«Ты должна договориться с нагаром, – объяснил отец. – Попытайся убедить его, что вам обоим важно не привлекать к твоей внешности нездорового внимания».
Получилось не сразу, но в конце концов получилось. Теперь серебристая вязь украшала правую ключицу Женьки. Это было красиво. Действительно красиво. Если только Еркут не начинал шевелиться. Но Женька надеялась, что рано или поздно она уговорит ящера держать себя в лапах и вести себя спокойно.
– Что слушаешь? – спросила Женька с нарочитой небрежностью, вытаскивая у Тимки из уха проводок наушника. В нем под гитарный перебор пел женский голос – низкий, чуть сипловатый. Такой подошел бы темноглазой колдунье, живущей на городской окраине. И слова у песни были под стать.
С крыши видишь города тысячи лиц.
Слышишь песни ангелов, ветра и птиц.
Ждешь на вопросы ответ,
Видишь потерянный свет,
Ищешь добрые вести.
Знаешь – тут хоть ведай, а хоть ворожи,
Выйдешь, а вокруг тебя нет ни души,
Кто бы мог просто помочь,
Сделать прозрачнее ночь,
Разрешить твои «если».
Долго ли коротко сказочка скажется,
Песенка пишется, ниточка вяжется.
Мне тебя не о чем спрашивать буднично,
Прошлое – мелочи, мы с тобой в будущем
Есть ли?
– Это Ната Кей, из крыланов. Новый альбом. Пару дней назад вышел, – объяснил Тим во время короткого проигрыша. – Здорово, что я успел скачать… ну… до того как…
Его прервал вновь запевший голос:
Ядом будет или лекарством настой.
Взглядом ох как просто сказать тебе: «Стой!»
Жаль, что никак не понять,
Что еще нужно отдать,
Чтобы просто быть вместе…
– До того как – что? – Женька с запозданием поняла сказанное.
Она выдернула из уха наушник и резко потянула за кожаный шнурок на шее Тима. Тот попытался ее остановить, но черная таблетка уже лежала в Женькиной ладони. Бегунок теперь находился в самом центре скрученной спиралью бороздки. Делений больше не осталось – двигать его было некуда.
– Когда… когда был последний приступ? – спросила Женька упавшим голосом. Ну не дура ли она? Думала, если Тимка молчит, значит, всё в порядке – время пока есть.
– Позавчера, – нехотя ответил он, отбирая изобретение Севера и пряча его за пазухой.
– Позавчера… А приступы бывают каждые два дня. То есть ты можешь умереть в любую минуту.
– Ну, не совсем, – Тим попытался улыбнуться. Вышло так себе. – Если быстро метнусь на нижний ярус города крысюков, то протяну еще пару дней. Остальные зараженные пока живы…
– Пока, – Женька машинально глянула на экран своего мобильника. Долгожданного сообщения так и не пришло. Тянуть дальше не было смысла. – Вставай, нам пора.
– Куда это? – лениво спросил Тимка, поднимая вихрастую голову.
– К отцу. В смысле к Мороку.
* * *
– Что ты об этом думаешь? – Морок кивнул на экран, где только что подошла к концу принесенная Женькой видеозапись.
Север почесал кончик носа, закатал и раскатал правый рукав свитера, пару раз ущипнул себя за щеку и со вздохом ответил:
– А чего тут думать? Запись из архива СКК. На ней девчонка, которая согласилась испытать на себе один из пробных препаратов. Сначала ей стало лучше, а потом все вернулось на круги своя. Лечение вышло пшиком.
Женька не могла поверить своим ушам. Запись из архива СКК! Покажи она ее сразу отцу, и не пришлось бы спускаться в римское подземелье!
– Получается, всё было зря. И поездка в Италию, и посвящение в Исси, и маска… Меня просто развели! Как последнюю дуру.
Она спрятала в лицо в ладони. Меньше всего ей хотелось сейчас встречаться взглядом с Тимом, сидевшем в одном из кресел для посетителей отцовского кабинета. Из-за нее он поверил в возможность спасения. А это была всего лишь очередная проделка Ларса или кого-то из его дружков.
– Маска? – Морок оторвал взгляд от экрана компьютера. – Она здесь?
Вместо ответа Женька расстегнула молнию рюкзака и вытащила из него «Уста Истины». Золото, завернутое в мех вардака, глухо ударило о поверхность стола.
Первым к маске потянулся Север. Откинул в сторону потертую шкурку и завороженно уставился на отлитую в металле физиономию Эрколя Победителя.
– Кир, это она? Та самая?
– Как видишь.
Тон отца заставил Женьку насторожиться. Он показался ей странным.
– Ты что-то знаешь об этой маске, – сообразила она. – Что-то важное. Уста Истины могут помочь Тиму?
– Вряд ли, – покачал головой Морок.
И тут о себе напомнил нагар: «Ложь! – зашипело у Женьки в голове. – Тебе врут!» Она дернулась от неожиданности – ящер практически не общался с ней словами. По крупному счету, это случилось впервые. Может, уменье распознавать ложь – это еще одна способность нагара? Или ящерица что-то знает о событиях тринадцатилетней давности?
Женя перевела взгляд на Севера. Тот немедленно убрал руку от маски и сделал вид, что увлеченно изучает игру солнечного света в листве за окном.
– Сергей Васильевич! Что вы тут все скрываете?
Ее захлестнуло возмущение. Тимка умирает, а эти двое продолжают секретничать!
– Они скрывают одну старую историю, – сообщил знакомый голос.
Из-за полупритворенной двери появился бесхвостый кот Морза – упитанный полосатый зверь, уже года три как прописавшийся в офисе СКК. Его широкую морду украшала белая клякса, точно Морза только что не очень аккуратно откушал сметаны. В очертаниях кляксы не стоило труда различить человеческий профиль.
– Агата! – Женька уже перестала удивляться ее внезапным появлениям.
– Привет, котеночек! Соскучилась по мне? – Агата в теле Морзы взлетела на стол Морока и уселась на обрубок хвоста, выбрав местечко между пресс-папье и подставкой для карандашей. – Ну что, Кирилл Михайлович, сам все про маску расскажешь или мне за тебя отдуваться?
– Вечной кошке обязательно быть вечной занозой в моей пятой точке? – Морок не пытался скрыть раздражения.
– Могу тебя утешить, твоя пятая точка в этом не одинока.
– О какой истории вы говорите? – поспешила Женька прервать пикировку между отцом и древнейшем на земле представителем усатополосатых.
– О той, что произошла тринадцать лет назад. Как раз перед твоим рождением, – пропела Агата. – Тогда одна из рас Края… э-э-э… как бы это помягче, чуть не угробила весь человеческий род. В то время твой отец был…
– Погоди, Агата, – Морок резко встал. – Я сам.
