Храни молчание. Продолжай улыбаться. Дай им немножко понервничать.
Роун молчал.
Дождись, пока все они начнут чувствовать себя неловко. Вот, теперь начинай. Говори медленно, негромко.
— Я был в Городе. Я видел его мощь. У Дария большая армия, вооруженная по последнему слову техники. Наши возможности несопоставимы с потенциалом Города. Что нам остается делать?
В зале воцарилась гробовая тишина. Взгляды всех присутствовавших устремились на Роуна. Цель была достигнута.
Теперь, брат, они твои.
— Мы выступим против Города и Дария так, как мы бы выступили против любого другого более сильного и лучше вооруженного противника — прежде всего мы должны как можно точнее определить его возможности. Да, армия Города более многочисленна, но всем клирикам поставили блокираторы, а потому они могут лишь слепо повиноваться приказам — собственная инициатива у них отсутствует. Если нам удастся контролировать ход боевых действий, мы получим значительные преимущества. Они лучше вооружены, но зависимость Города от техники делает его более уязвимым для подрывной деятельности. Если мы ее организуем и наладим нужные связи, у нас будет необходимая информация. Межан, ты пришла сюда к нам прямо из Города. У тебя есть какие-нибудь соображения?
— Боюсь, я принесла плохие новости. Наша Стоув пропала, все тюрьмы переполнены. Казни стали обычным делом. Люди напуганы. Мы много лет поддерживали тесные связи с гюнтерами, но сейчас они подвергаются нападкам и притеснениям с особой силой, из них уже сделали козлов отпущения, арестовывают по несколько человек каждый день. Они даже не могут выяснить, куда забирают их товарищей, и страшно боятся, что Дарий всех их истребит. Должна сказать тебе, Роун, что Номер Семьдесят Девять исчезла.
Ты знаком с гюнтерами?
Они наши друзья, без их помощи у нас ничего не получится.
— Проникнуть в Город сейчас невозможно. Мне чудом удалось из него выбраться: я затесалась в группу торговцев, и мне очень повезло — я оказалась с ними именно в тот момент, когда им вручали документы об изгнании из Города. Город теперь на запоре — никто не может туда войти, никто не может оттуда выйти. И так будет продолжаться вплоть до возвращения Нашей Стоув. Единственная новость, которую можно было бы считать хорошей, состоит в том, что, как я слышала из надежного источника, Стоув собирается туда вернуться.
Я не хочу, чтобы ты туда возвращалась…
Но я должна это сделать, брат.
Стоув, на деле положение хуже, чем мы предполагали.
Ты же слышал, что сказала эта женщина. Они будут хватать гюнтеров одного за другим, пока я не вернусь. Роун, неужели ты возьмешь на себя за это ответственность?
— Кира, — спросил Роун, — сколько еще времени у нас в запасе?
— Мало. Дарий может закрыть все входы и выходы из Города, но он продолжает рассылать клириков все дальше в Дальние Земли. Раньше такого никогда не было. И самих клириков стало больше, они лучше вооружены. Мне доводилось встречаться с ними. Их блокираторы заметно изменились, но насколько они стали более совершенными — нам остается только гадать. Кроме того, на вооружении войск Дария появилось новое оружие — Апогей. Оно представляет для нас смертельную опасность. Ведь так, Мабатан?
— Клирики использовали его для нападения на хроши.
— Извините, а кто такие эти… хроши? — спросил правитель.
Правитель — основной поставщик продовольствия в Город. Он в состоянии доставить Дарию большие неприятности и потому может тебе очень пригодиться.
Я в курсе.
— Они могут быть тебе известны под названием кровопийц, — терпеливо объяснила Мабатан.
— Ну что ж, значит, правильно, что клирики их уничтожили, разве не так?
Мабатан, брат Жало, Энде и Кира поднялись со своих мест.
Если ты сейчас же что-нибудь не сделаешь, запахнет жареным!
Я и сам это прекрасно понимаю.
Ой, смотри!
Друг Роуна, изувеченный лесными клещами, тоже встал с места. До этого момента Стоув его почти не замечала — вокруг него она даже света никакого не видела. Но теперь, когда он поднялся, девочка обратила внимание, что от него исходит серебристое сияние, извивающиеся отблески которого расходятся во все стороны, смиряя накал страстей.
— Внешность бывает обманчивой, правитель Селиг, — сказал он. — Вид хроши порой может внушать страх. Они живут своей жизнью отдельно от других. Я сам, как и большинство остальных людей, некогда разделял те чувства, которые ты к ним испытываешь. Но потом, когда я оказался в трудном положении, они мне очень помогли. Я выучил их язык, увидел, как они растят детей и заботятся о стариках. Теперь я уверен, что, если нам удастся завоевать их доверие, они станут для нас бесценными союзниками.
Правитель от изумления побледнел как полотно.
— Очень мило, адъютант, но твои доводы меня не убеждают. Меня сейчас больше интересует, как они смогут завоевать мое доверие.
— Прекрасно понимаю, как непросто тебе было принять решение встретиться здесь с нами. Сам я обезображен шрамами, и, когда я ехал сюда, мне терять было ничего. А ты сюда добрался, несмотря на огромный риск — ты мог потерять все. Для такого поступка нужна большая смелость.
Кровь вновь стала медленно приливать к лицу правителя.
— То есть ты хочешь сказать, что если я рискнул один раз, то теперь могу рисковать снова? Я правильно тебя понял?
— Более или менее, — улыбнулся Лампи. — Кроме того, надо учитывать, что хроши проложили туннели под всем пространством Дальних Земель. Поэтому они могут появляться в любой момент в любом месте. А это значит, что в наших интересах поддерживать с ними хорошие отношения.
Пока правитель переваривал полученную информацию, Мабатан, Жало, Кира и Энде успокоились и расселись по местам.
Брат, твой друг обладает скрытыми талантами. Он выбрал для разговора с правителем именно тот тон, который позволил ему без труда убедить собеседника. Тебе следовало бы поучиться у него технике общения.
Сомневаюсь, что он сам этому когда-нибудь обучался. У него это получается совершенно естественно.
Неужели? Гм… Тогда присмотрись повнимательнее к своему адъютанту. Как бы в один прекрасный день он не изменил тебе и не переметнулся к кому-нибудь другому.
Но ведь он же мой лучший друг!
От последних слов Роуна у Стоув даже перехватило дыхание, словно от удара в солнечное сплетение. Ей захотелось сказать ему в ответ что-нибудь колкое, обидное, но она понимала, что не права. Она так мало времени провела с братом, а уже успела его обидеть. И времени у них осталось совсем немного. Почему же даже теперь из нее так и лезет эта мелочная зловредность? Стоув мысленно извинилась, и Роун продолжил вести собрание.
