– Что? – И без того слегка навыкате, внимательные глаза Кельвина округлились от услышанного. – Но с какой стати им понадобилось это делать? Мы же по одну сторону баррикад. У нас одна, общая миссия!
– Ты совершенно прав, и я тоже так думал, Кристофер, – вздохнул Свен, закрывая стеклянные двери шкафа, в который убрал заново свёрнутые чертежи. – Но, как оказалось, некоторые в этой компании не склонны разделять мои взгляды и убеждения. Поэтому мне нужно уйти.
– Но куда, профессор? – переспросил совершенно обескураженный неожиданной информацией Кельвин. – И что вы делали с этими чертежами?
Он подозрительно посмотрел на запертый шкаф.
– Вы хотите сконструировать новую Машину! – внезапно осенило Кристофера. – Да?
– Тихо! – грозно шикнул на новоиспечённого архивариуса Нордлихт, с беспокойством посмотрев в раскрытый дверной проём за спиной аналитика. – И имей в виду, этой встречи, и тем более разговора, никогда не было, понял? Когда я уйду, ты забудешь обо всём этом.
– В таком случае, я отправляюсь с вами, профессор, – решительно заключил Кристофер. – Вам без меня не справиться одному. Мы были вместе с самого начала, и «Хронос» без вас не «Хронос».
– Нет, дружище. Спасибо за преданность и доверие, но ты принесёшь больше пользы, оставшись здесь, – подойдя к нему, Свен положил руку на плечо Кристофера и ободряюще сжал его. – Будучи моими глазами и ушами. Мне необходимо будет получать подробную информацию о том, что творится внутри корпорации.
– Хотите сделать из меня шпиона? – с вызовом проговорил Кристофер и решил схитрить, придав своему лицу суровое выражение. – А если я расскажу, что видел вас здесь? И за вами погонятся? Новая Машина ведь ещё не построена, и вас будет очень легко поймать.
– Но мы оба знаем, что ты ведь этого не сделаешь, так? – мягко улыбнувшись, подмигнул помощнику Свен.
– Конечно, не сделаю, – грустно выдохнул Кельвин и с надеждой в голосе спросил: – Но вы ведь ещё вернётесь, профессор?
– Не знаю, – вздохнул Нордлихт. – Сейчас я не в состоянии что-либо загадывать. Но обещаю, как только пойму, как мне следует действовать дальше, обязательно за тобой вернусь.
– Тогда я буду ждать, – кивнул явно удовлетворённый ответом архивариус. – Если что, вы знаете, где меня найти. Берегите себя.
– Я постараюсь, Кристофер, – улыбнулся Свен, пожимая протянутую руку. – Я постараюсь.
С тяжёлым сердцем покинув здание, в котором располагалась с такой любовью и трудом созданная им корпорация, Нордлихт вернулся в свою квартиру и, потратив несколько недель на то, чтобы превратить её в оснащённую всем необходимым мастерскую, приступил к созданию новой Машины, чертежи которой до мельчайших подробностей хранил в своей голове. На этот раз дело шло гораздо быстрее, и уже через несколько месяцев Свен закончил работу, полностью сосредоточившись на второй фазе своего плана. А именно, стал размышлять над тем, куда ему отправиться дальше.
Ему было важно найти такое место, где его не смогли бы обнаружить агенты корпорации. Избрав пунктом своего добровольного изгнания Тибет, Свен задал размер временнóго прыжка – десять тысяч лет до нашей эры – цифру, которая уж точно не представляла для натасканных ищеек «Хроноса» никакого практического интереса. Там, в спокойной тиши девственного, не исковерканного поступью человека мира, он сможет как следует всё обдумать и приготовиться к тому, чтобы со временем мобилизовать новые силы.
Мысленно простившись с городом и эпохой, которая с самого рождения была его домом, подстегиваемый предвкушением новых открытий, Свен Нордлихт собрал саквояж с необходимыми вещами на первое время и отправился в далёкое путешествие.
Скитаясь по живописным долинам и горным лощинам, которые спустя тысячелетия должны были превратиться в территорию, известную как Тибет, Свен предавался неторопливым размышлениям о смысле жизни и её неминуемой быстротечности, которые навевал окружающий его монолитный, величественный пейзаж. Иногда он ночевал под открытым небом, иногда под защитой горных выступов и огромных, покрытых незнакомой зеленью камней, явно обрушившихся когда-то с подпиравших далёкое небо могучих скалистых вершин.
Глядя на царившее вокруг безмятежное господство природы, раз за разом пересматривая запись на экранчике голокамеры, Свен никак не мог осознать и поверить, что однажды человечество сможет обезуметь до такой степени и переступить черту.
Люди придут и уйдут, а камни так и будут лежать, словно в молчаливой усмешке наблюдая, как постепенно ветры стирают последние следы пребывания на земле нерадивого рода человеческого.
Глядя на мятущееся пламя костра, у которого, кутаясь в плащ, грелся Свен в одну из ночей, он понял, что должен попробовать ещё раз. Недаром у него хватило сил и терпения воссоздать новую Машину и совершить побег. Да, придётся начинать всё сначала, но он готов к этому. Нужно было попытаться сначала, только на этот раз не в утопическом стремлении изменить историю и сделать мир лучше, а во что бы то ни стало постараться остановить самого себя.
Расчёт Свена был очень простым – если действия первой, созданной им корпорации неминуемо ведут человечество к концу света, ему нужно заручиться поддержкой новой команды и приложить все возможные усилия, чтобы не допустить этого и вернуть всё на свои места.
Проводя дни и недели в таких размышлениях, Свен продолжал скитаться по таинственному континенту, со временем, к своему удивлению, всё чаще начиная встречать явные следы пребывания разумных существ. Примером тому служили обнаруженные им странные нагромождения камней правильной формы, поставленные друг на друга наподобие ритуальных столбов, или несколько брошенных кострищ, сделанных в земляных углублениях и присыпанных давно отсыревшей золой.
До этого же ему попадались лишь странные насекомые да несколько обезьян с густой белёсой шерстью, которые, завидев его ещё издали, предпочли скрыться с недовольными криками. А в одну из ясных ночей, задумчиво разглядывая звёздное небо, Свен услышал странный тягучий звук, внезапно полившийся над горами со стороны севера, похожий то ли на охотничий рог, то ли на стенания неведомого существа.
В простиравшихся вокруг холма, на котором он ночевал, низинах от земли призрачно поднималось тюлевое покрывало молочно-белого тумана, словно полоса океана, над которой подобно парусам раскинулись пышные кроны ветвистых деревьев.
Чтобы подбодрить себя, Свен пододвинулся ближе к огню и, вороша сучковатой палкой таинственно потрескивающие угли, стал негромко напевать старинную польскую песенку, которую слышал в детстве, давным-давно.
После этого случая он старался заранее запасаться хворостом, чтобы поддерживать огонь до наступления утра.
Многое из увиденной флоры и фауны было Нордлихту незнакомо, но когда через несколько первых дней пребывания на новом месте голод окончательно победил рассудок, Свен решился попробовать одну из почти двадцатисантиметровых гусениц, в изобилии попадавшихся на его пути. Другого способа раздобыть еду у него попросту не было – использовать Машину как средство для добычи пропитания было сущим безрассудством.
