Учур ничего не ответил. Он умудрился за две недели не сказать дочери начальника СКК ни слова. Можно было подумать, что алтаец немой. Но Женька не раз слышала, как этот немой за милую душу болтает с Мороком.
– Ладно. Сам напросился! – Если кто-то забыл, что имеет дело с полиморфом, она тут ни при чем.
Не вставая с пола, Женя попыталась вызвать волну тепла, чтобы заставить тело двигаться в десятки раз быстрее обычного. Одновременно протянула руку раскрытой ладонью вперед, как это делали Люди глубины…
Ничего не вышло.
Все усилия вязли в мягких стенках невидимого кокона. Как тогда, в подземном городе, рядом с включенным блокиратором.
Учур злорадно ухмыльнулся и снова взмахнул бледно-зеленым хлыстом.
Ей почти удалось увернуться. Упругая нить всего лишь обожгла правую ногу. Женька даже не закричала, только слезы по-детски брызнули из глаз.
– Придурок!
Что мы имеем? Доступ к способностям кошек и депферов перекрыт. Зато прекрасно видны фибры. Разноцветные нити опутывали все пространство зала. Значит, сейчас она не полиморф, который обладает способностями четырех рас, а всего лишь крылан. Такой же, как Учур.
Нет, не такой. Алтаец в своей деревне учился управлять линиями движения с младенчества, она – меньше месяца. То есть шансов ноль целых ноль десятых.
Женька вскочила с пола и бросилась к выходу. Ее остановил тихий стрекот. Сложив губы трубочкой, Учур едва слышно пощелкивал языком, словно подзывал птичку или зверушку. Встретившись с Женькой взглядом, он чуть заметно кивнул в сторону скаладрома у дальней стены зала.
– Черт! Черт!
На одном из верхних зацепов, под самым потолком, сиротливо висел ярко-синий рюкзачок. На его застежке болтался брелок – пушистый розовый мышонок. Хвост оторван, одно ухо держится на ниточке. Женька точно помнила, что оставила рюкзак возле постели. В нем лежали два учебника, которые кровь из носа понадобятся перед экзаменом.
– Учур, отдай его, пожалуйста!
Ответа ждать не пришлось – зеленая фибра полоснула Женьку по плечу. Светящийся жгут скользнул по черной ткани мастерки. Ощущение было, как от ожога крапивы. Только гораздо больнее.
– Что тебе нужно? Ты мне вообще не учитель! – выкрикнула Женька и отскочила, насколько позволяло пространство тренировочного зала.
– Сегодня – учитель! – алтаец впервые подал голос. – Этот урок Кирилл Михайлович поручил вести мне.
Еще один удар.
На этот раз мимо.
Фибра оставила неглубокий рубец на выкрашенной в темно-серый цвет стене.
– Эй, тебе это не приснилось? – Женька попыталась забиться в угол за шведскую стенку. – Из тебя учитель, как из феи Винкс космонавт!
Следующий удар сломал одну из деревянных перекладин спортивного снаряда.
– Ну, всё. Уже не смешно!
Кончик фибры лизнул Женькину щеку. Голова дернулась, больно приложившись затылком о стену. Половина лица немедленно налилась горячей тяжестью.
На этом Женькино терпение закончились.
Девчонок нельзя загонять в угол.
И тем более бить по лицу.
Никогда не знаешь, что в них может проснуться.
В Женьке проснулся кот Леопольд, хвативший пузырек «Озверина». Она почувствовала, что готова одним взглядом сжечь своего обидчика. А вместе с ним спортзал, дом и половину планеты. С Женькой редко случались приступы настоящего бешенства, но когда случались, ей становилось плевать на последствия.
От следующей встречи с зеленой змеей Женька уворачиваться не стала. Поймала и рванула на себя. Потерявший бдительность алтаец позорно выпустил нить из рук.
И Женька ударила.
Всего один раз.
Она замахнулась и послала хвост змеи мимо своего противника, туда, где из стены выступала небольшая, размером с видеокассету, черная коробка. По фибре пробежала горячая волна. Коробка вмиг сморщилась, словно брошенная в костер пластиковая бутылка, и выплюнула порцию зеленых искр. В тренировочном зале запахло горелой пластмассой. Одновременно исчезли стенки невидимого кокона.
Если провести опрос представителей всех рас, то главным оружием СКК – спецслужбы, охраняющей обычных людей от обитателей Края – будет признан блокиратор способностей. Его создал Север – гениальный изобретатель в команде Морока. Блокиратор делал крысюков, кошек, депферов и крыланов в радиусе пятидесяти метров абсолютно беспомощными. Ни тебе головокружительных прыжков, ни управления линиями движения и потоками воды. Женя знала о существовании двух подобных приборов. Один лежал в сейфе в кабинете отца, другой находился в только что расплющенной черной коробке. Причем последний мог по отдельности отключать способности разных рас. Хочешь – только кошек или крысюков, а хочешь – депферов и крыланов. Правда, теперь о ценном устройстве следовало говорить в прошедшем времени.
Но Женьке было все равно – «Озверин» продолжал действовать.
Дочь Морока легко уклонилась от новой, темно-красной, фибры, вытянула руку ладонью вперед, и висевший под потолком Учур начал стремительно меняться. Под его глазами залегли коричневые круги, щеки ввалились, кожа покрылась желтоватыми струпьями.
По стенам зала побежали мелкие трещинки.
С потолка посыпалась краска.
Обиженно заурчали опустевшие водопроводные трубы.
За спиной зашуршала, превращаясь в труху, шведская стенка.
Разозленная Женька тянула воду из всего, что ее окружало. Из штукатурки, деревянных досок, водопровода, маленького фонтанчика под окнами и, конечно, Учура. Где-то в стене громко треснуло обезвоженное перекрытие. На верхнем этаже запричитала соседка, обнаружив, что ее скалярии бьются на дне сухого аквариума.
Еще немного, и четырехэтажный дом стал бы центром маленького Армагеддона, устроенного лишившимся самообладанием полиморфом. Катастрофу остановил Учур – он очень кстати потерял сознание. Выпустил красную нить из рук, обмяк и перестал подавать признаки жизни. Фибры не позволили ему рухнуть на пол. Мерцающие нити продолжали держать парня, словно паучья сеть мертвую муху.
Он висел в центре зала, согнувшись пополам – худой, нелепый, жалкий. Это зрелище подействовало на Женьку не хуже хорошей пощечины. Злость испарилась, оставив вместо себя острое ощущение неловкости. И чего было так психовать? Чуть дом с землей не сравняла. Болезненно морщась, она оглядела несчастный зал. Да, видок тот еще. Лучше места для съемок фильма на тему «Земля после ядерной войны» не придумаешь. Зато теперь не придется просить Морока отпустить ее обратно к кошкам. Когда он это увидит, сам потребует освободить жилплощадь. Еще и вещи соберет.
– Эй, Учур! Ты меня слышишь? – позвала Женька.
Парень не шелохнулся. Чувство вины начало постепенно уступать место страху. А что если алтаец умер? Что если она его убила? Нет, нет! Только не это! Женька сделала пару неуверенных шажков и оказалась под висящим Учуром. С этой точки открывался хороший вид на темноволосую макушку. К сожалению, макушка не могла сказать, жив ее хозяин или нет.
