29.
Когда в третий раз настала его очередь грести, Рив принялся ругаться. Не считая представшего перед ними странного явления, ничто не указывало на существование здесь хотя бы какой-то земли. Билли, дремавший на носу байдарки, поднял голову.
– Что с тобой, дружище?
– Я голоден, и я устал. Мне до смерти осточертело это треклятое озеро, и мне надоело плыть и плыть, никуда не приплывая!
Билли зевнул.
– Да, это скверно.
– Что ты хочешь сказать своим «скверно»? – вспыхнул Рив. – Если в ближайшее время нам что-нибудь не подвернется, мы здесь подохнем!
– И что ты мне предлагаешь? Кричать «ах, что же нам делать»? И прежде чем ты начнешь впаривать мне насчет того, что это я втянул тебя в эту историю, вспомни, что это я хотел остаться в Паданце.
– В Паданце ты бы умер!
– А так я умру здесь, если верить тебе. Мне сдается, что умереть в Паданце пришлось бы мне больше по вкусу!
Рив сдвинул брови:
– Так вот как ты на это смотришь?
– Именно.
– Ах так?
Последовало напряженное молчание, но потом оба осознали, насколько абсурдно было бы пытаться затеять драку в хлипкой лодочке, и расслабились.
– Нет смысла доставать друг друга. Мы вместе застряли в этой дыре, и мы ничего не можем с этим поделать.
Некоторое время Рив сосредоточенно греб, а затем Билли сменил его. Сменная работа была единственным, что давало им хотя бы какое-то представление о течении времени. Больше не менялось ничего. Их окружала лишь водная гладь и неизменно серое небо. Голод глодал их внутренности, а утомительно однообразное окружение ничем не могло отвлечь их внимание. У Билли было такое ощущение, что весь его мир состоял из гребли, сна и ожидания того момента, когда истощение мало-помалу возьмет над ними верх.
Рив сидел на носу, глядя в пространство, а Билли механически работал веслом, когда Рив внезапно выпрямился:
– Там что-то есть.
Билли поднял голову.
– Ты уверен, что тебе не кажется?
– Посмотри сам, – показал Рив.
Билли сдвинул на лоб темные очки и затенил глаза ладонью. Все, что он мог разглядеть – это темное расплывчатое пятно на горизонте.
– Кажется, ты прав!
Билли яростно заработал веслом, и темное пятно стало ближе.
– Похоже на какой-то остров.
– Для острова он несколько маловат.
Они подгребли ближе. Темное пятно оказалось плавучим островком тростника – скоплением переплетенных стеблей, неподвижно лежащим на поверхности воды. Билли потыкал его веслом, и между губчатыми стеблями проступила маслянистая вода. Рив мрачно посмотрел на островок.
– Не похоже, что это сможет нам чем-нибудь помочь.
– Может быть. Но это может оказаться знаком, что мы приближаемся к земле. Ты не заметил в воздухе ничего особенного?
Рив озадаченно посмотрел на него.
– Да не сказал бы.
– Запах! Пахнет рыбой и еще чем-то, не знаю – может быть, растениями или палой листвой.
Рив понюхал воздух.
– Может, ты и прав. Давай погребем дальше. По крайней мере, это уже хоть какое-то изменение.
Он пробрался к Билли.
– Дай-ка мне весло. Если там действительно земля, надо до нее добраться!
Рив погреб с возобновленной энергией. Они миновали еще несколько плавучих островков растительности. Их становилось все больше и больше, здесь и там они объединялись, образуя большие области. Вскоре Билли и Рив уже гребли по протокам, разделяющим обширные пространства сплетенного тростника. Воздух был наполнен болотным запахом гниющей растительности, а вода стала темной и застоявшейся. Над ее поверхностью танцевали москиты и яркие стрекозы, и блеклые цветы изо всех сил пытались пробиться между темно-зелеными стеблями ползучих растений.
Островки тростника понемногу утолщались, и Билли с Ривом то и дело приходилось проталкивать лодку через постоянно сужающиеся протоки, или даже веслом прорубать себе путь в тех местах, где островки были более тонкими.
Билли вгляделся в темную воду. Озеро, по всей видимости, постепенно мелело. Несколько раз лодка задевала дном за что-то твердое, и Билли показалось, что он смог разглядеть под водой очертания каких-то предметов. Они были похожи на останки чего-то, сделанного человеческими руками.
Наконец байдарка села на мель и больше не могла двигаться. Билли снял с себя пояс, скользнул через борт и по пояс ушел в болото, прежде чем сумел найти под ногами опору. Упершись плечом в корму лодки, он попытался подтолкнуть ее. Вначале его усилия ничего не давали, а затем раздался скрежет и треск, и Рив закричал:
– Черт подери, в лодке дыра! Ее заливает!
Байдарка начала угрожающе крениться, и Рив плюхнулся в черную воду рядом с Билли.
– Вот и нет у нас байдарки.
– Постой, мой ПСГ и кобура с пистолетом все еще там!
Рив перегнулся через борт осевшей байдарки и выудил их оттуда. Билли повесил их на плечо.
– Думаю, нам стоит пойти поискать более твердую землю.
– Больше ничего не остается.
Они обнаружили, что каждый раз, когда они переставляли ногу, со дна поднимались ленивые пузыри какого-то газа, которые, достигая поверхности, лопались, распространяя дурной запах. Вокруг них вились мелкие черные насекомые, а москиты просто-таки насмехались над ними. Они постоянно спотыкались и падали. Как и предположил Билли, под слоем жидкого ила скрывались кучи какого-то хлама, натыкаясь на которые, они отбивали себе ноги и подворачивали лодыжки. Идти было почти невозможно, и несмотря на то, что снизу они промокли до пояса, пот катился градом по их лицам. Билли остановился по колено в болотной воде.
– Послушай, мне пришла идея! Если мы включим ПСГ, может быть, повышенная плавучесть немного облегчит нам задачу?
– Если только они еще работают после того, как мы столько раз роняли их в грязь.
Билли взял свою переноску, потряс ее и нажал кнопку включения. По поверхности воды прошла рябь – поле появилось. Идти действительно стало гораздо легче. Они прошли еще триста ярдов, и Билли обнаружил, что над болотом здесь и там возвышаются участки сухой земли, покрытые жесткой колючей травой. Билли и Рив подбрели к одному их сухих пригорков и хлопнулись на землю.
– Господи, как я устал!
– По крайней мере, мы, кажется, наконец-то куда-то дошли. Дальше, вроде бы, твердой земли становится больше.
Земля, находившаяся впереди, была более твердой. Здесь встречались обширные участки колючей травы. В отдалении боролись за жизнь несколько приземистых, скрюченных деревьев. А на некотором расстоянии они заметили гряду невысоких холмов.
