Может быть, была и другая причина, по которой к Марии Магдалине столь плохо относились в группе последователей Иисуса. Хотя она, возможно, жила в Египте — в конечном итоге нам известно, что и Иоанн Креститель, и Иисус провели там несколько лет, — вовсе не обязательно, что она была родом оттуда. Например, есть город Магдала в Эфиопии, отдаленная крепость на вершине холма на юге страны, где состоялось сражение между местными жителями и британской армией в 1868 году, последствия которого противоречиво отзываются до настоящего времени
[81]
. Эту скалистую местность называют теперь Амра Мариам (Мария), хотя современные жители Эфиопии считают, что оно названо по имени Девы Марии, а не Марии Магдалины, название указывает, что оно долгое время ассоциировалось именно с последней. Возможно, хотя точно и неизвестно — многие и вообразить себе это не могут, — эти места и были местом ее рождения или домом.
Эфиопское происхождение не могло не делать ее человеком экзотическим, что, вероятно, весьма беспокоило предубежденных участников миссии Иисуса, таких как Симон Петр. Несмотря на то, что политически корректные ревизионисты проповедуют теперь, расизм был изобретен вовсе не в Британской империи: если Магдалина была чернокожей, раскрепощенной, богатой языческой жрицей и ближайшим другом Иисуса (самое малое), двенадцать учеников при ее виде должно было обуревать море эмоций, свойственных необразованным людям, которые возникают при виде чуждого, неизвестного.
На первый взгляд идея чернокожей Магдалины может быть высмеяна — в конечном итоге она хороша для новой постановки рок-оперы «Иисус Христос — суперзвезда», но не подтверждена ни одним историческим фактом. Однако имеются наводящие на раздумья связи между Магдалиной и черным цветом, которые мы рассмотрим с учетом их воздействия на христианскую историю в последующих главах.
Использование имени Марии в Новом Завете интересно обставлено: указывается, что она — «эта Магдалина», что звучит почти дерзко — аналогично тому, как критик писал бы об экс-премьере Англии «эта Тэтчер», вкладывая в слова изрядную долю иронии. В этом свете «Мария, называемая Магдалиной» может быть какого-то рода прозвищем, так же, как Евангелия именуют основателя Церкви «Симон, прозываемый Петром», что, видимо, должно показать, что «Петр» (или на греческом «Петрос» — «камень») имеет шуточный оттенок, намек на его массивность или рост. Некоторые
[82]
предполагают даже, что этот эпитет можно истолковать как «Роки» (по аналогии с прозвищем несгибаемого боксера — героя Сильвестра Сталлоне), как дань репутации Симона-бойца.
Есть вероятность, что «Мария, называемая Магдалиной» — это титул, а не производное от места происхождения. Маргарет Старберд указывает в своем исследовании культа Магдалины «Женщина с алебастровым кувшинчиком»: «На еврейском языке эпитет «Магдала» и буквальном переводе означает «башня»» или «нечто возвышенное, великое, великолепное»
[83]
. Наше толкование слова «Магдала», разумеется, «башня» — «Принцесса Магдалина», приветствовавшая Карла I в Эдинбурге, имела головной убор в виде зубчатой башни — хотя это слово может быть истолковано и как «возвышающаяся» или «великая». И во многих других языках прилагательное или имя «Магда», строго переводимое как «девственница», несет в себе смысл «великолепная [женщина]», «Магна» есть просто «великая», как в латинском выражении «Магна Mater», титул богини «Великой Матери». Барбара Уокер в своей книге «Женская энциклопедия мифов и тайн» дает следующее определение «Магда»: «Великая богиня» Сирии, которой особо поклонялись в Гиерополе, «святом городе». Тот же титул применяли ко всем богиням по всей римской империи, что ограничило с концепцией женского монотеизма, когда вторгся в духовную сферу еврейский, персидский и христианский патриархат»
[84]
.
Но если «эта Магдалина» есть статус, возможно, указывающий на то, что она была Главной жрицей какого-то древнего языческого культа, или титул, предполагающий величие, то кто удостоил ее этой чести? Явно не авторы Евангелий, которые всю тему Марии Магдалины считали весьма неудобной для себя, и, как мы увидим, такого рода хвала не могла возникнуть в круге двенадцати учеников Иисуса, особенно у Симона Петра, который предпочитал даже не находиться с ней в одной комнате, не говоря уже о признании ее величия. Однако, хотя можно тщетно перелистывать евангельские тексты в поисках какой-либо информации, свидетельствующей о «величии» Марии, есть множество других источников
[85]
, которые говорят не только о том, что она была «великолепна» сама по себе, но и сам Иисус признавал ее женщиной исключительной силы…
Невеста Христа?
Но была ли явно тесная связь между Магдалиной и Иисусом законным браком, как новаторски заявили Бейджент, Ли и Линкольн в своей книге 1982 года «Святая Кровь и Святой Грааль»? Если она была, то в Новом Завете царит очень странное молчание по этому поводу, поскольку, что бы ни думали христиане (особенно католики) сегодня, иудаистские раввины в Святой земле должны были быть женаты, потому что воздержание от продолжения рода считалось (и считается в ортодоксальной еврейской среде) оскорблением Бога. Целибат порицается старейшинами синагоги и вызывает сплетни о неестественных желаниях среди конгрегации. Для еврейского раввина было бы странным, если бы Иисус не был женат, но если бы он имел жену, то, конечно, она была бы упомянута как «Мириам жена Спасителя» или «Мария жена Иисуса». В Евангелиях нет ни единой фразы, которую можно было бы даже притянуто истолковать, как упоминание о законном союзе, но является ли это следствием того, что такой женщины не было, или его жена была известна, но столь интенсивно и в таком масштабе ненавистна, что авторы канонических Евангелий решили ее игнорировать? Или же она была женой по обряду, который евреи не признавали? Но если, как следует из гностических Евангелий, Иисус и Магдалина были преданными и любящими любовниками, почему они не оформили свои отношения официально? Как мы видели, поразительно храбрые жители Безье страстно верили, что они были неженатыми любовниками. (Многие комментаторы полагают, что свадьба в Кане, где Иисус превратил воду в вино, на самом деле была его собственной свадьбой — главным образом, на том основании, что там он присутствовал со своей матерью. Но, возможно, это было просто свадебное торжество близкого родственника, где они председательствовали: в любом случае, некоторые авторы считают, что чуда в Кане не было, а рассказ основан на мифе об умирающем и воскресающем боге Дионисе
[86]
).
Помимо возможности какого-то законного запрета на их любовь — например, близкое родство или наличие другого законного брака, — кажется, нет причин для отказа от публичного признания их предпочтения друг друга. Не говорит ли это нежелание связать себя брачными узами о том, что они не были евреями и, следовательно, не могли закрепить брак в синагоге? Знаменательно, что от языческих жриц, даже от тех, кто занимался священным сексом, требовали, чтобы они были во всех иных случаях целомудренными и оставались незамужними.
