Пора здороваться. А то «чуть-чуть», на которое меня пустили, кончится.
– Радуйся, Геракл Амфитрионид. Я Диомед из Аргоса, твой племянник.
Эх, мне бы Капанидов басок! Не сказал – прочирикал.
...Или проблеял. Как овца под ножом!
Вначале – ничего. Дышит только. Но вот дрогнул кулак, на котором бородища лежала. Медленно-медленно приподнялась голова.
– Ди-о-мед?
Так и сказал – по слогам. Словно значками на табличке написал.
– Ди-о-мед... Кони... Кони.. Где Абдер? Брат, ищи Абдера! Кони... Кони...
А дальше – и не понять. Громко – а не понять. Вроде бы тоже что-то про коней. А меня уже – за локоть. Это тетя Деянира подошла. Кончилось мое «чуть-чуть».
* * *
Тихо. Темно. Душно.
Это ложе, наверное, для дяди Геракла делали. На него можно десять таких, как я, уложить. Но уложили меня одного – в гостевом покое. Капанида тетя Деянира к себе позвала. Должно быть, про быков поговорить.
Оно и лучше. Не в смысле, что про быков, а то, что я один остался. Тем более, уже ночь, часа через два и луна взойдет...
А до моста – чуть меньше часу ходу. Через ворота (закрыты они, но через стену перемахнуть – нечего делать), по дороге – и к реке. Перед мостом – герма старая. А за мостом – уже Куретия.
Про герму мне Лихас рассказал – после того, как меч дать отказался. Рассказал – и впервые не на ногти посмотрел, а на меня. Странно так посмотрел!
Душно тут! Хорошо, хоть ставни открыты! Окошко во двор выходит, на дворе сарай какой-то...
...А дверь, что на двор ведет, изнутри закрывается. На щеколду. Это я уже проверил.
Ну, все! Пора идти. Только бы Сфенел не вернулся, а то объясняться придется!
Думал я вначале просто убежать. Один. Конечно, куреты тут все тропинки знают (и поди стерегут!), да я и без тропинок могу. Учили! Небось, как мы с Капанидом в Дельфы пробирались, стражи побольше было. Убежать – и все, ищи Борея в море! А Сфенела они не тронут, он им не сделал ничего.
Стыдно? Да какое стыдно, я ведь мальчишка еще. Один – против всей Куретии. Тоже мне доблесть – под ножами ихними помирать!
В общем, думал – но не убежал. А теперь уже поздно.
И сам даже не понимаю, почему не убежал? Папа, конечно, так не поступил бы, остался, но ведь он взрослым был!
Эх, придется нам у кого-то другого задание просить, чтобы волосы состричь! То есть, не нам – Капаниду. Ничего, разберется!
Убежать – не убежал, маму звать нельзя, дядя Геракл не поможет...
...А я понял, про что он говорил! Он другого Диомеда вспомнил, у которого кони людей ели. Тогда он с братом Ификлом этого Диомеда убил. За то, что тот дядиного мальчика Абдера коням своим кинул. Вот дядя Геракл всех их и вспомнил – разом.
Да, дядя Геракл не поможет, дядюшка Терсит... Да чтоб он в Тартар провалился, этот дядюшка Терсит! Вместе с дедушкой Живоглотом!
Тихо. Темно. Душно.
Надо идти.
А интересно, вспомнит ли меня Светлая? Только ошиблась Она – некому искать Ее будет. Жалко, я бы искал. Всю жизнь...
Пора!
– Ой!
Это не я «ой!» сказал – Сфенел. И не басом – просто так. Это когда мы с ним в коридоре столкнулись. Вышел я из спальни, дверь тихонечко прикрыл – а тут он.
Странно, «ой!» от него я слышу впервые!
– Я... Это... Ну...
Я так удивился (чего это с ним?), что даже на миг забыл, куда иду. И действительно – красный он, Капанид, волосы дыбом (как у Горгоны!), хитон на плечо съехал...
Побили, что ли?
– Я это... Это...
Взгляд такой – словно и взаправду побили. На щеке – пятно красное. И на шее.
– Я, Тидид, не хотел. Не хотел! Это она, тетя Деянира! Она заставила! И второй раз – тоже...
Вот-вот заплачет. Это Капанид-то! Жаль, нет времени расспросить! И чего это тетя его заставляла делать? Всех быков с козами по кличкам перечислять?
– Пойду, – киваю я. – Ты... Оставайся. Спи!
Вообще-то попрощаться надо. Полагается. Все-таки мы друзья! Лучшие друзья – с детства самого. Но... Нельзя!
– А-а, ты куда?
Ну, вот! Спросил!
Не отвечаю, иду. Быстро иду. А Сфенел....
– Ты... Ты что, обиделся? Ну да, она тебе, конечно тетя, но я... Но она...
Ох, тетя тут при чем? Поссорились они с Капанидом, что ли? Ничего, помирятся!
Дверь! Щеколду – в сторону. Ох, и скрипит! Не услышал бы кто...
– Да куда ты?!
Хорошо на дворе! Воздух холодный, вкусный. Почти как в лесу.
– Куда?..
Куда-куда? Туда!
– Гулять! А ты спать иди, понял, да? Иди! Понял? Спать иди!
Зря я так! Никогда на Сфенела не орал. Мы же друзья! Но... Как еще скажешь?
Он будто о чем-то догадался. Мигнул, репку свою почесал, затем, вроде как за бороду дернул (не выросла еще, это он папе своему подражает).
– Ты... Я сейчас!
Куда это он? Ах да, там же пифос с водой! Никак умыться решил? Вот и хорошо! А я в ворота! Заперты? Ничего, перескочу...
...Догнал он меня уже на улице.
АНТИСТРОФА-II
За воротами – не дядиными, городскими – еще свежее стало. Я даже пожалел, что плащ не надел – в одном хитоне выбежал. А над лесом близким – уже полоска светлая серебрится. Скоро с Селеной встретимся!
И не только с нею...
– Значит, без меня идти решил? – обиженно басит Сфенел. – Без меня, значит? Небось, папа твой без моего никуда не бы пошел!
Рассказал я ему все. Не хотел, но пришлось. Друзья ведь!
А дорога под ногами так и стелется. Узкая, чуть под уклон. Так бежать и приглашает...
...На одной табличке было – из тех, что я у дядя Эвмела читал. Самая мол, удобная дорога – которая в Гадес ведет. Ровная, гладкая, не заблудишься...
– Так ты с ним что, драться решил? – не отстает Капанид. – С этим, в шкуре?
– Решил...
– Ну и правильно! Ты его враз положишь. А если кто еще полезет, того я скручу!
А сам ручку кинжала поглаживает. Эх, Капанид! Даже если чудо, если мы вдвоем, как Геракл с Ификлом, все куретское воинство разгоним, все равно ведь уйти не дадут. Достанут!
Кровник – это навсегда. Врага можно пожалеть, простить. И помириться можно. А со мной мириться они не могут. Боги не простят потому что. И души убитых папой тоже не простят. Из самого Гадеса придут! Капанид просто не знает, у нас... у них в Аргосе давно не мстят. Очистят поросячьей кровью у алтаря – и все. А у нас...
