Далее Свен с помощью Альберта на особых тележках опускали на грузовом лифте запчасти будущего оружия в недра лаборатории, где аккуратно распаковывали и раскладывали детали на заранее приготовленных верстаках.
В это время из Парижа вернулась Грета и, однажды утром вбежав в гостиную, где Свен после очередной бессонной ночи, отчаянно клюя носом, упорно корпел над выкладками, с радостным воплем бросилась ему на шею, нежно расцеловав в обе щеки.
– Свен, милый, как же я рада тебя видеть, – окутанная мягким ореолом фиалковых духов, ласково проворковала она, беря его лицо в свои ладони. – Ой, а у тебя уже седина, так забавно. Ты обязательно должен мне рассказать, как жил всё это время!
– Ну, – замялся Нордлихт, смущённый неожиданной встречей с девушкой, о приезде которой совершенно успел забыть. – Я жил в Америке, учился, потом преподавал…
– Америка, ух ты! – Карие глаза Греты округлились от чрезмерного любопытства. – Мама сказала, что ты теперь профессор. Такой солидный.
– Сестрёнка, я понимаю, что ты рада встрече, но, прошу, не дергай пока нашего гения по пустякам, хорошо? – предупредил заглянувший в гостиную Альберт. – Свен трудится над специальным заказом для отца, и ему сейчас нужно как следует сосредоточиться.
– Да, – девушка капризно надула губки, но её настроение тут же снова переменилось, как и у всех молодых особ. – Но ты ведь никуда не уезжаешь, правда?
– Поверь, Грета, наш профессор ещё долго никуда не денется, – с ироничным смешком заверил её Альберт. – Так что вам ещё обязательно выпадет шанс поболтать и поделиться светскими сплетнями.
– Ну тогда работай, – с этими словами Грета воздушным видением выпорхнула из гостиной.
Свен отчётливо видел, что нравится девушке, но совершенно не понимал, как на это реагировать. Ему было совершенно не до того. Сейчас всё его существо целиком занимала Машина и необходимость содержать её создание в строжайшей тайне.
Работа закипела. Первое время в бункер почти ежедневно наведывался Генри Кох, справлявшийся о процессе, но, когда Свен с максимальной вежливостью в очередной раз терпеливо объяснил ему, что результат не может упасть с неба сразу и на разработку потребуется три-четыре месяца, Кох оставил его в покое.
А через месяц вообще спустился предупредить, что отлучается на неопределённый срок, и, одобрив каркас, который Свен к тому времени уже успел собрать, откланялся, пожелав изобретателю вдохновения и выразив надежду на то, что по возвращении сможет увидеть более конкретный результат.
С одной стороны, это были отличные новости. По большей части Свен работал один, что значительно упрощало осуществление его плана. С самого начала, с той самой ночи, когда он мучился кошмарами после внезапно открывшейся правды относительно убеждений семейства Кохов, Свен твёрдо решил, что никакая лазерная пушка никогда и ни за что не будет им построена даже под страхом расстрела.
Свен Нордлихт не позволит превратить себя в послушное орудие, по вине которого по всей планете будет снова сеяться смерть. Пользуясь тем, что ни Кох-старший, а уж тем более беспечный повеса Берти, по большому счёту, не разбирались в предоставленных ему схемах и чертежах, Свен с каждой новой поставкой заказывал всё больше и больше деталей для своей Машины.
Ночами он часто мучился – что будет, если его изобретение не сможет в конечном итоге работать? Его просто-напросто убьют, и больше никто о нём никогда не узнает. Правда, о нём и так было некому вспоминать.
Но Машина должна была заработать, и тогда с её помощью Свен намеревался сбежать из особняка в место, где его не смогла бы обнаружить ни одна живая душа. А там… Там, если получится, он сможет спасти свою семью!
В то же время у него зародилась параллельная теория относительно переноса материи в пространстве. Машина сама по себе была невероятно громоздкой и тяжёлой в транспортировке, и Свен на основе главной концепции разработал автономное мини-устройство, которому придал форму декоративного перстня.
По его замыслу, питающийся от магнитного поля Машины хроноперстень, как Свен стал его называть в честь бога времени Хроноса, мог позволить его носителю перемещаться на определённое временное расстояние и потом возвращаться обратно. Но подтвердить эту гипотезу могли только испытания, а это было сопряжено с определённым риском, на который изобретатель пока не был готов.
От открывающихся перспектив, которые были просто невероятными, у изобретателя кружилась голова, и ему приходилось постоянно одергивать себя, чтобы лишний раз в спешке не наделать каких-нибудь глупостей. Малейшая ошибка, и всё пришлось бы начинать с самого начала.
Стараясь по возможности избегать встреч с Гретой, вставая ни свет ни заря, Свен наскоро завтракал поджаренными тостами с варёным яйцом и румяной полоской бекона на кухне у заботливой Кристины, с которой успел сойтись и тепло подружиться.
Потом, сунув руку в пасть чучела волка, где таился секретный рычаг, активирующий дверь-зеркало, спускался в лабораторию, основной ангар которой уже на треть заполняла собираемая им Машина.
В одно такое утро, едва Свен успел приступить к работе, в лабораторию влетел радостный Альберт.
– Ты уже здесь, отлично! – без предисловий с порога начал он. – Только что звонил отец, он в Эдинбурге! Можешь меня поздравить, старик! Это самый важный день в моей жизни! Такие новости, ах, какие новости!
– Да говори ты уже, – проворчал Нордлихт, попутно копаясь в ящичке с запасными предохранителями. – Светишься, словно сорвал куш на скачках.
– Да к чёрту скачки! К чёрту всё на свете! Лучше! Отец выхлопотал мне место! Меня примут в Арийское Братство! Я вылетаю вечером, чтобы предстать перед Советом!
– Поздравляю.
– Ты что, не рад?
– Конечно, рад! – притворно обрадовался Свен, разглядывая в свете специальной лампы выбранный предохранитель. – Когда посвящение?
– В следующее воскресенье, – Альберта буквально распирало от радости. – Отец настоятельно просил тебе передать, что к этому моменту нужно обязательно приготовить «Клык» для демонстрации. Именно поэтому посвящение решено проводить в нашем особняке. Это такая честь, представляешь! Здесь соберётся вся верхушка Братства. Ты хоть успеешь? – с сомнением оглядев установку, поинтересовался он.
– Попробую, – неопределённо махнув отвёрткой, откликнулся Свен. – Сегодня хотел приступить к испытаниям.
– Жаль, не увижу. Только не разнеси здесь всё! Ха-ха! Давай, старик, через неделю увидимся! – Свен посмотрел вслед удаляющемуся приятелю и, приложив паяльник к припою, склонился над зажатым в тисках предохранителем.
Итак, на то, чтобы закончить Машину, у него оставалась всего неделя. Наступало время действовать. Свен ещё несколько дней назад решился на первые испытания, чтобы проверить работу основного двигателя.
* * *
До возвращения Коха-старшего остался всего один день. К тому моменту Свен уже почти закончил настройку ретранслятора энергии Машины времени, с помощью которого ему предстояло не только совершить прыжок во времени, но и вернуться обратно. Сам по себе ретранслятор был всего лишь миниатюрным механизмом, настроенным на получение сигнала от Машины и перераспределяющим полученную энергию на своего носителя. Для этого ретранслятору было необходимо соприкасаться с кожей путешественника во времени. Поразмыслив немного, Свен нашёл простое и элегантное решение, прикрепив ретранслятор на обратной стороне самодельного перстня. В качестве псевдоукрашения на персте он поместил миниатюрный аккумулятор, заряженный энергией из Машины. Это было необходимо для того, чтобы Свен мог вернуться обратно в лабораторию. Теоретически этого аккумулятора должно было хватить на два-три прыжка.
