Она спросила озадаченно:
- Какого рода?
Я огрызнулся:
- Откуда мне знать?.. Зато как звучит! Это же как самая лучшая в мире музыка… Я имею в виду, конечно, марши. Ты обожаешь марши?..
- Марши? Почему марши?
- Ты же любишь мужчин? А мужчина, который не обожает марши, это какой-то странный самец. Если к такому присмотреться, обязательно заметишь что-то позорящее наш род, типа интеллигентность, чистая рубашка, манеры…
Она деловито поскребла серебряной ложечкой по дну широкой чаши, собирая остатки шоколадного мороженого, подняла на меня серьезный детский взгляд.
- Ты сам поведешь людей в бой?
- О них речи не было.
- А небесный легион?
- Его ведет Михаил.
Она сказала настойчиво:
- А если Михаилу потребуется помощь? Темных ангелов поведешь?
- Если народ доверит, - ответил я дипломатично. - Сам я возглавить воинство ангелов вот не рвусь, и все. Но ради победы готов стать и генералиссимусом, не только, подумаешь, архистратигом. Видали мы архистратигов. Десять тысяч архистратигов!
Она смотрела на меня очень серьезно.
- Даже не знаю, - произнесла совсем тихо, - кто прав, кто виноват. Все настолько усложнилось… с того времени.
- А и не надо разбираться, - посоветовал я. - Просто доверься мужчине. В данном случае мне.
- Ну, конечно, - ответила она мягко.
- Я серьезно, - сказал я.
- Я тоже…
- Кому еще знать, - пояснил я, - кто прав, а кто нет? Все правы, кто я, и не правы те, кто не я. Вот за эту истину и держись.
Она молча смотрела, как я облачаюсь, а я не стал скрывать и, сосредоточившись, только поворачивался, а на мне появлялись не только штаны, но и доспехи, пояс, ножны на прошитой золотом перевязи, сапоги на двойной подошве, в них я еще выше, а это нравится всем мужчинам.
- Знаешь, - произнесла она серьезно и прямо посмотрела мне в глаза, - у женщин есть чутье, и пошло оно от меня, не от Евы.
Она замолчала, я спросил осторожно:
- И что оно тебе шепчет?
- Говорит очень громко, - ответила она так же серьезно, - что я наконец-то нашла того, для кого и была создана на самом деле! Потому я и ушла от Адама… я предчувствовала и даже предвидела эту встречу!
- Я ждал тебя меньше, - признался я, - но теперь зрю, был рожден для этой встречи. Не верю в Колесо Судьбы, но галактики вращались так, чтобы сдвинуть эти звездные системы и дать нам возможность… и все свозможнилось! Прости, у меня дух захватывает от таких масштабов. Мне всегда казалось, что я о-го-го, но оказалось, что куда там этому о-го-го до меня настоящего!
В воздухе зловеще блеснула сверкающая сталь, это меч с рубином Вельзевула послушно нырнул острием вперед в ножны, а растопыренная ладонь ощутила холодный металл шлема.
- А что, - спросил я, - видишь дальше?
Она мягко улыбнулась:
- Вижу только, что всегда иду за тобой, куда бы ты ни шел, разделяю твою судьбу, какую бы ты ни выбрал. Я женщина, это у нас в крови - идти за мужчиной. Но только за тем, кого сама нашла сердцем!
- Блин, - сказал я счастливо, - как в опере!.. Вот-вот запою арию. Или затанцую с маленькими лебедями. Но все-таки в самом деле счастье! Не ожидал, не верил…
- А я верила, - ответила она. - Верила, что обязательно тебя встречу.
Я крепко поцеловал ее, страстно прижав к груди, затем, отрывая от сердца, отстранил и быстро вышел, почти выбежал, чувствуя, что еще чуть - и гори оно все пропадом, когда у меня такая женщина, когда наконец-то счастлив!
Глава 2
Торжественно и чисто заблистало золотистым светом, едва слышно пропели фанфары, а из потока радостного огня вышел Михаил, каждым жестом подчеркивающий, что он не просто архангел, а архистратиг и глава небесного легиона.
Я сказал с преувеличенным почтением:
- До погон еще рано, но аксельбанты, думаю, вводить уже можно. И первые носить тебе, Михаил, ибо ты велик и знатен.
Он хоть и не понял, что такое аксельбанты, но самодовольно улыбнулся, на лесть можно ловить, как оказывается, даже архангелов, словно чебаков на блесну.
- Что-то узнал, смертный?
- Понимаю, - ответил я, - как это прозвучит в свете, так сказать, нынешней политической ситуации, и без того нестабильной, но, Михаил, чтобы отыскать и наказать тех заговорщиков, повторяю, нужно в какой-то мере объединить усилия.
Он поморщился:
- Ты о Вельзевуле?
- Со старомятежниками, - пояснил я и добавил торопливо. - На самом деле, как хорошо понимаешь, ты же умный, они уже не совсем мятежники. Многие поняли, что сглупили, но гордость не позволяет признаться.
- Это твои домыслы! - сказал он еще резче.
Я вздохнул:
- Что-то мне подсказывает, что даже если бы они признали свою вину, ты все равно бы остался врагом.
Он осторожно посмотрел по сторонам:
- Кто? Кто тебе подсказывает?
Я моментально сориентировался, проговорил с самым многозначительным видом:
- Как хто? А по чьему я образу и подобию?
Он напрягся, но общение с людьми сказывается и на светлых ангелах, нашелся довольно быстро:
- Подсказывать может и Сатана!
- Согласен, - ответил я миролюбиво. - Но не будем накалять обстановку на пустом месте. Если не хочешь объединяться с ними, тогда как?
Он подумал, бросил на меня злой взгляд.
- Все из-за вас, людей! Вы в центре этой… неприятности. Как и вообще-то всегда. Потому пусть эти никчемные мятежники все сообщают тебе, смертный. Мы будем делать то же самое. А ты будешь передавать нам.
- Как им тоже, - согласился я. - Да, это компромиссный вариант. Не лучший в целом, но лучший в данном случае. Хорошо, побуду связным. Как бы на побегушках. Это же ради дела!
Он кивнул, отступил на шаг и пропал в яркой вспышке с вега. Хорошо, остался доволен, я умею прикидываться, на самом деле это не побегушки, а создается мощный координационный центр, чего архистратиг не сообразил. Ангелы все еще достаточно прямолинейны, даже наблюдения за людьми не смогли совсем уж испакостить их прямодушные натуры.
Все отчетливее вижу действие закона, оппозиция всегда развивается быстрее власти, а побежденные приходят в себя и восстанавливают все разрушенное скорее, чем победители.
Свергнутые в ад, эту геенну огненную, в это ужасающее место глубоко в недрах земли, мятежные ангелы горевали или нет, не знаю, но вижу, что освоили этот враждебный им мир и приспособили для жизни.
