Лишь один великан в белом, с огромным окровавленным топором, неколебимой твердыней стоял на укреплениях, не двигаясь с места, даже под гнетом невыносимой усталости вдохновляя защитников на продолжение борьбы. Это был верховный теогонист Сигмара, Вильгельм Третий. Жрец обладал душой воина. Сейчас он не молился - он дрался. Будучи, по меньшей мере, на два десятка лет старше любого на укреплениях, жрец стыдил молодых своей стойкостью и упорством.
- Вампиры! Ко мне! - скомандовал наконец фон Карстен.
Он словно прочел мысли Скеллана, но, конечно же, граф не читал мыслей - нет, он был великим тактиком и читал души людей. Он знал, что оборона ослабла.
Граф показал на стены.
Скеллан по-волчьи ощерился. Йерек кивнул.
Пора.
Наконец-то прольется столько крови, чтобы удовлетворить даже его жажду.
Скеллан запрокинул голову, обратив лицо к непроглядно-черному небу, и завыл.
Остальные подхватили зловещий клич. Их черты начали искажаться, превращаясь в морды зверей, скрывающихся внутри них.
Вампиры ответили на призыв Влада фон Карстена.
Глава 25
ПАВШИЕ
Альтдорф. Зима, 2051
- Они идут снова! - крикнул кто-то.
Людей побеждали. Усталость давила на них. Проклятая тьма не желала рассеиваться. Передышка оказалась плачевно коротка. Верховный теогонист, вскинув топор, ходил по крытому проходу, ободряя солдат перед лицом безымянной смерти, карабкающейся по лестницам. Затем он прислонился к расщепленному зубцу крепостной стены, наблюдая за вновь начавшимся штурмом.
- Милостивый Сигмар… - выдохнул стрелок рядом с ним, увидев звериные морды ринувшихся вперед вампиров во главе с самим фон Карстеном.
- Храбрись, солдат. От следующих часов зависит, погибнем мы сегодня или выживем.
Лучник слабо кивнул:
- Да, мы будем биться с демонами, пока не падем, а потом…- Он замолчал, обрывая на полуслове горькую мысль.
Плечо и колени жреца горели; каждый шаг дорого стоил ему, но он не мог допустить, чтобы солдаты увидели его слабость. Вот почему он натянул поверх кольчуги белую рубаху, символ своего бога, - чтобы каждый на стене видел его и черпал силы в его стойкости, даже когда мрак раздавит их. Он старик, и он умирает. Эти два факта неоспоримы, и все же когда люди глядят на него, они видят самого Сигмара, который шагает по укреплениям, сокрушая недругов и воодушевляя сердца.
Он не имеет права подвести их.
Кровь забрызгала его белый плащ и серебряные звенья кольчуги, но кровь эта, милостью божьей, принадлежала не ему.
Жрец посмотрел на лучника. Глаза человека тонули в красных кругах усталости. Он напоминал побитую дворнягу. Кое-кто из защитников сидел, привалившись спиной к стене, кое-как восстанавливая остатки сил. Некоторые закрыли глаза и задремали, пользуясь временным затишьем. Поскольку осадные машины развалились, они считали, что в данный момент им ничто не грозит. Остальные стояли, глядя на наступающих вампиров, и выражение чистого ужаса не сошло с их лиц, даже когда они принялись готовиться к возобновлению боя.
- Посмотри на них и скажи, что ты видишь, - попросил жрец, опустив руку на плечо лучника.
- Конец света.
- Пока я живу и дышу, парень, он не наступит, нет, пока я живу и дышу. Посмотри еще раз.
Стрелок окинул взглядом шеренги вампиров и остановился на фон Карстене.
- Он похож… на одержимого бесами.
- Уже лучше. А еще он боится. Мы сделали это, солдат. Он поднял на нас глаза - и узнал страх.
- Думаешь?
- О, я это знаю, поверь мне.
Вампиры добрались до стены и принялись карабкаться по ней, как мухи по трупу. Они стремительно поднимались по каменной кладке.
Жрец горько рассмеялся.
- Что тут забавного? - спросил стрелок. Бесстрашие жреца ужаснуло его.
- Моя глупость, - ответил старик. - Я думал, мы выиграли несколько часов. Но смерть снова тут, смерть, ставшая быстрее и ловчее, поскольку мы устали и ослабли. Что ж, будь что будет. Поднимайся, солдат, заставим их заработать наши трупы.
Жрец послал гонца предупредить резервистов, что сражение вот-вот начнется снова, и передал им приказ разбиться на три группы, которые должны быть готовы заткнуть любую образовавшуюся в стене брешь. Для него и для людей вокруг него обратной дороги отсюда не было. Жрец смирился с мыслью, что погибнет на стенах, и успокаивало его лишь то, что умрет он свободным, - этого было достаточно. Он закашлялся и сплюнул сгусток крови и слизи. Приступ встряхнул старика; он не собирался жить вечно, но умереть надо с честью. Придать своей смерти смысл.
- Смолу! - крикнул он, и последние глиняные кувшины полетели в монстров, взбирающихся на стены. Одни пронеслись мимо, другие разбились. Густой черный вар расплескался по камням, попав и на вампиров.
- Огонь!
Вниз полетели горящие стрелы, с глухим треском поджигая смолу. Вампиры дюжинами посыпались со стены, полыхая живыми факелами. Но остальные, не обращая внимания на дикие крики объятых огнем товарищей, продолжали быстро ползти наверх, точно упорные пауки.
Жрец выпрямился во весь свой немалый рост и вскинул тяжелый топор.
- Давайте-давайте, красавчики, чем скорее вы заберетесь, тем скорее мы сбросим вас в ад.
Солдаты вокруг него приготовились к отпору.
Они знали, что им предстоит, и все же ни один не поддался инстинктивному желанию бежать. Жрец гордился ими больше, чем когда-либо за тысячу дней, в тысяче разных ситуаций. Это были славные люди. Они предпочли погибнуть героями. Печаль и гордость распирали грудь старика - оттого, что он знал их, оттого, что был вместе с ними. Одно дело - разделить с кем-то свою жизнь, и совсем другое - смерть.
- ЗА СИГМАРА! - внезапно воскликнул он, занося над головой топор.
- ЗА АЛЬТДОРФ! - ответили ему, и все защитники на укреплениях подхватили клич:
- ЗА АЛЬТДОРФ! ЗА АЛЬТДОРФ! ЗА АЛЬТДОРФ!
Возможно, они и не были религиозными, но их слова потрясли город до основания. Древки копий и рукояти мечей застучали о камень, поддерживая ритм скандирования.
- Да поможет нам Сигмар, - произнес молодой лучник, когда первая из тварей оседлала гребень стены.
Пущенное в лицо чудовища копье сбросило его вниз. Вампир рухнул на землю, цепляясь за окровавленное оружие в том месте, где оно пробило мягкую плоть и твердую кость.
Следующего вампира он знал - этого человека жрец считал мертвым. В своей прошлой жизни Йерек Крюгер был его другом. Теперь же жрец смотрел на предводителя Белых Волков, все еще облаченного в доспехи и шкуры, с огромным молотом в руке, с мертвенно-бледным, подернутым синевой лицом, и знал, что его друга больше нет. Тварь, занявшая его место, - это хладнокровный убийца. Волк взвыл и бросился в гущу битвы, и череп первого же, кто встал на его пути, расплющился под ударом тяжелого молота. Волна вампиров перехлестывала через стену, несмотря на все усилия защитников дать отпор врагу.
