Джереми взглянул на одну из малых лодок. Она тянула еще один кабель из глубины Судда, сматывая его на кабестан. Палки, усики растений и толстые комья тины прилипли к кабелю и свисали подобно корням.
Логан кивнул на лодку.
— Что они там делают?
Ромеро улыбнулась.
— Поднимают якорь.
Раздался разноголосый хор отдаваемых команд. Неожиданно синхронно взревели двигатели двух больших судов, и те медленно двинулись вперед.
На какое-то мгновение энигмалогиста охватило непонятное ощущение, которое он никак не мог определить. Потом понял. Они — станция со всеми ее баржами, понтонами, ангарами, мостками, газопромывателями и генераторами — постепенно двигались.
— Бог мой! — невольно прошептал он.
Теперь он понял назначение странных устройств на носах судов. Он слышал визг и рычание цепных пил. Более мелкие суда начали собираться вокруг и между крупных катеров, убирая упрямые скопления плавающих остатков или помогая вырезать толстые массы гниющей растительности и убирать ее с помощью крючьев, багров и газовых пил.
Медленно, дюйм за дюймом, огромная конструкция ползла на восток.
— Мы направляемся к гробнице, — констатировал Логан.
Ромеро кивнула.
— Но почему? Теперь, когда мы знаем, где она находится, почему нельзя спускать к ней аквалангистов с нашего нынешнего расположения?
— Потому что Стоун так не работает. Это неэффективно, медленно и, если подумать, непрактично. Вспомните, что вход в гробницу находится на глубине сорока футов, замурованный в толстом слое слежавшейся грязи. Как вы собираетесь сохранить артефакты в грязи и тине Судда?
Логан понимающе посмотрел на нее.
— Не знаю, — прокричал он, перекрывая непрерывный шум моторов движущихся судов и ворчание пил.
— Можно установить воздушный замо́к на вход в гробницу. Потом развернуть «пуповину».
— «Пуповину»?
— Герметичную трубу диаметром шесть футов, со светом и энергией, с опорами для ног и захватами для рук. Один конец будет соединен с воздушным замком, другой — с «чревом». Любая грязь станет вытесняться из внутреннего пространства, и давление уравновесится. Вот вам прекрасный чистый проход в гробницу Нармера.
Логану пришлось отдать дань уважения смелости и оригинальности этого решения. «Еще одно из чудес Портера Стоуна», — как называет их Ромеро, и она недалека от истины.
— Через час мы бросим якорь там, где находится гробница, — сказала Тина. — К этому времени вся поднятая взрывом муть должна улечься. Взглянем, что делается там, внизу?
Тем временем в операционном центре Кори послушно просматривал видеопередачи дайверов, пока Тина не сказала ему, что достаточно.
— Кто это?
Ландау вперился в экран.
— Дельта Браво, — ответил он.
— Можете связать меня с ним по радио?
— Без проблем.
Кори протянул руку, покрутил нужную ручку и передал ей микрофон.
— Дельта Браво, — проговорила Тина. — Дельта Браво, говорит доктор Ромеро. Как меня слышите?
— Пятьдесят на пятьдесят, — ответили со дна.
— По возможности приблизьтесь ко входу.
— Понял.
Они молча смотрели на передаваемую со дна картинку. Сейчас валуны были либо взорваны, либо оттащены в сторону, и Джереми мог заглянуть в расщелину в породе. В свете мощных фонарей дайверов казалось, что пещера наглухо запечатана монолитом.
— Ближе, пожалуйста, ближе, — почти прошептала Ромеро.
Картинка приблизилась и стала контрастнее.
— Бог мой! — воскликнула она. — Это похоже на гранит. До сих пор ученые считали, что Джосер был первым египетским фараоном, погребенным в стенах из саманного кирпича.
— Похоже, Нармер намеревался существовать вечно, — ответил Логан.
Тина опять подняла микрофон.
— Дельта Браво, дайте панораму, пожалуйста.
Картинка медленно поднялась над каменной поверхностью.
— Вот! — воскликнула Ромеро. — Стоп. Приблизьте.
Расплывчатая зернистая картинка остановилась. Ромбовидный диск с написанными на нем иероглифами.
— Что это? — спросил Логан.
— Печать древнего захоронения, — ответила женщина. — Поразительно. Неслыханно для такой старой гробницы. И, кажется, она не сломана. Никакого надругательства, никакой порчи.
Она вытерла вспотевшие ладони о рубаху и вновь схватила микрофон. Джереми отметил, что ее голос слегка дрожит.
— Дельта Браво. Еще одна вещь, пожалуйста.
— Давайте.
— Покажите основание стены.
— Понял. Здесь осталось немного породы и обломков, которые необходимо удалить.
Они ждали, пока изображение переместится вниз. Облака взбаламученного ила и грязи на время закрыли обзор, и Ромеро попросила дайвера вернуться на прежнюю позицию. Потом неожиданно приказала остановиться.
— Точно здесь! — крикнула она. — Оставайтесь на месте!
— Я нахожусь у основания стены, — сообщил дайвер.
— Я знаю.
Логан разглядел еще одну не сломанную печать, даже большую, чем первая. На ней были вырезаны два иероглифа.
— А это что? — спокойно спросил он.
— Это — серех. Самое раннее изображение имени, использованное в египетской иконографии. Картуши были введены только во времена правления Снофру, отца Хеопса.
— А какое имя изображает этот серех? Вы можете его прочитать?
Ромеро облизнула пересохшие губы.
— Это символы сома и резца — фонетическое отображение имени Нармера.
30
— Сколько времени это займет? — спросил Логан Итана. Был вечер, и они прогуливались по почти пустым коридорам Красного сектора.
— Ты имеешь в виду производительный период? — уточнил Раш. — Пять минут. Может, десять, если повезет. Вступительный период гораздо длиннее.
Он остановился возле закрытой немаркированной двери, потом повернулся к товарищу.
— Существует три основных правила. Говорить тихо. Говорить медленно. Говорить спокойно. Не делать неожиданных движений. Не делать ничего, что могло бы потревожить или изменить окружающую среду, — ни ламп освещения, ни ламп затемнения, не передвигать стулья или другое оборудование. Понятно?
— Абсолютно.
Итан удовлетворенно кивнул.
— В Центре мы узнали, что переходы наиболее успешны, если вызываются средой БСС.
— Средой? Я не совсем понимаю.
— Имитирующей реальное состояние, конечно. Это достигается посредством медикаментозно наведенной комы. Очень слабой, конечно. Наряду с использованием психомантических приемов. Ты увидишь, что я имею в виду.
