— Но мы живем не во Франции, даже не в Испании или Англии, — сообщил изумительное наблюдение Радогор. — Это там население однородно. У нас на Руси слишком много народов и верующих во что угодно. Если за столетия не ассимилировались — уже не выйдет. Придется жить вместе дальше. Подавление одних за счет других — путь к вечным конфликтам. Это не только мое мнение. И вывод отсюда простой. Публично еще не сказали, но я отвечаю — разрабатывается два Указа. «О запрете использования религии в политических и личных целях». Точной формулировки сейчас не скажу, но приблизительно так: «Всякий, кто учреждает, организует общество либо руководит обществом, целью которого является даже частичное внедрение в социальную, экономическую, политическую, правовую основы государства религиозных принципов и убеждений, противоречащих принципу светскости, подлежит уголовному наказанию».
В военное время вплоть до расстрела, в мирное — лет на пятнадцать каторги. И если понадобится, я войду в мечеть, церковь или синагогу и головки смутьянам поотворачиваю. Не глядя, кому они молятся. Все общины обязаны подчиняться русским законам. За ними остаются лишь религиозные обряды и все с этим связанное. Даже семейные дела вроде регистрации браков, рождений и смерти перейдут к государству. Республика будет светской. Религиозные учреждения отделены от государства. Молиться как душе угодно никто не запрещает. Дискриминация по религиозному признаку подсудна. По делам смотреть будут, не по количеству намазов.
— Конфискация имущества религиозных общин?
— У тех, кто сопротивляться станет, — без сомнения. Земля — крестьянам, движимое и недвижимое — государству.
— А второй?
— Тут сложнее. Целый комитет заседает, проверяя гражданские кодексы разных стран. Где лучше прописаны понятия собственности, владения имуществом и условия владения земельными участками. Брак, семья, наследование. Юридические, физические лица. За два дня не напишешь. По-любому это будет светский кодекс. Шариат ушел.
— А в сюртуках и фраках нас ходить не заставят? — со смешком спросил Ян.
— Нас — исключительно в форме.
— Что, могут? И бороды резать заставят?
Радогор молча пожал плечами.
— Ладно. Считай, я верю. Будущее будет светло и прекрасно. Если мы с тобой постараемся. Есть несколько предварительных условий. Мне нужны конкретные штаты. Сколько человек и какое жалованье. Наличие «летучего» отряда, подчиненного этому… КОПу. Какой смысл иметь права без возможности их реализовать!
— Штаты лучше обсудить серьезно, а отряд… Людей все равно отбирать сам будешь. Приблизительно так… Следственно-оперативный отдел. Аресты, обыски, допросы. Должностные преступления. Надеюсь, понятно. Взятки, злоупотребление служебным положением, воровство чиновников. Обычные дела — кто спер кошелек или банальное конокрадство — в компетенции полиции. Транспортный отдел. Контроля над железкой и речными пристанями выпускать из рук нельзя. Я вот пришел — и никто не заметил. А у меня полторы сотни бойцов в подчинении. Город, может быть, и не взял бы, но шороху при желании легко навел. Информационный отдел.
— Дай я хоть запишу, — взмолился Ян. — Зачем мне какой-то информационный отдел?
— На, — кидая ему тетрадь со стола, согласился Радогор. На обложке было написано: «География». И ниже: «талиб Нуялис». — Пиши… Для правильного информирования населения и цензуры печатных изданий, — ответил он на вопрос.
— О! — с уважением воскликнул Ян.
— Зря. Ирония тут неуместна. Позволяющих себе писать лишнее — в срочном порядке разгонять на все четыре стороны. Помнишь панику в начале войны? То-то. Ну вроде все, — дождавшись, пока Ян кончит старательно записывать, сообщил: — А! Обязательно финансово-хозяйственный отдел. Кто-то должен и мебель чинить, да и жалованье выдавать. Не всем за линию фронта ползать. Расту и начинаю многое понимать, — объяснил на иронический взгляд, — своевременное питание — важнейшая вещь. Вроде все. Основная задача КОП — предупреждение и подавление открытых выступлений против государственной власти в контакте с комендатурой, и внимание на экономические преступления. Сейчас это особенно важно. Теперь по кадрам. Сегодня это сложно, но стоит подумать заранее, кого брать на работу. Штрафных, судимых и должников — гнать.
— Вообще-то я тоже не святой.
— Ты меня понял. Русское подданство, желательно воинские чины. Звание не столь важно. Награды интересны. Возраст от двадцати одного до сорока лет. Где-то так. Юнкерам все равно доучиваться. Послабления исключительно по профессиональным качествам. Здоровье не мешает проверить. И обещай льготы. Пять, десять, пятнадцать, двадцать лет службы. Соответственное повышение жалованья и звания.
Ян посмотрел с интересом.
— Это не моя идея. Сам знаю: глупо сейчас обещать. Там так решили. При уходе на пенсию после двадцати лет единовременная выплата в двести пятьдесят и ежемесячная в девяносто дирхемов. — Ян хохотнул. — Ага, доживем ли… Сам прекрасно понимаю. Предложения, пожелания есть?
— А как же! Мне необходимо право продолжать регулировать экономические взаимоотношения хозяев с работниками. Это прекрасно относится к экономической безопасности. Если уж договор утвержден КОПом, никаких обращений поверх головы во Владимир.
— Не такая уж плохая мысль создать экономический отдел. Договорились.
— Право на аттестацию личного состава полиции и жандармерии. Пока они еще подчинены комендатуре. Вычистить особо противных типов и попробовать посадить на должности компетентных людей.
— Объем работы представляешь?
— Мне есть куда торопиться?
— Работай. Инициатива в армии наказуема. Потом и за это ответишь.
— Есть еще один скользкий вопрос. Почти двести человек в тюрьме сидят. Военные, талибы из медресе, чиновники, сильно верующие. Заговор был вполне реальный, тут сомнений нет, но подавляющее большинство ничего не сделало. Разговоры к делу не пришьешь. Выпускать их мне не с руки. А стрелять — весь Ярославль против себя восстановить. Почти все местные. Забери их к себе. Сунь в те места, где села жгли и одни собаки на пепелище воют. Ткни мордой в трупы, чтобы почувствовали и осознали. Пусть идут в первых рядах и искупают кровью.
— На меня свалить решение хочешь. Ты хороший, а я гад. Ладно. Дадим им выбор. Или пойдут добровольно, или будут дожидаться решения из Владимира. Не думаю, что пожалеют. Монархисты сейчас хуже крыс. Где увидят, там прихлопнут. Уголовников защитить не желаешь?
— Хм, — пожал печами Ян. — Неужели не доложили? Всех рецидивистов, проходящих по полицейским учетам и пойманных с оружием в результате облав в количестве восьмидесяти трех голов, я согласно законам военного времени того… На встречу с Аллахом препроводил. Наверняка на небесах это запланировано было. Кому срок не подошел, тот не попался.
— Опасный ты человек, — без всякой шутливости констатировал Радогор. — Раз — и решил вопрос бандитизма. Уцелевшие ведь еще опаснее будут, зная, что их ждет.
