— Кто отдавал тебе приказы? — Никогда раньше в голосе Лампи не звучала такая ярость.
Надж захрипел. Роун увидел образ пумы так четко, будто она стояла у него перед глазами.
— Им руководили ловцы видений, — ответил Роун. — Зачем они приказали тебе меня убить?
— Ты же сам говорил, что собираешься уничтожить снадобье. Неужели ты думал, что они будут сидеть сложа руки и ждать, пока ты выполнишь свое намерение?
Роун мысленно вернулся к той ночи, когда проходил совет… в шатре было несколько братьев… и тут он вспомнил обезображенное шрамом лицо этого воина. Да, Надж был тогда с ними.
Предатель рассмеялся.
Встав перед Лампи, Волк хмуро смотрел на распростертого на полу брата, потом поднял взгляд и пристально взглянул на Роуна.
— Собираешься его допрашивать?
— Он ничего не знает.
— Тогда… пророк… — прошептал Волк Роуну, который прижимал преступника к полу.
Роун медленно встал, внимательно следя за каждым движением Наджа. Боковым зрением он заметил, что Волк поднял меч-секач, и закричал, но было слишком поздно — страшный удар рассек предателя пополам.
Лампи был потрясен, но глаз отводить не стал. Потом помог собрать останки Доббса и Семьдесят Девятой. Можно было лишь догадываться, какие чувства бушевали в тот момент в его душе.
— Такова наша участь, адъютант. Он признался в своем преступлении, и над ним свершилось правосудие Друга. Его тело не будет похоронено, его оставят гнить на земле, — мрачно сказал Волк Лампи.
— Мы не палачи, — возразил Роун, вставая между ними.
Волк резко повернулся к нему и проговорил сквозь стиснутые зубы:
— Осмелюсь спросить тебя, пророк, что ты собираешься делать с Дарием, когда он окажется в твоей власти?
К лицу Роуна прилила кровь, но он не поддался ярости.
— Это, брат Волк, останется между мною и Другом.
Глаза Волка сузились, однако прекословить он не стал. Глядя куда-то мимо Роуна, воин обратился к Лампи:
— Я прослежу, чтобы о теле предателя позаботились.
Роун взглянул на свои руки — они были обагрены кровью Наджа. Ему очень хотелось лишить изменника жизни. Перед глазами его стояло любознательное лицо Семьдесят Девятой, образ смеющегося Доббса… Все впечатления этого страшного дня слились в нем воедино и прорвались долгим страшным воплем.
— Роун, — обратился к нему убитый горем Лампи. Но Роун понимал, что время горевать еще не настало.
— Я собираюсь поговорить с ловцами видений.
Роун, ослепленный яростью, хотел пройти мимо друга, но Лампи преградил ему путь.
— Подожди, Роун, подумай: ведь именно на это они и рассчитывают. В Краю Видений у тебя не будет должной защиты, и к тому же ты окажешься там в меньшинстве.
— Лампи, мне нужно встретиться с ними лицом к лицу. Только после этого я смогу принять решение.
* * *
МНОГОЦВЕТНАЯ РЫБА, ВИЛЬНУВ ХВОСТОМ, УБИРАЕТСЯ С ЕГО ПУТИ, КОГДА ОН ПРОНОСИТСЯ ЧЕРЕЗ БЕСКРАЙНИЕ ЗАРОСЛИ КОРАЛЛОВ. НО ЕГО НЕ ИНТЕРЕСУЕТ ПОТРЯСАЮЩИЙ ПОДВОДНЫЙ МИР, И ПОКА ОН ПРЕОДОЛЕВАЕТ ОГРОМНОЕ РАССТОЯНИЕ В БЕЗБРЕЖНОМ МОРЕ, ЛИШЬ ОДНА МЫСЛЬ ЗАНИМАЕТ ЕГО, ТОЛЬКО КОГДА ЕГО ПУТЬ ПОД ВОДОЙ ПРЕГРАЖДАЕТ ОГРОМНЫЙ СВЕТЯЩИЙСЯ ЗАНАВЕС, ОН ПОДНИМАЕТСЯ НА ПОВЕРХНОСТЬ. РАЗОГНАВШИСЬ ДО НЕВЕРОЯТНОЙ СКОРОСТИ, ОН ВРЕЗАЕТСЯ В СОЗДАННУЮ ФЕРРЕЛОМ СТЕНУ. ВОКРУГ НЕГО МНОГОЦВЕТНЫМ КРАСОЧНЫМ КАСКАДОМ ТАНЦУЮТ БЛИКИ СВЕТА, ВСЕ ЕГО СУЩЕСТВО ЛУЧИТСЯ ЭНЕРГИЕЙ, КОГДА ОН ВРЫВАЕТСЯ НА ТЕРРИТОРИЮ ЛОВЦОВ ВИДЕНИЙ ПО ДРУГУЮ СТОРОНУ СТЕНЫ.
НА МОРЕ ПОДНИМАЕТСЯ ВОЛНЕНИЕ. ИЗ ГЛУБИНЫ НА ПОВЕРХНОСТИ, ПОКРЫТОЙ ПЕННЫМИ БАРАШКАМИ, ПОЯВЛЯЮТСЯ ПУМА, РОСОМАХА И ШАКАЛ С ЯВНЫМ НАМЕРЕНИЕМ ЕМУ ПРОТИВОСТОЯТЬ.
«КАКАЯ САМОНАДЕЯННОСТЬ! — ЩЕРИТСЯ ПУМА. — ОН НЕ ПОБОЯЛСЯ ПРОНИКНУТЬ СЮДА В ОДИНОЧКУ».
«САРИ, Я ПРИШЕЛ СЮДА С МИРОМ, ЧТОБЫ ПОГОВОРИТЬ С ТОБОЙ. КОГДА-ТО В ОАЗИСЕ МЫ БЫЛИ ДРУЗЬЯМИ».
«ТЫ ПРЕДАЛ НАС, РОУН. ТЕПЕРЬ И РЕЧИ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ НИ О ДРУЖБЕ, НИ О МИРЕ МЕЖДУ НАМИ».
«ТЫ ПРИКАЗАЛА МЕНЯ УБИТЬ. ИЗ-ЗА ЭТОГО ПОГИБЛИ ДВОЕ МОИХ ДРУЗЕЙ».
«ЭТО ПРИСКОРБНОЕ НЕДОРАЗУМЕНИЕ».
«ЧТО ТЫ НАДЕЯЛАСЬ ВЫИГРАТЬ ОТ МОЕЙ СМЕРТИ?»
САРИ НЕ МИГАЯ СМОТРИТ НА РОУНА ХОЛОДНЫМИ ТЕМНЫМИ ГЛАЗАМИ.
«НЕУЖЕЛИ ТЫ И ВПРЯМЬ НАСТОЛЬКО НАИВЕН? МЫ ПОЧТИ СТО ЛЕТ ЖДАЛИ ТВОЕГО ПОЯВЛЕНИЯ, С ТОБОЙ МЫ СВЯЗЫВАЛИ ВСЕ СВОИ НАДЕЖДЫ. ТЕБЕ БЫЛО ПРЕДНАЧЕРТАНО СВЕРГНУТЬ ДАРИЯ, ИСПОЛЬЗОВАТЬ НОВАКИН ДЛЯ ЗАЩИТЫ КРАЯ ВИДЕНИЙ И ОБЕСПЕЧИТЬ ПОСТАВКУ СНАДОБЬЯ. НО ВМЕСТО ЭТОГО ТЫ ОБРАТИЛ ПРОТИВ НАС НАШИХ ЛЮДЕЙ И, КАК НАМ ДОНЕСЛИ, СОБИРАЕШЬСЯ УНИЧТОЖИТЬ СНАДОБЬЕ. ТЫ НЕ ЛУЧШЕ, ЧЕМ ТВОЙ ТЕЗКА-ПРАДЕД, НО ГОРАЗДО ОПАСНЕЕ. НАМ НАДО БЫЛО УБИТЬ ЕГО. ВО ВТОРОЙ РАЗ МЫ НЕ НАМЕРЕНЫ ПОВТОРЯТЬ СВОЮ ОШИБКУ».
«ВЫ РАЗРУШАЕТЕ КРАЙ ВИДЕНИЙ».
«ГЛУПОСТЬ! КРАЙ ВИДЕНИЙ УНИЧТОЖИТЬ НЕВОЗМОЖНО».
«НО Я ВИДЕЛ ЭТО СОБСТВЕННЫМИ ГЛАЗАМИ».
«ТЫ ЛЖЕШЬ! ЭТО СТАРОЕ ЗАБЛУЖДЕНИЕ. ТВОЙ ПРАДЕД ГОВОРИЛ ТО ЖЕ САМОЕ, НО СЕЙЧАС — СТО ЛЕТ СПУСТЯ — МЫ ЗДЕСЬ, И МОГУЩЕСТВО НАШЕ ЛИШЬ ВОЗРОСЛО».
«СНАДОБЬЕ — ЭТО ЯД. ОНО МЕШАЕТ ВАМ ТРЕЗВО СМОТРЕТЬ НА ВЕЩИ».
ПУМА НАПРЯГАЕТСЯ И СКАЛИТ КЛЫКИ.
«МЫ ТЕБЯ ПРЕДУПРЕДИЛИ, РОУН ИЗ НЕГАСИМОГО СВЕТА. МЫ ПОКАЗАЛИ, НА ЧТО СПОСОБНЫ. — ПРИБЛИЗИВШИСЬ К РОУНУ, ОНА ГОВОРИТ УЖЕ БОЛЕЕ МЯГКИМ ТОНОМ: — ПОЙМИ, МЫ НЕ ПОЗВОЛИМ ДАРИЮ НАС ОДОЛЕТЬ».
«Я ВАС ОСТАНОВЛЮ», — УВЕРЕННО ОТВЕЧАЕТ ЕЙ РОУН.
ВСЕ ТРОЕ МРАЧНО ПЕРЕГЛЯДЫВАЮТСЯ. ШАКАЛ ЩЕЛКАЕТ ЗУБАМИ.
«ТОГДА МЫ ОБЪЯВЛЯЕМ ТЕБЕ ВОЙНУ!»
ОН ПЫТАЕТСЯ УХВАТИТЬ РОУНА ЗА РУКУ, ОДНОВРЕМЕННО НА НЕГО БРОСАЕТСЯ ПУМА, НО ЕМУ УДАЕТСЯ ОТ НИХ УВЕРНУТЬСЯ, И ОН, РАЗЪЯРЕННЫЙ, ИСЧЕЗАЕТ В МОРСКОЙ ПУЧИНЕ.
Все это время Лампи не отходил от физического тела Роуна. Когда он увидел выражение лица друга, внутри у него будто что-то оборвалось.
— Думаю, дела наши обстоят не самым лучшим образом.
— Они объявили нам войну.
В дверном проеме появилась апсара.
— Энде просит тебя к ней зайти. Кира в карьере.
* * *
Энде рассказывала Роуну о том, что произошло, и отирала капли пота со лба Мабатан.
— Гюнтеры отвели Киру в главное хранилище. Она подробно описала все входы и маршруты охранников. Они спустились на лифте глубоко под землю и вошли в дверь, раскрывшуюся в стальной стене.
— Я вижу стеклянную стену, — пробормотала Мабатан. — За ней — снадобье. Горы снадобья. Одиннадцатый смотрит сквозь очки. Клирик! Нам нельзя здесь находиться.
— Беги оттуда, Кира, беги! — взмолилась Энде, затаив дыхание.
— Нам надо спешить.
Номер Одиннадцать провел Киру в узкий коридор. Но не успел он нажать на кнопку, закрывавшую стальные двери, как из лифта вышел клирик и нацелил на них оружие.
