Понятно поэтому, какие чувства испытывала Лика во время короткого завтрака и в течение гораздо более длительного, чем ей сейчас хотелось бы, процесса «чистки перышек» – прическа, макияж, туалет и драгоценности, – а ведь было еще краткое – двадцать минут – заседание штаба, и блиц-брифинг для столичных новостных каналов, и почти часовой полет до Дубового острова.
«Это просто какое-то насилие над личностью!» – негодовала в душе Лика, но все равно ничего с этим поделать не могла. Ни ускорить вялотекущие процессы, ни перестать мучаться нетерпением было ей не под силу.
До ресторана Ярша Рыжего добрались лишь в половине одиннадцатого. Графиню Нор сопровождали, кроме подруг, еще двадцать два члена свиты, двенадцать гвардейцев, восемь телохранителей и пятеро слуг.
«Скромненько, но со вкусом», – усмехнулась Лика, увидев в зеркальной стене ресторана отражение ее «делегации», двигающейся по обсаженной дубами аллее от парковочного поля к широко открытым дверям заведения Ярша, который их и встречал собственной персоной, стоя во главе не менее представительной делегации верхнего круга Гегхского конгресса в этих самых дверях.
Но и на этом, как легко можно догадаться, урок «воспитания воли» не закончился. Пока перезнакомились, пока она выслушала предусмотренные этикетом приветствия, пока расселись за столами на отделенном от прочих залов ресторана «острове», вынесенном метров на пятьдесят от берега настоящего острова, пока выпили по первой и по второй под многословные тосты, пока отведали блюда – гегхские разносолы – из первой перемены, прошло не менее часа. Что тут скажешь, не было у Лики того опыта, который позволял Максу или Феде часами ждать чего-то важного, не меняясь в лице и не проявляя даже самого незначительного признака нетерпения. Впрочем, и по графине Нор вряд ли можно было сказать, что она чего-то напряженно ждет. Другое дело, что она при этом чувствовала и чего ей это стоило.
Поговорить с Яршем удалось только перед второй переменой. Он предложил графине осмотреть его ресторан, а заодно обсудить некоторые аспекты отношений с конгрессом. Предложение было безукоризненно уместно, и принято было с улыбкой: благодарность, согласие, поощрение. Сопровождали графиню только Фата и Эйк, но и они шли метрах в десяти позади, а телохранители, недовольные приказом не приближаться, «держали» периметр.
– Прошу вас, сиятельная графиня, – сказал Ярш, приглашая Лику на балкон, с которого открывался чарующий вид на Серебряную, величественно несущую свои воды к далекому океану, и город за рекой, уступами взбирающийся в гору и увенчанный комплексом императорского дворца, золотые шпили которого вонзались прямо в пронзительно-голубое небо Тхолана. – Не правда ли, этот вид стоит того, чтобы немного посидеть за столиком моего ресторана?
– Пожалуй, – голосом ленивой и избалованной кошки ответила Лика, на самом деле вся содрогаясь от приступов «лихорадки» затянувшегося вне всякой меры ожидания.
– Взгляните туда, моя госпожа, – Ярш указал на запад. – Это Зверь Вечерней Зари
[94]
, а правее и дальше – здание, похожее на меч. Это Ассамблея Миров. Мне кажется, сердце любого гражданина империи должно наполняться гордостью и восхищением, когда его глаза смотрят на столицу империи.
Итак, все было сказано. Госпожа, зверь, меч, сердце, глаза. Он действительно был тот, за кого они с Викой его и приняли. Свой! Невероятно, но факт.
«Значит, они все же кого-то нашли, – удивленно подумала Лика. – Ну ничего, еще пара секунд, и все разъяснится».
– Вы правы, господин Ярш, – меланхолично ответила она, блуждая взглядом по живописному пейзажу. – Женщина или мужчина, аханк или гегх, любой, кто вскормлен молоком Зверя
[95]
, увидев город, лежащий на ладони Айн-Ши-Ча, понимает, какая светлая луна взошла над его колыбелью.
[96]
– Этот балкон не прослушивается, графиня, – сказал Ярш, не меняя интонации. – У меня был Ё.
Лика напряглась, но даже не обернулась к Яршу, все так же непринужденно рассматривая город за рекой.
– Ё был у меня шесть дней назад. Он просил связаться с вами, помочь вам, если будет нужда, и передать следующее: он уезжает с первым Ё в их родовое гнездо – Ёан. Это в Туманных горах. Связи не будет. Когда вернется – неизвестно. Если… ну, если случится худшее и они не договорятся, вы должны держаться меня. Он вас любит и просит помнить, что «все будет хорошо». Это все. – Ярш замолк на секунду, давая ей осмыслить сказанное.
А Лика почувствовала, как сжимается сердце и слезы поднимаются со дна души к глазам.
– Второе, – между тем снова заговорил Ярш. – Так получилось, что полковник Вараба был арестован на моих глазах прямо в зале моего ресторана. Возможно, он пришел ко мне, но мы не успели встретиться. Его арестовали флотские десантники. Это все, что я знаю.
Лика по-прежнему смотрела на Тхолан, но города уже не видела. Перед глазами стояли Макс и Федор, но не такие, какими они были здесь, в Тхолане, – не жемчужный Ё и аназдар Вараба – а Федя и Макс времен Домика в Нигде. Хотелось плакать.
«Но я не буду плакать, – сказала она себе. – Слезами горю не поможешь. Я… Мы перевернем всю эту драную империю, но их найдем!»
Из состояния прострации ее вывел голос Ярша.
– Меш, – сказал он.
«О господи! Я забыла о Меше! Какая же я…»
– Что вам известно о Меше? – спросила она, по-прежнему не оборачиваясь к Яршу.
– Ко мне пришла его… Ну, наверно, правильно будет сказать, девушка, – ответил Ярш. Он хотел продолжить, но Лика, взявшая себя в руки, перебила его.
– Почему к вам? – спросила она, не меняя тона.
– Это длинная история, графиня, – ответил Ярш. Чувствовалось, – во всяком случае, Лика это чувствовала превосходно, – что Ярш не хочет рассказывать Лике ни эту историю, ни много чего другого. Он вообще, судя по всему, не был в восторге от необходимости говорить с ней настолько открыто, но говорить был обязан, и кое-что, относящееся к этой истории, тоже должен был рассказать. Вот и мучался.
«Ну, это твое дело. А что мое, то мое. Отдай и не греши!» – жестко сформулировала для себя Лика.
– Меня ваши тайны не интересуют, – сказала она. – Не хотите, не говорите. Перейдем к делу.
– Перейдем, – согласился Ярш. – Она – я имею в виду девушку – не может оставаться у меня долго.
