У того, что был с револьвером, закончились патроны, что неудивительно, ведь его барабан вмещал шесть патронов. «Дезерт Игл» второго был восьмизарядным.
Мой собственный «Desert Eagle .50» был с удлиненной, десятизарядной обоймой, да и калибр — самый большой для этого и так немаленького пистолета. Ну, суки кровожадные, посмотрим, чья возьмет!
Мной двигали сейчас ярость человека, которым я пока еще пытался оставаться. И генетическая ярость вампира по отношению к себе подобным. Но ярость была холодной и думать не мешала.
«Пустынный Орел» сам прыгнул мне в руку из наплечной кобуры. Хорошо, что я левша, но все же стрелять из такой «дуры» одной рукой было довольно тяжело. Даже я, со своей огневой подготовкой по версии Федерации практической стрельбы России, мог рассчитывать только на первый прицельный выстрел. Полностью снаряженный «Орел» весит два килограмма. А мой — со всеми модификациями, и того больше. Но сейчас эти модификации вполне оправдали возросший вес оружия. Дело в том, что обычный «Пустынный Орел» оснащен несамовзводным ударно-спусковым механизмом. А мой пистолет мог стрелять и самовзводом, без предварительного взвода курка. Большим пальцем я сдвинул двухсторонний флажок предохранителя вверх, на это потребовалось изрядное усилие. Патрон — в патроннике.
Прижимая к телу покалеченную правую руку, я выпрямился и открыл огонь с левой. Отдача прокатилась волной просто охренительной боли в раненом плече!
Первый мой выстрел совпал с последним выстрелом того вампира, который был вооружен револьвером 44-го калибра. Сам-то я тоже не мог переносить серебра, и теперь обоймы «Дезерт Игла» заботливо снаряжала моя жена. Восемнадцатиграммовая экспансивная пуля с серебряной амальгамой внутри ударила в голову упыря. Последствия для кровавого исчадия были самые плачевные: его голова попросту взорвалась ошметками крови, плоти, костей и брызгами жидкого серебра!
Обезглавленное тело кувыркнулось на асфальт и продолжало извиваться в страшных судорогах, словно змея с отсеченной головой.
Второй выбросил отстреленную восьмизарядную обойму своего «Пустынного Орла», вогнал новую и щелкнул рычагом затворной задержки. Перезарядку он выполнил в хорошем темпе.
Стрелять мы начали одновременно. Кровосос вскинул тяжелый пистолет и нажал на спусковой крючок. Однако справиться с мощнейшей отдачей было тяжело даже вампиру — первые две пули моего врага ударили в многострадальные мусорные контейнеры. Но и мои выстрелы пока не достигли цели — чертов кровососущий ублюдок двигался слишком быстро.
Я одним рывком преодолел расстояние от мусорных баков до проржавевшего остова «жигуленка». Патроны в моем «Дезерте» закончились, массивный затвор встал в задержку. Пустая обойма полетела на асфальт. Смачно выматерившись сквозь зубы, я зажал «Дезерт Игл» рукояткой вверх и вогнал новую обойму на десять усиленных патронов. Потом перевернул оружие и нажал на клавишу затворной задержки. Массивный затвор выразительно лязгнул, подхватив по пути первый из десяти патронов и вогнав его в патронник. Поудобнее взявшись за отделанную акульей чешуей, чтоб не скользила, рукоятку, я вскинул могучий пистолет и сразу же повел беглый огонь. Мой враг-вампир ответил тем же. Только вот в обойме моего пистолета было на два патрона больше, чем у моего «оппонента». Он так и застыл передо мной с заклиненным в крайнем заднем положении затвором своего пистолета.
— Что, сучонок, похоже, больше ты уже сосать не будешь?
— Отсоси у себя сам! — оскалился тот.
— Фу, как некультурно! — Я дважды нажал на спусковой крючок. Воспитательный эффект моего «Desert Eagle .50» превзошел все ожидания!
* * *
Конечно же, серебро для меня стало таким же смертельным, как и солнечный свет. Серебряные пули теперь снаряжала мне в обоймы жена. Кира и раньше зевала с показным безразличием всякий раз, когда я заводил восторженные речи о том или ином «стволе». И при этом она сама стреляла весьма неплохо. Но теперь и ей тоже в некоторой степени пришлось переступить через себя. Запас патронов у меня был изрядный, хватит, чтобы дивизию упырей «завалить»! Каждый из этих смертоносных цилиндриков 45-го или 50-го калибра был обласкан чуткими и нежными пальцами Киры.
Теперь мы воспользовались гостеприимством Генри и практически все время проводили в его апартаментах в пентхаусе «Vampire State Building», как я окрестил небоскреб, в котором жил Высший вампир. Хозяину мое название понравилось.
Жудинову было все равно, тем более что в таком месте ему бывать не приходилось. Что касается нас с Кирой, то особого выбора не было. Только Григорий Панченко недовольно бряцал серебром и хмурил косматые брови. Но и он понимал, что смертельная игра, где ставкой выступали наши жизни, еще далека от завершения.
Прищурившись, я неприязненно смотрел на солнце. Теперь я понимаю мудрого вампира Генри: приятно смотреть сквозь поляризованное стекло на солнце, антагонистичное теперь мне светило, и чувствовать, что оно ничего не может мне сделать.
И все же я недовольно защелкал языком. Ночь и сырость мне гораздо более приятны.
Сейчас мы как раз обсуждали создавшееся положение.
— Кира, расскажи, как тебя похитили?
— Ворвались какие-то типы, нелюди, — уточнила девушка. — И набросились на меня. Двоих я уложила из пистолета, твоего подарка Игорь. — Да, «Кольт-Дефендер» в руках моей жены мог натворить дел… Жаль только обойма была укороченной. — Еще одного упыря я прикончила, свернула ему шею. Потом — не помню… Очнулась уже здесь. Этот плюгавый хирург брал у меня анализы крови, наговорил кучу комплиментов. Но он какой-то мерзкий, склизкий… Хоть и человек. Сказал, что вампиры сначала охотились на тебя, Игорь, потому что ты был единственным, кто мог бы уничтожить их. И на ту светловолосую стерву. Она вроде бы как хотела подчинить себе всех вампиров в городе и окрестностях.
Высший вампир согласно склонил голову:
— Увы, но и мы, живя рядом с людьми, наследуем ваши пороки, один из которых — неуемная жажда власти и наживы. Иногда они сильнее, чем наша истинная жажда.
Я не удержался от выражения брезгливости на лице:
— Неужели все так мелко? Простая жажда власти для бессмертного и столь могущественного существа?..
— Увы, мы произошли от людей и унаследовали их пороки.
— Которые устраняются уже нечеловеческим жизненным опытом?..
— Да, — серьезно ответил Высший вампир. — Но эта вампирша преступила все границы дозволенного. Все грани зла, о которых вы толковали до этого, не имеют ничего общего с тем злом, которое несет она. Не только вам, людям, но и нам, искушенным во всех его проявлениях.
— Слишком много вопросов… И главный из них — Кира. Но я не смогу защитить свою женщину в своем нынешнем положении. В своей… э… ипостаси.
— Могу предложить вам, молодой человек, иное средство — мою кровь. Кровь Высшего вампира резко усиливает способности обычного…
— Нет! — внезапно выкрикнула моя жена. — Игорь, не вздумай этого делать. Приняв его кровь, ты уже не сможешь измениться. Более того, это вызовет зависимость, похожую на наркотическую, и ты навсегда станешь его рабом.
