— Лучше бы по поводу нашего приезда они приглушили немного звук! — прокричал Лампи.
Высоко на деревьях Роун уже различал дозорные площадки, где стояли на страже вооруженные арбалетами часовые. Святой выбрал для лагеря братьев именно это место, потому что овраг представлял собой естественное укрепление — это был единственный путь, которым можно было туда попасть, и Роун с Лампи слегка пришпорили коней. Миновав гряду огромных валунов, они выехали на плоскую возвышенность и увидели там человек пятьдесят братьев во главе с Волком и Жало.
— Роун из Негасимого Света! — воскликнул Жало.
Братья приветственно подняли мечи.
— Роун! Роун! Роун! Роун! — громогласно прокричали они и застыли по стойке «смирно».
Лампи чуть склонился к Роуну, чтоб другим это не было заметно.
— Кажется, они ждут, чтоб ты им что-то сказал, — прошептал он.
Роун пристально вгляделся в лица мужчин, и перед его мысленным взором возник бык, являвшийся ему в одном из видений. Выгнув шею так, чтобы проникнуть взором в самую глубь его глаз, он сказал ему голосом крысы: Кровь быка, ты знаешь об этом.
Рука Роуна машинально коснулась рукояти меча. Он выхватил его и поднял над головой.
— Друг! — крикнул он.
Братья тут же, как по команде, подняли мечи и стали скандировать:
— Друг! Друг! Друг! Друг!
Повернувшись, чтобы спешиться, Роун заметил, что у Лампи рот в улыбке растянулся до ушей. Роун лишь пожал плечами, но удержался, чтобы самому не расплыться в улыбке. Оба они стали деловито снимать с коней поклажу.
— Добро пожаловать, Роун из Негасимого Света, — сказал Жало, направляя к ним одного из новообращенных. Но как только новичок подошел поближе и получше разглядел Лампи, он отпрянул назад. Волк в три прыжка подскочил к нему и схватил за шкирку. — Это же адъютант Роуна из Негасимого Света! Быстро веди коней в конюшню, накорми их там хорошенько и пригляди за ними как следует. — Подойдя к Лампи, Волк тихонько сказал ему: — Им уже говорили о тебе, но у некоторых застарелые предрассудки очень сильны, они остались у них с тех времен, когда приходилось бороться за выживание, и вытравить их порой бывает непросто.
— Лишь бы камнями бросаться не начали, — вроде бы беспечно ответил Лампи, но Роун расслышал в его тоне напряжение — отзвук былых увечий и оскорблений.
Новообращенный, покраснев от смущения, опасливо взял у Лампи коней под уздцы и повел прочь.
— Роун из Негасимого Света… — как-то неуверенно сказал Волк, косясь на брата Жало.
— Брат Волк хотел до наступления ночи провести еще одну тренировку, — быстренько подсуетился брат Жало.
— Прости меня, брат Волк, — извинился Роун. — Не нужно из-за меня ничего менять в твоем расписании.
Получив разрешение Роуна, Волк направился к центру лагеря. Мощь и расчетливая точность каждого его движения напомнили Роуну о том, как он любил ходить на занятия, которые вел Волк. Ему вспомнился тот день, когда Волк подарил ему меч-секач — один из двух совершенно одинаковых мечей, которые выковал его отец. «Один для меня, — сказал он тогда, — а другой — для моего лучшего ученика».
Роун с Лампи последовали за братом Жало мимо стоявших амфитеатром на взгорке скамеек. Роун старался не смотреть в их сторону, но не удержался и бросил взгляд на расположенные ярусами скамьи. Именно здесь прошли его последние минуты с братьями. Их бешеные вопли «Убей! Убей! Убей!» до сих пор были свежи у него в памяти. «Убей! Убей! Убей!» — кричали они, подбивая его обезглавить двоих воинов-фандоров, которые, как говорили, принимали участие в разгроме Негасимого Света.
Но вместо этого Роун полоснул мечом Святого. Жало сказал ему, что именно это и обеспечило ему сегодняшний торжественный прием у братьев. Интересно, подумал Роун, сделал бы он это, если бы знал то, что знает теперь?
Когда они прошли мимо нескольких рядов небольших шатров, Роун слегка толкнул Лампи локтем в бок.
— Я спал вон в том шатре, что стоит с краю.
— Думаешь, они нас и теперь туда поселят?
— Нет конечно, — отозвался Жало, — вы будете жить в шатре Святого.
На мгновение Роун замер от удивления.
— Вам обязательно придется проводить там совещания без посторонних ушей, вести конфиденциальные переговоры. Контрабандист, например, спит и видит, как бы с нами заключить сделку на самых выгодных для него условиях. А это единственное подходящее место для обсуждения такого рода вопросов.
Настала очередь Лампи ткнуть Роуна локтем под ребра.
— Да, да, — запинаясь, сказал Роун и прочистил горло. — Спасибо тебе, брат Жало.
Взяв себя в руки, Роун вошел в шатер своего бывшего наставника. Когда они шли по узкому коридору, брат Жало показал им несколько комнат, что-то рассказывая, но Роун его не слушал.
Лампи даже присвистнул, когда они оказались в центральном помещении огромного шатра. Посреди богато украшенного коврами зала ярко горел костер, дым которого поднимался к тканому потолку. Роуна тоже поразило это помещение, когда он впервые сюда вошел. Он улыбнулся, глядя на обалдевшего Лампи. Время здесь, казалось, остановилось. Он вспомнил в тот момент, как Святой сидел на ковре рядом с костром. Вышитые на нем змеи будто сплетались и извивались. Святой — пророк Друга, таким он предстал ему тогда. Мысленным взором видел он его и теперь, и как ему показалось, изо рта Святого выползла пиявка и неторопливо проползла по щеке. И тут пиявки одна за другой стали выползать у него отовсюду — из ушей, живота, они ползли по нему, покрывая все тело, пока оно не превратилось в огромный сгусток извивающихся кровососов. Лишь глаза его будто безмолвно вопили от обреченного отчаяния: теперь это был тот Святой, которого Роун видел в аду.
— Ужин вам уже несут. А утром, после завтрака, мы приведем к вам контрабандиста. — Брат Жало вынул из кармана небольшой мешочек. — Вот что мы нашли в шатре Аспида.
Роун взял мешочек, слегка задев рукой брата Жало, и вдруг почувствовал, что шрам у него на груди стал сильно зудеть. Роун поднял голову, чтобы задать брату какой-то вопрос, но увидел, что Жало уже ушел.
Лампи взял его за руку и, сгорая от любопытства, спросил:
— Можно мне на это взглянуть?
Открыв мешочек, Роун поднес его к свече — в неярком свете пламени вещество бледно отливало фиолетовым цветом.
— Раньше я такого никогда не видел.
Роун поднес мешочек к огню и медленно высыпал его содержимое в костер.
— Вот и хорошо, что не видел. Это вещество не совсем земного происхождения. Его добывают в том месте, куда когда-то упал метеорит.
— Интересно, почему же тогда это связывает людей с Краем Видений?
— Не знаю, но, как бы это ни происходило, ничего хорошего в этом нет. Может быть, само по себе снадобье Край Видений и не разрушает, но люди, которые его принимают, занимаются именно этим, и к добру это не приведет.
