Приведя себя в приличный вид и как следует отоспавшись, Свен достал прихваченную с собой карту магнитных аномалий на данной местности. Произведя расчёты, он покинул гостиницу и перенёсся на три года вперёд.
– А вот и вы, сэр! Очень рад вас видеть! – всё тот же юноша приветливо помахал Свену из-за конторки. – А вы совсем не изменились.
Чего нельзя было сказать о самом почтальоне. С момента их последней встречи юноша заметно прибавил в весе и пытался отрастить бороду и усы.
– Добрый день. Я пришел забрать свой заказ и сразу же сделать новый, ещё на четыре года. Не знаете, может, за время моей поездки появились какие-нибудь новые интересные научные издания?
Позднее Нордлихт совершил ещё четыре подобных рейда. К его разочарованию, ничего полезного в журналах он не нашёл.
Поняв, что мониторинг научных и медицинских журналов не приносит ощутимых результатов, Свен решил форсировать события. Теперь он бесстрашно прыгал на десять, двадцать и даже пятьдесят лет вперёд. Подобные перемещения были сопряжены с невероятной опасностью. Всегда был риск совершить прыжок в будущее и оказаться в эпицентре ядерного взрыва.
Каждый прыжок Свена в неизведанные ранее времена был подобен прогулке по горам с повязкой на глазах. Один неосторожный шаг, и он упадёт в пропасть.
Хорошо, что одежда и внешний вид, принятые в обществе, в последующие годы не сильно изменялись. Сложности были лишь с финансовым обеспечением, так как купюры и монеты очень быстро выходили из употребления. Большое подспорье в этом вопросе оказали американские доллары и золотые слитки весом в одну унцию, продолжавшие высоко цениться во все времена и во всех странах.
Но больше всего Свен беспокоился не о своём финансовом комфорте и благополучии, а о сохранении своего рассудка. Он словно существовал в двух мирах одновременно. Хоть с момента изобретения Машины времени прошло всего три месяца, Нордлихту казалось, что он прожил уже несколько десятков лет.
Неизвестно, к чему бы привёл этот психологический диссонанс, если бы Свен посетил две тысячи семидесятый год чуть позднее. Ещё трагичней это могло закончиться в том случае, если бы Свен решил совершить хронопрыжок на год дальше.
* * *
– Неужели нашёл? – воскликнул Нордлихт, глядя на голомонитор лежащего перед ним планшетника.
В тот день, когда Свен напал на след долгожданного рецепта бессмертия, он изучал новостные порталы информационных агентств, сидя за столиком в кафе на набережной Влтавы. С тех пор как в шестидесятых годах двадцать первого века в Чехии был принят закон о легализации клонирования, Прага превратилась в своеобразную Мекку для всех учёных и исследовательских институтов, изучающих вопросы клонирования и экспериментов со стволовыми клетками. На данный момент эти направления казались Нордлихту наиболее перспективными для осуществления его замысла. Но новость, которая так взволновала Свена, была не из Чехии, а из Америки:
«14.04.2066. Профессор Натан Кьюсак, научно-исследовательский институт FIS (Денвер, Колорадо):
Сегодня мы рады сообщить мировой общественности о том, что наши сотрудники совершили революционный скачок в современной медицине…
…Как вам известно, американский астронавт Гай Метьюз, единственный из участников первой марсианской экспедиции, кто смог вернуться на Землю, в результате необъяснимой космической болезни приобрёл невероятные регенеративные способности, делающие его, по сути, бессмертным…
…мы благодарим президента Роджера Стоуна за его невероятный вклад в нашу работу. Благодаря тому, что администрация Стоуна не утаила от американской общественности великий дар, принесённый на Землю мистером Метьюзом, не похоронила информацию об этом в архивах под грифом «Секретно». Наоборот! Президент Стоун мечтает поделиться даром бессмертия с каждым гражданином Америки!..»
Прочитав статью несколько раз, Свен с головой погрузился в Сеть, переходя со ссылки на ссылку. Меньше чем за час он в мельчайших подробностях изучил трагическую историю первой и пока единственной космической экспедиции на Марс, вернуться из которой удалось лишь одному человеку. И то лишь потому, что во время исследовательских работ на Красной планете Метьюз подцепил некий вирус или болезнь, которая изменила его организм и превратила его в бессмертного человека.
Президент Стоун, находившийся в тот момент под угрозой импичмента, удачно разыграл этот подарок с небес, использовав его в качестве козыря в своём противостоянии с Конгрессом.
Стоун пообещал американскому народу, ни много ни мало, вечную жизнь.
– Я не удивлюсь, если этот пройдоха Стоун также надеется пробыть на посту президента вечность, – ворчливо пробормотал Нордлихт. Робот-официант, проезжавший в этот момент мимо столика Свена, решил, что тот обращается к нему, и услужливо поинтересовался, не желает ли господин ещё чего-нибудь. – Нет, спасибо. Ничего не нужно.
Проводив тяжёлым взглядом удаляющегося прочь робота, Свен вернулся к изучению заинтересовавшей его истории. Хотя ничего интересного он больше не нашёл. Выключив планшетник, Свен одним глотком допил кофе и задумчиво покрутил хроноперстень.
Неужели его поискам пришёл конец? Ещё одно, максимум два перемещения в будущее, и он раздобудет лекарство от смерти. Похоже, что на создание этого препарата брошены чуть ли не все силы и ресурсы лучших умов этого времени. Подобное Свен наблюдал лишь раз, когда в начале двадцать первого века учёные многих стран собрались вместе для создания большого адронного коллайдера. Так что достижение человечеством бессмертия являлось лишь вопросом времени.
– Что-что, а вот вопросы времени я решать умею, – довольно улыбнулся Свен и поспешил в уборную, чтобы вдали от людских глаз совершить свой последний прыжок в будущее.
С помощью голофона, устройства, сочетавшего в себе функции телефона и компьютера, он узнал координаты научно-исследовательского института FIS и внимательно изучил голографическую карту магнитных аномалий в районе Денвера. Выставив на хроноперстне необходимые значения, Свен сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Ему было необходимо успокоиться, так как он дрожал от предвкушения скорого окончания своей миссии.
Первое, что ощутил Свен после перемещения во времени, это удушливый запах гари и хлопья пепла, падающие на землю подобно снегу.
– Что за чёрт? – в ужасе прошептал Нордлихт.
Точкой его приземления стала крыша одного из денверских небоскрёбов, но какого именно, понять было невозможно, так как всё вокруг застилало марево, состоящее из серого пепла. Глаза у Свена заслезились, в носу неприятно засвербело, а лицо и одежда в момент посерели.
Всё ещё не понимая, что происходит, Нордлихт инстинктивно потянулся к хроноперстню и активировал процесс возвращения. Буквально через несколько секунд после его исчезновения всё пространство вокруг небоскрёба побагровело, а затем на здание обрушилась волна огненного цунами.
На свою удачу, Свен этого не увидел. Он уже стоял, парализованный ужасом, посреди амбара с Машиной времени и пытался осознать, что же такое ему только что пришлось пережить, стоя на крыше здания в далёком две тысячи семидесятом году.
