Жена правителя взглянула на Мабатан и чуть заметно ей подмигнула. Ясно было, что она тоже понимала, кто такая Мабатан, может быть, именно потому, что девушка сразу ее распознала. Ей бы следовало понадежнее скрывать то, что ей ведомо, подумала Мабатан.
— Пойдем, — обратился к Мабатан брат Жало. — Перед тем как начать разговор с Роуном, мне хочется тебе кое-что показать.
Он провел ее под навес, где пятеро братьев склонились над большим плоским камнем, создавая на нем образ Друга. Каждый держал в руке небольшую воронку и, целиком сосредоточившись на своем деле, сыпал на камень песчинки цветного песка. Этот процесс заворожил Мабатан, переключив на себя ее внимание, настолько, что она видела, как каждая отдельная песчинка занимает свое место на целостном каменном полотне изображения. Но столь захватывающее занятие было прервано звуками знакомых голосов.
Роун остановился у самого навеса. Его окружали улыбавшиеся Камьяр, Лампи и Кира, а сбоку к их компании пристроился мрачный брат Волк.
— Бабушка моя прибудет сюда через пару часов, — сказала Кира.
Мабатан поняла, что Роуну об этом уже известно. Это означало, что все шло по плану и Виллум со Стоув приедут вместе с ней.
— Сколько человек прибудут вместе с Энде? — не скрывая раздражения, спросил брат Волк. По его тону было ясно, что все эти назойливые гости, собравшиеся в лагере братьев, особой радости ему не доставляли.
— Не меньше двенадцати, — беспечно ответила Кира.
Волк напрягся, видно было, что он сдерживается из последних сил, и в этот момент обстановку разрядил Лампи.
— Почему бы, брат Волк, нам не поставить несколько палаток для вновь прибывших гостей в восточной части лагеря? Тогда всем можно было бы обеспечить надлежащие условия и спокойствие. — Мабатан наблюдала, как внимательно Лампи смотрит в угрюмое лицо Волка. — Разве я не прав? — спросил он его, выдержав непродолжительную паузу.
Все затаили дыхание, а Волк с удивлением уставился на Лампи. Не заметив никакого подвоха, Волк расслабился и повернулся к Роуну.
— Я прослежу за этим, — сказал он и, вежливо кивнув Кире, уверенно направился к центру лагеря.
— Неплохо, мой юный друг! — одобрительно заметил Камьяр. — Ты, можно сказать, одержал дипломатическую победу! Хотя этого и следовало ожидать — ты ведь у нас прирожденный актер, а потому обладаешь выдающимися способностями и к политике. Браво!
Пока Камьяр расточал комплименты Лампи, Мабатан, оторвавшись от картины, собралась подойти и поприветствовать друзей, но тут внимание Роуна привлекло что-то на противоположном конце лагеря. Мабатан вздохнула, и рука ее, протянутая в приветственном жесте, застыла в воздухе.
— Мабатан! — радостно воскликнул Лампи и схватил ее руку. — А мы и не знали, что ты приехала!
Роун обернулся — по выражению его усталого лица было видно, что у него будто гора с плеч упала.
— Как я боялся, что ты сюда не доберешься…
— Меня сопровождала надежная охрана, — сказала Мабатан, бросив взгляд в сторону стоявшего рядом брата Жало.
Роун подошел к ней совсем близко и прошептал:
— Мабатан, Стоув уже совсем рядом — я ее чувствую.
Глаза юноши лучились такой надеждой, что Мабатан не захотелось его отвлекать. Последняя встреча Роуна с сестрой была очень краткой — ее прервали беспорядки и насилие. И тем не менее новость, о которой она должна была ему сообщить, ждать не могла.
— Роун, нам с братом Жало надо поговорить с тобой до прибытия апсара. Тень, которую отбрасывает Дарий, может оказаться мрачнее, чем мы предполагали.
БРАТ И СЕСТРА
В ПИРАМИДЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ НЕПРЕСТАННАЯ ВСЕНОЩНАЯ МОЛИТВА О БЛАГОПОЛУЧНОМ ВОЗВРАЩЕНИИ НАШЕЙ СТОУВ. ЛЮБОЙ ГРАЖДАНИН, РАСПОЛАГАЮЩИЙ ИНФОРМАЦИЕЙ О ЕЕ МЕСТОНАХОЖДЕНИИ, ОБЯЗАН НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО ПРЕДОСТАВИТЬ ЕЕ НЕПОСРЕДСТВЕННО ВЛАДЫКЕ ВНУШЕНИЯ. ДА БУДЕТ ВСЕМ ИЗВЕСТНО, ЧТО МЫ НЕ ПРЕКРАТИМ ПОИСКИ, ПОКА ОНА НЕ ВЕРНЕТСЯ К НАМ, А ТЕ, КТО ОТВЕТСТВЕН ЗА ЕЕ ПОХИЩЕНИЕ, ПОНЕСУТ ЗАСЛУЖЕННОЕ НАКАЗАНИЕ.
ПРОКЛАМАЦИЯ ВЛАДЫКИ КЕРИНА
Виллум замыкал небольшую кавалькаду апсара — лучших воительниц, которых взяла с собой Энде. Рядом с ней полукругом скакали трое самых способных юношей, которые должны были продолжать подготовку с братом Волком. Им было не больше пятнадцати лет, но каждый обладал таким потенциалом, которого Виллум не ожидал — ребята напоминали ему его самого в молодости. Всем страстно хотелось принять участие в грядущих битвах. Эх, если бы он сам смог хотя бы несколько недель позаниматься с ними, их шансы на выживание могли бы значительно возрасти. Как же не хотелось, чтобы они погибли в этой войне!
Чтобы скрыть Стоув от посторонних глаз и защитить ее, рядом с ней скакали шесть молодых женщин разного возраста, придирчиво отобранных Энде. Они так явственно гордились возложенной на них задачей, что Виллум даже улыбнулся. И Стоув, должно быть, испытывала те же чувства. Уже больше двух лет она не общалась с девушками своего возраста. Ей трудно было расстаться с родителями, любовь которых дарила ощущение безопасности, и вернуться в мир. Виллум надеялся, что общество девушек поможет ей чувствовать себя увереннее.
Прошлым вечером, когда он уже собрался уходить после встречи с Энде, им сказали, что Стоув пришла в себя и очень расстроена. Как только Петра им об этом сообщила, ему стало ясно, что исцеление девочки было неполным.
Зайдя к Стоув, он увидел, что она свернулась калачиком, как малое дитя, всхлипывает и дрожит. Хотя девочка и позволила ему взять себя на руки, Виллум понимал, что его забот недостаточно, чтобы ее утешить и отогнать печаль. «На рассвете апсара уезжают к Роуну», — шепнул он ей и отер слезы со щек. Виллум очень надеялся, что встреча с братом принесет ей облегчение. Поэтому, если ей хотелось ехать с ними, обязательно надо было покушать и прийти в себя.
Очень скоро Стоув взяла себя в руки — о том, чего ей это стоило, Виллуму оставалось только гадать. Лучше всего для нее было бы забыть о своих печалях и горестях, но Дарий предпринимал такие шаги, которых никто от него не ожидал, и потому Виллум прекрасно понимал, что затягивать с возвращением в Город они никак не могли.
Ему не хотелось бы находиться так далеко от Стоув, но вместе с тем он прекрасно понимал, что его ни в коем случае не должны были опознать шпионы Дария, которые могли встретиться им по дороге. Поэтому он надвинул на лоб такой же капюшон, как у всех аспара, и ехал рядом с Дай, Петрой и Вит в арьергарде кавалькады. Этим трем женщинам Энде доверяла больше других. Они целиком посвятили себя военным искусствам и отказались жить вместе со стоявшими у власти мужчинами, чтобы избежать участия в каких бы то ни было политических интригах. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять, что одолеть их в схватке практически невозможно. Они были уверены в себе, держались с достоинством и удивительным самообладанием. Глядя на то, как уверенно и непринужденно наездницы сидели в седле, Виллум испытывал истинное удовольствие. Соседство с этими красавицами-воительницами успокаивало бурю чувств, бушевавшую в его душе.
