
Я невозмутимо доел маракуевый йогурт и, отставив креманку на крышку аппарата искусственного дыхания, надел резиновые перчатки. Собрал волосы в хвостик, замотал обрывком бинта. В гигантском монтажном цехе было светло: искусственное розоватое солнце высоко стояло в стрельчатых окнах. Огненный вук Берубой, тихо грезя в объятьях общего наркоза, дремал на операционном столе. Он уже находился в своей боевой ипостаси (я надел оранжевый перстень под эластичную перчатку). Распластав по монтажному столу полупрозрачные крылья, мерцающее тело широкоплечей узкобедрой твари вытянулось на белоснежной простыне — отовсюду, шурша проводами, прильнули к нему датчики; разбухли тонкие шланги, забулькала в резервуарах искусственная кровь… Тихо светятся черно-зеленые мониторы: температура и давление в норме. Любексовой пыльцы — я потянул носом сладкий воздух — тоже до хрена. Все готово к началу операции.
Би-Джей выжидательно глянул поверх хирургической маски. Ракия, часто дыша из-под марлевой повязки, звякнула зажимами Кохера. Я кивнул и, жестко взявшись за рукоять лазерного скальпеля, сделал первый надрез.
Мгновенно закипая под лазерным лучом, забулькала пси-материя: вонючие дымки потянулись вверх, к слепящим софитам. Ловко орудуя скальпелем, я отделил от остального тела верхнюю пластину золотистого панциря. Мягко отогнув край, зацепил титановым крюком — Ракия дернула рычаг, включая лебедку. Сочно похрустывая, роняя тягучие капли слизи, виртуальный нагрудник семаргла отделился и поплыл на тросах вверх, под потолок цеха. Отлично… Берубою больше не понадобятся эти блестящие доспехи. Противомолниевая кольчуга, набранная из драконьих чешуек, тоже не нужна: слишком блестит на солнце. А вот туманный наволок (пузырчатый плащ, прикрывавший спину) можно оставить: он нетяжелый, неброский, но полезный — прекрасно маскирует в сумерках.
Вместо яркой огнистой брони я напылил на тело Берубоя толстый слой жидкого мелоцемента, заваренного на микроскопических осколках самых мягких и цепких рифм. Мелоцемент — мое собственное изобретение. Я загодя наколдовал из цветочной пыльцы целую бадью этой бесцветной массы, состоящей из активных (желательно мужских) рифмомолекул, соединенных ковалентными дактилическими связями. Если хотите, попробуйте при случае начародеить граммов пятьдесят мелоцемента в домашних условиях: достаточно поднести к губам стеклянную пробирку или колбу, вдохнуть полную грудь гиацинтовой пыли и на выдохе очень быстро нашептать в колбочку возможно больше несвязных зарифмованных звучков (например: «аметистовый-остролистовый-каменистые-цветистые» и т. д). В результате in vitro вы получаете сухой мелоцемент, пригодный для изготовления полиморфического раствора (замешивать лучше на алкоголе; я использую коньяк). Намазав тело таким раствором, вы можете принимать любой облик: достаточно лишь произнести ключевое слово — из мозаичного месива рифм сразу выделится конкретный цвет, сгустится конкретная форма. Мелоцементный камуфляж никогда не застывает намертво: минуту назад вы были каменистые и мглистые, а через миг уже — цветистые и бархатистые… Своего рода технология «стеле» — только магическая.
