Отец Гралл-Тага жил и умер охотником, дед охотился, едва научившись ходить. И маленький Базак стал бы охотником. Фигурки зверей, вырезанные из олифантовой кости, белой, точно молоко прирученной козы, висели на шнурках над ложем сына. Здоровым малыш смеялся, видя шевелящихся над ним медведей, буйволов, кошек. Они оберегали от ночных кошмаров. Теперь же бесполезно покачивались, колеблемые незримым ветром, дующим из Серых Пределов.
«Скоро в деревне не останется здоровых детей», – думала Палена. Уже сейчас все семьи клана затронула страшная болезнь, считающаяся проклятием злого колдуна. За три дня ребенок усыхал, становясь похожим на скелет, обтянутый тоненькой кожицей. Третьей ночью он неизменно умирал. Нынешняя ночь последняя для крошечного Базака и трех соседских сыновей.
При мысли о неизбежном Гралл-Тага охватывала ярость, о чем он не раз рассказывал жене. Подлая тварь, убивающая исподтишка, до чего же он желал встать с ней лицом к лицу и вогнать ей в пасть заговоренный металлический наконечник копья, передающийся из поколения в поколение в семье охотника.
Вождь строго наказал не вмешиваться в бой с Крадущим Жизнь. По слухам, вор – могучий сэкка. Охотнику плевать, насколько силен враг. Он жаждал пролить его кровь и выпустить кишки, как и большинство мужчин племени. Сильнейшего и хитрейшего зверя можно убить. Даже злой колдун не устоит против заговоренной стали, смазанной ядом.
Снаружи хижины доносился шум. Тварь явилась в селение, и ее встретили чарами шаманы Улиткоголовых и Водяные Крысы. Гралл-Таг страстно хотел быть там, сражаться с ними плечом к плечу. Палена знала желание мужа и противилась его исполнению, ибо страшилась боя с сэккой. Она не могла лишиться и его.
– Мама, – простонал сын, распахнув веки и уставившись невидящим взором в потолок. – Мне плохо… Темнота… Почему так темно, мама?..
Тельце свело судорогой, он завопил от боли и страха. Бросившийся к нему отец схватил его за ручки и ножки, мать придерживала головку и грудь. Маленький Базак темнел, на коже стремительно выступала вязкая, подобно смоле, жидкость, не имеющая ничего общего с потом. Под кожей ходуном заходили твердеющие, увеличивающиеся мышцы.
– Гралл? – выкрикнула испуганная происходящими изменениями Палена.
Муж зарычал, оскалившись, словно дикий зверь. Почерневший, облепленный неведомой гадостью сын вцепился удлинившимися зубами ему в предплечье. Из раны хлынула кровь, охотник отпустил Базака, но тот намертво повис на нем, ухватившись ручонками, и, терзая отцовскую руку, полез вверх.
Гралл-Таг тщетно попытался оторвать от себя нечто, бывшее недавно его сыном. Пальцы соскальзывали из-за смоляной дряни, полностью покрывшей ребенка. Тогда, размахнувшись, тролль ударил им об пол. Черный сильнее впился зубами в плоть, придвинувшись к плечу охотника.
– Не подходи! – окриком остановил охотник кинувшуюся на помощь Палену.
Поскользнувшись на оставленной на полу от удара слизи, он опрокинулся на спину. Базак – нет, не мог быть его сыном этот скользкий уродец – рванулся к шее, норовя погрузить в нее клыки.
Выхвативший из-за пояса нож Гралл-Таг двинул рукояткой по чудовищно распухшей башке, мало напоминающей голову сына. Послышался хруст проломленного черепа, тельце обмякло. Спустя миг существо внезапно дернулось и рвануло горло охотника зубами.
– Сын… сыночек, – не веря в происходящее, пролепетала Палена.
Ее ладонь нащупала копье, лежащее у корзины. Муж положил оружие возле сына в надежде прогнать хворь.
– Ма-ма, – оторвался от развороченного кровоточащего горла черный, замер, прислушиваясь, и повернул заляпанную алым клыкастую морду к женщине. – Ма-ма зовет…
Анг-Джин
Охранный дух, вставший неподалеку от сэкки, равнодушно рассматривал нового врага. Пребывающий в глубоком трансе отшельник ощущал его всем своим естеством. Невидимка виделся ему клубком извивающихся черных щупалец-нитей, выбрасываемых для защиты и атаки. Он отчаянно сопротивлялся сторожевым духам, спасавшимся до сих пор благодаря ловкости. Единственное попадание – и, был уверен старый шаман, им конец. Они не причинили твари ни малейшего вреда. Потягаться с ней в силах лишь главный страж.
Анг-Джин годами создавал охранника, достойного защищать верховного шамана. Десятилетиями он скрещивал элементальных духов с лоа животных и десять зим назад сумел сотворить себе надежного стража.
Духи паука-птицееда и лесного отравителя, помещенные в тела живых потомков, соединились с духом Озерной Улитки. Подобное сочетание улиточники сочли бы дерзким оскорблением покровителя племени, да она не возражала, успокоенная щедрыми жертвоприношениями. О, скольких быков и пленных троллей потопил он во славу прародительницы Зеленых Улиток! Не меньше сотни.
Благодарная Озерная Улитка позволила ему провести обряд слияния. В результате родилось необыкновенное создание, напоенное духовной силой. Краб с повадками и умениями паука, несущий на спине прочнейшую раковину, непробиваемую и заговоренным копьем. Броня, защищающая охранника наподобие имеющейся у насекомых, с ростом создания крепчала и утолщалась. Проломить ее обычным оружием невозможно. Ядовитая аура, уничтожающая духовную Силу, ослабляла противника, кем бы он ни был. Клешни и челюсти довершали начатое, разрывая врага на куски.
От колдовских пауков юга Ксарга, кроме яда, страж унаследовал способности плести сеть и плеваться ядовитой паутиной, прожигающей деревья и камни, а также скорость и умение далеко и высоко прыгать. Он пребывал в двух мирах – мире живых и мире духов, перемещаясь из одного в другой по зову творца и хозяина.
Анг-Джин назвал свое величайшее творение просто – Восьмилапым Стражем, Ханеркаром. Имя подходило защитнику и нравилось ему, ибо, всякий раз слыша его, он испытывал ощущаемое шаманом удовольствие.
Отшельник не сомневался: охранник справится с сэккой. Узнав, на что способен ее противник, тварь попыталась бы вырваться из барьерной ловушки, не вступая в сражение.
К мощным духам присоединяются лоа помельче, составляя их окружение. Ханеркару сопутствовали несколько духов, находящихся по силе на границе между старшими и младшими. Страж сделал их частью себя, превратив в разведчиков и загонщиков добычи. Они отвлекали и замедляли противника до прихода охранника. Ту же тактику бесплотные бывшие обитатели Серых Пределов применили к сэкке. Глупый враг счел атаковавших слабаками и вступил в бой, не подозревая о хозяине лоа. Частичный призыв оправдал себя: гость не учуял эманаций мощи охранного духа, занятый барьерами и боем с тройкой помощников.
Надо признать, ученик верховного шамана Водяных Крыс оказался хорошим колдуном. Созданная им духовная преграда достаточно крепка для сэкки, равного по силе старшему духу. По прочности она не намного слабее Великого Панциря.
Умом и воспитанием человек приятно удивил отшельника. Он выкрутился по пути в деревню, показав хитрость и находчивость. Воинов действительно выстроил впереди, в запасе оставив синекожего повелителя теней и рыбоголового с белым волком. Весьма разумно. Он не проявил недоверия и вместе с тем не прослыл доверчивым недотепой.
