— Сэр? — удивился я.
— Вы имеете дело с солдатами Специальных сил, — сказал майор. — Не ищите здесь каких-то личных причин, просто мы не очень-то расположены к разговорам. Между собой мы общаемся практически исключительно при помощи МозгоДрузей. Это быстрее, к тому же у нас нет привычки к разговору, как у вас. Мы рождаемся с МозгоДрузьями. Первое же обращение к каждому из нас делается через МозгоДруга. Поэтому мы, как правило, разговариваем именно так. Не обижайтесь на нас. Я отдал приказ, чтобы, если у наших солдат будет дело к вам, они обращались к вам словесно.
— В этом нет необходимости, сэр, — сказал я. — Для меня не составит сложности пользоваться МозгоДругом.
— Вы не сможете поддерживать связь, — объяснил майор Крик. — Ваш мозг настроен на связь с одной скоростью, а наш — с другой. Связываться с живорожденным — то же самое, что говорить на половинной скорости. Когда вы пообщаетесь с кем-нибудь из нас более или менее долго, мы покажемся вам резкими и изрядно грубоватыми. Это побочный эффект наших различий. Вероятно, примерно такие же ощущения вы испытываете, разговаривая с не совсем умственно полноценным ребенком. Только прошу вас, не обижайтесь.
— Не беспокойтесь, сэр, — с готовностью отозвался я. — Но ведь мы с вами, по-моему, разговариваем вполне нормально.
— Дело в том, что мне, как командиру, приходится много общаться с представителями неспециальных сил, — объяснил Крик. — К тому же я постарше, чем большинство моих подчиненных, и успел поднатаскаться по части этикета.
— А сколько вам лет, сэр? — не удержался я от вопроса.
— На следующей неделе исполнится четырнадцать, — ответил он. — Завтра в шесть ноль-ноль у меня будет совещание со всеми офицерами. Пока что располагайтесь, поешьте и отдыхайте. Утром поговорим о делах. Можете идти.
Отсалютовав, я вышел.
В моей каюте сидела Джейн.
— Снова вы, — улыбнулся я.
— Снова я, — просто согласилась она. — Зашла узнать, как у вас дела.
— Прекрасно, — сказал я. — Учитывая, что я пробыл на корабле всего пятнадцать минут.
— Мы все говорим о вас.
— Наверно, я могу дать поводы для бесконечных обсуждений.
Джейн открыла было рот, чтобы возразить, но я остановил ее жестом.
— Это шутка. Майор Крик рассказал мне о том, что нам будет трудно общаться через МозгоДруга.
— Поэтому мне и нравится говорить с вами голосом. Ни с кем другим я так не разговариваю.
— Мне кажется, что вы разговаривали вслух, когда спасли меня.
— Тогда мы опасались, что нас засекут по радиоизлучению. Говорить тогда было безопаснее. Мы также разговариваем вслух, когда бываем на людях. Зачем привлекать к себе лишнее внимание, если этого можно избежать.
— Зачем вы выхлопотали мне назначение на «Ястреб»?
— Вы полезны нам, — сказала Джейн. — У вас есть опыт, который может пригодиться на Коралле, а также и для некоторых других аспектов нашей подготовки.
— Что вы имеете в виду?
— Майор Крик будет говорить об этом завтра на совещании. Я тоже там буду. Я командую взводом и возглавляю разведку.
— Это единственная причина? Что я могу пригодиться?
— Нет, — сказала Джейн, — это причина, по которой вы находитесь на корабле. Знаете, я смогу проводить с вами очень немного времени. У меня прорва дел по подготовке к операции. Но есть еще кое-что: я хочу знать о ней. О Кэти. Какой она была. Как она выглядела, как вела себя. Я хочу, чтобы вы рассказывали мне о ней.
— Я расскажу вам о ней, — согласился я. — Но при одном условии.
— Каком же?
— Вы должны рассказать мне о себе.
— Зачем?
— Потому что целых девять лет я жил, зная, что моя жена мертва. Теперь я встретил вас, и у меня внутри все перевернулось. Чем больше я буду узнавать о вас, тем лучше буду привыкать к мысли, что вы — не она.
— Во мне нет ничего интересного. И мне всего лишь шесть лет. Вряд ли за это время можно успеть сделать что-нибудь выдающееся.
— За минувший год я натворил больше, чем за предыдущие семьдесят пять, — возразил я. — Можете мне верить: шесть лет — это совсем не мало.
— Сэр, позволите составить вам компанию? — спросил красивый молодой (вероятно, не старше четырех лет) солдат Специальных сил. Они впятером стояли передо мною, держа в руках подносы с едой.
— Стол свободен, — ответил я.
— Некоторые предпочитают есть в одиночестве.
— Я не из их числа. Прошу вас, присаживайтесь все.
— Спасибо, сэр. — Солдат опустил поднос на стол.
— Я — капрал Сэм Мендель
[29]
. Это рядовые Джордж Линней, Вилл Гегель, Джим Бор и Жан Ферми.
— Лейтенант Джон Перри, — в свою очередь представился я.
— Что вы думаете о «Ястребе», сэр? — спросил Мендель.
— Здесь спокойно и тихо, — ответил я.
— Вы правы, сэр, — сказал Мендель. — Я только что говорил Линнею, что не думаю, чтобы я говорил больше десяти слов в месяц.
— В таком случае вы только что побили свой рекорд.
— Вы не разрешили бы наш спор, сэр? — обратился ко мне Мендель.
— Мне придется сделать для этого что-нибудь сложное?
— Нет, сэр. Мы всего лишь хотим узнать ваш возраст. Видите ли, Гегель поспорил, что ваш возраст больше, чем удвоенная сумма возрастов всего нашего отделения.
— И какова же эта сумма?
— В отделении десять человек, считая меня, — принялся объяснять Мендель, — и я старше всех. Мне пять с половиной. Остальным — от двух до пяти. В сумме получается тридцать семь лет и примерно два месяца.
— Мне семьдесят шесть, — сказал я. — Так что Гегель прав. Хотя он выиграл бы, поспорив о любом новобранце. Землян вербуют лишь после того, как им исполняется семьдесят пять. И позвольте мне сознаться: быть вдвое старше, чем все ваше отделение, не очень-то приятно.
— Да, сэр, — согласился Мендель. — Но, с другой стороны, в этой жизни мы участвуем по крайней мере вдвое дольше вас. Так что то на то и выходит.
— Пожалуй, вы правы.
— Это, наверно, интересно, сэр, — вступил в беседу Бор, сидевший чуть поодаль от меня. — Перед этой вы уже прожили целую жизнь. На что это было похоже?
— Что вы имеете в виду? — переспросил я. — Моя жизнь или то, что я живу второй жизнью?
— И то и другое.
Внезапно я осознал, что ни один из пятерых моих сотрапезников даже не взял вилки, чтобы приступить к еде. И во всей просторной столовой, где только что слышалось обычное лязганье подносов и негромкий стук вилок, наступила едва ли не мертвая тишина. На память мне пришли слова Джейн о том, что все очень интересуются мною. Несомненно, так оно и было.
