Но все-таки она нашла этот способ: по-волчьи завыв, кинулась к столу и, вся в слезах, стала рвать мои бумаги.
Конечно, лучше было ей этого не делать.
Я не понял, что случилось. Я очнулся от крика, с которым она, поднятая на воздух какой-то чудовищной силой, по крутой траектории вылетела в коридор и с доминошным стуком упала на паркет…
Мы переночевали в разных комнатах. Утром я, уходя на работу, захлопнул дверь, а шагая к трамвайной остановке, сунул руку в карман куртки. И удивился ощущению непривычной легкости.
А она, оказывается, тайком сняла с брелока ключи.
Вот такой филогенез.
Фирма
Название фирмы, компании должно быть благозвучным и запоминающимся.
Я, бывало, покупал пиво в ООО «Фобос», чинил туфли в ЗАО «Цимес», пивал соки компании «Сокос», а также обменивал доллары на рубли в банке «Стратос» и приобретал паленое спиртное в магазине «Бахус».
По-видимому, звучное название привлекает клиента и обеспечивает успешность бизнеса.
Мне рассказывали, как однажды в контору, занимавшуюся регистрацией и перерегистрацией частных предприятий, пришли два плохо говорящих по-русски угрюмых грузина и сказали, что им нужно срочно перерегистрировать фирму.
— Сколко стоит?
— Что именно перерегистрировать?
— Название менять.
— Только название?
— Да, толко название.
— Зачем вам менять название?
— Не знаем. Мы когда открывали, нам сказали, так очень красиво. Нам тоже нравилось. Теперь некоторые говорят — нет, не очень красиво.
Хотим менять.
— А какое было? Где документы?
— Вот, пожалуйста. ООО «Анус».
Фокусы
Сам я фокусов никогда не показывал, но однажды по мере сил участвовал в их демонстрации.
Мама повела меня на эстрадный концерт. Кажется, это был дневной концерт, и наряду со взрослыми в зале присутствовало много детей.
Места были хорошие — второй ряд, в центре, около прохода.
Концерт оказался… впрочем, я не помню, каким оказался концерт. Из всего концерта я запомнил только фокусы.
Фокусник вышел на сцену (это был ражий лысый мужчина во фраке) и сказал, похохатывая:
— Ну что ж! Сейчас я покажу вам фокус!
Возможно, правда, он сказал что-то совершенно иное — память утратила детали его выступления. Кстати говоря, не исключено, что он показывал не один фокус, а несколько — но и этого я тоже не помню.
— Мне понадобятся помощники! — сказал фокусник и, плотоядно скалясь, оглядел первые ряды. — Ну-ка, милая девочка с красным бантом из первого ряда… да, да, вот ты!.. попрошу на сцену!
Девочка с красным бантом встала и, багровея от смущения и гордости, поднялась на сцену. При этом она споткнулась на третьей ступеньке и была вынуждена опереться ладошками о четвертую.
— Так! — сказал фокусник затем, неожиданно пронзая меня сверлящим взглядом. — И вот ты, мальчик! Во втором ряду, у прохода!
Я оглянулся.
— Не крути головой! — приказал он. — Я тебя, именно тебя зову!
Рыженький! В пиджачке!
Я в ужасе посмотрел на маму. Она взглянула на меня ободряюще.
Я обреченно встал. Но на всякий случай спросил, указательно приложив руки к груди:
— Я?!
— Ты! — ответил он и снова хохотнул. — Давай, давай! Мы ждем.
Я пошел к лестнице. Ноги у меня подкашивались. Зал был огромен.
И смотрел на меня.
Отчего-то споткнувшись на третьей ступеньке, я кое-как забрался на сцену.
— Ну-с, дорогие мои помощники! — воскликнул фокусник. Мы стояли от него по обе стороны. — Вот у меня коробочка! Сейчас я буду вам ее по очереди показывать, а вы станете говорить, какая в ней лежит карта — целая или порванная!
Я сразу понял, что дело неладно. Никакая это была не коробочка, потому что коробочке свойственно плоское дно. И она квадратная. В крайнем случае — прямоугольная. А эта штука представляла собой… ну, вот если двускатную крышу перевернуть вверх тормашками и приделать боковины.
— Итак, девочка, — сказал он. — Какая карта у меня в коробочке?
— Целая! — звонко ответила девочка, заглянув.
Фокусник повернулся ко мне:
— Ну-ка, мальчик, теперь ты скажи!
Я взглянул — и почему-то ужасно успокоился. Прямо-таки заледенел.
Должно быть, от неприязни. В его жульнической двускатной коробке теперь лежали обрывки карты. Там была перегородка, которую он перекидывал то туда, то сюда. Очень просто — тут целая, там рваная.
И никакого мошенства.
— Целая, — хладнокровно сказал я.
Фокусник удивился.
— Что? Мальчик, смотри внимательней! Какая карта?
— Целая! — бессердечно настаивал я, глядя на ее обрывки.
Фокусник совершенно потерял лицо.
— Да нет же, мальчик! — смятенно воскликнул он. — Ну как же целая, когда рваная?!
— Целая!
В зале зароптали.
Он обжег меня злым взглядом — и тоже успокоился.
Девочка говорила то, что видела. Я говорил не то, что видел, а повторял за девочкой. Она — «рваная», и я — «рваная». Она — «целая», и я туда же… То есть благодаря моим усилиям эффективность его дурацкого фокуса была снижена как минимум вдвое. Но все-таки ему удалось убедить зал, что мы совершенные придурки и сами не знаем, что несем.
И я до сих пор жалею об этом. Ведь у нас был шанс с блеском разоблачить его глупые уловки!
Конечно, если бы эта дура с бантом была чуть сообразительней…
Фрадкин
Не пожалею я поклону
Для родины одеколону!
Русская народная песня.
Фрадкин живет на окраине города Кельна.
В непосредственной близости от его дома расположено некое учреждение
Бундесвера — внушительное многоэтажное здание с огороженным двором и всеми полагающимися прибамбасами. Не будем приводить его точное название. Только намекнем: что-то вроде Академии Генштаба. Или
Академии имени Фрунзе, если опереться на соответствующие наши аналоги. Или Штаба командования сухопутных сил. Короче говоря, серьезная организация, не семечками торгуют.
Как-то раз, шагая мимо ворот этого заведения к автобусной остановке,
Фрадкин неожиданно увидел российского офицера. Обычно там толклись весело гогочущие немецкие вояки. А тут — нормальный монголоидный капитан в нормальной форме отечественных вооруженных сил с нормальными знаками различия. Должно быть, он приехал по межгосударственному обмену. Капитан, скажем, отсюдова туда, в не до конца проясненную контору возле дома Фрадкина, а его коллега — оттудова сюда, в натуральную Академию имени Фрунзе.
