Единственным звуком, слышным в большой комнате, было тихое жужжание вентилятора. Тускло мерцавшие вокруг мужчин ореолы вдруг будто кто-то разорвал. Ей показалось, что у груди Дария мелькнула яркая красная молния. Что это было — гнев или страх? Она напряглась и ощутила, что у него учащенно забился пульс. Что-то явно вывело Старейшего из равновесия. А у Керина аура замерцала оранжевыми сполохами — это значило, что он разволновался. То, что она им рассказала, его явно обрадовало. Почему?
— Расскажи подробнее, — потребовал Дарий таким тоном, от которого у нее дрожь пробежала по телу.
— Эти дети… они выглядели так, будто были сделаны из железа.
— Сколько их было? — спросил Керин и не думая скрывать возбуждение.
— Четырнадцать.
— …Четырнадцать, — шепотом повторил Керин. — Четырнадцать будут бдительно нести вахту, благословляя своей невинностью землю, на которой лежат.
В голосе Керина слышалось какое-то странное удовлетворение, а у Дария вся кровь отхлынула от лица, и он побледнел как полотно. Воздух вокруг него окрасился в мерзкий крапчатый горчичный цвет, который почему-то отдавал сероводородным зловонием. Виллум называл их Новакин. Они приводили Дария в ужас — если бы не ее брат, он бы их давно уже умертвил, скормил новому Строению. Виллум говорил, что они сохраняют Край Видений от разрушения и гибели. Можно было подумать, что Дарий должен быть им за это благодарен.
— Я повсюду искала их, отец. Видение было таким четким, что мне казалось, я обязательно их найду. С тех пор как я прекратила принимать снадобье, я отрезана от Края Видений, но во сне я переношусь к Роуну и вижу черты этих детей. Но как я ни старалась, отыскать их не смогла.
— А Роуна? — Взгляд Дария был жестким и цепким, как взгляд хищной птицы, которую она так хорошо помнила.
— Слухов всяких о нем ходит много, но следов его я не нашла. Должно быть, видения обманывают… или, может быть, я не так их понимаю.
Дарий уставился в стол, будто ждал, что она скажет что-нибудь еще, но она молчала, памятуя наставление Виллума, что приукрашивать ничего не надо.
Наконец старик поднял скуластое лицо, губы его были поджаты, в глазах светилась непреклонная решимость.
— На самом деле ты не веришь, что видения твои лгут, и я думаю, ты права — от надежды отказываться не следует.
Стоув стало легче дышать. Если бы он догадался, что на самом деле она виделась с Роуном, все на этом бы и закончилось.
— Мне кажется, тебе надо продолжать поиски… но с меньшим риском.
Стоув оставалось лишь гадать, что он имел в виду, но щеки его уже были не такими бледными.
— Поиски? Поиски. Нуда, конечно, — согласился Керин, кивнув Дарию. — Да, Хранитель, теперь я понимаю. Это ведь именно ты послал Нашу Стоув в это замечательное путешествие, пытаясь исполнить пророчества. Я понял, почему ты никому не доверял эту тайну. Мудрость твоя поистине безгранична.
Неужели Керин и в самом деле верил в то, что только что сказал? Или он просто льстил Дарию, пытаясь помочь ему вывернуться из неловкого положения, в котором тот оказался? Как бы то ни было, Хранитель, по всей видимости, против этого не возражал.
— Можешь сочинить для граждан прокламацию об этом.
— Благодарю тебя, Архиепископ. Я начну с пророчества. Там будет сказано что-то вроде: «Поскольку Дочь зрит в корень…» — Керин взглянул на Дария, явно рассчитывая получить его одобрение, но мысли Старейшего, казалось, уже витали где-то далеко. — А после этого что-нибудь коротенько о безграничной любви Нашей Стоув к гражданам и ее беззаветной храбрости в стремлении им служить. — Явно волнуясь, Керин уже начал самозабвенно импровизировать: — «Не думая о собственной безопасности, Наша Стоув отправилась в земли Пустоши в духовных исканиях, надеясь обрести там видение о будущем Города. Наш Архиепископ, зная о важности этих поисков, держал ее истинные планы в секрете. Так, скрытая покровом тайны ее исчезновения, она свободно бродила там, где ей вздумается, и наградой ей стало снизошедшее на нее откровение: ей предстал благополучный и процветающий единый мир, объединяющий Дальние Земли и Город, Владыку и Дитя. Да будет благословенна Наша Стоув — милосердная предвестница новой эпохи». — Завершив витиеватый монолог, Керин взглянул на Дария, ожидая похвалы.
Эти вкрадчивые слова вполне могли настроить Старейшего против нее. Она чувствовала себя чем-то вроде воздушного шарика, который Керин перебрасывал из одной руки в другую, то спасая его от острых предметов, то грозя ему ими. Но взгляд Дария продолжал блуждать по неведомым далям, он, казалось, вообще ни на что не реагировал. Если бы она не знала его так хорошо, ей могло бы показаться, что он просто не слышал слов Керина.
Дарий будто в трансе пробормотал:
— Можешь распространять этот официальный отчет.
— Единственный вопрос, который нам осталось решить, Хранитель, касается гюнтеров, — сказал Керин, пытаясь сосредоточить внимание Дария, вернув его к рутине повседневности. — Их осуждение воспринято населением с энтузиазмом, но вместе с тем вызвало перебои в работе наших технических служб. Если быстро снять с гюнтеров обвинения, они могли бы вскоре устранить все проблемы и неполадки.
— Народу было обещано, что они понесут заслуженное наказание, Владыка Керин. Ему нельзя отказывать в праве на справедливость, — раздраженно буркнул Дарий.
— Воистину прозорливые слова. — Лесть срывалась с губ Керина с легкостью дыхания. Чтобы так навостриться в подхалимаже, нужны годы практики, подумала Стоув. Но он казался таким искренним! Нелегко, должно быть, это ему давалось. — Отсутствие доказательств преступления не является доказательством отсутствия вины. Гюнтеры высокомерно противопоставляют себя милосердию Мегаполиса. Такое поведение оскорбляет чувства наших сограждан и заслуживает наказания.
— Хватит с них и четверых, — сказал Дарий и вырвал выбившийся из брови волосок. — Организуй все так, чтобы показательная экзекуция состоялась в Парке Мегаполиса.
Усилием воли Стоув подавила обуревавшие ее чувства. Стоило ей проявить хоть малейшую симпатию к гюнтерам, им от этого стало бы только хуже.
— А остальных без огласки освободить в течение следующих недель? — высказал предположение Керин.
— Как всегда, Владыка Керин. Детали процесса я поручаю разработать тебе.
— Благодарю за доверие, Хранитель, — почти шепотом ответил Керин. Он склонил голову не настолько низко, чтобы поклон выражал его полную покорность, но достаточно, чтобы не вызвать у правителя сомнений в его искренней преданности.
Стоув была зачарована изменением света окружавшего его ореола — теперь он походил на бледно-голубое пламя, языки которого лизали маслянистую поверхность. Не успела она отвлечься от этого захватывающего зрелища, как поймала на себе пристальный и жесткий взгляд Керина.
Дарий тоже перевел глаза на девочку и стал внимательно вглядываться в черты ее лица.
