— Я очень надеюсь на это, генерал Сян. В случае нашей ошибки, может оказаться, что мы разбудили гиганта. Очень сердитого гиганта, генерал.
— Американцы использовали антиматерию, чтобы сделать отверстие в Европейском льду, так?
— Так, но…
— И со стороны Певца не последовало никакой реакции.
— Никакой, насколько нам известно. Но если разумные существа, обитающие в комплексе, который мы называем Певцом, поняли, что американцы просто растопили лед…
— Да откуда парням с Певца знать, что между действиями землян есть какая-то разница?
— Дело в том, генерал, что мы пока не выяснили степень осведомленности этих существ! Начав боевые действия на их планете…
Сян пожал тощими плечами, но это движение осталось почти незамеченным из-за громоздкого скафандра.
— Контакт с Певцом сулит такие огромные прибыли, что стоит пойти на любой риск, доктор. И важно помнить, что нам предстоит выполнить две задачи.
Чжао отвел взгляд в сторону и с упрямым ожесточением стиснул губы.
— Доктор?
— Я… помню. Но все-таки я не согласен.
Сян рассмеялся:
— Едва ли существует необходимость в вашем согласии, доктор. Мы выполним все, что от нас требуется.
Чжао молчал.
— Первая задача экспедиции: наладить дружественный и взаимовыгодный контакт с разумными существами, обитающими в комплексе, именуемом Певец, — наизусть процитировал Сян. — Надеюсь, что подобный контакт в принципе возможен… Вторая задача экспедиции: дружественный контакт между разумными существами Певца и странами-членами ВКГ должен быть любой ценой предотвращен. — Голос генерала зазвенел металлом. — Я получил подробные и вполне определенные указания касательно целей нашего полета, доктор. Если мы не сможем установить дружественный контакт с этими инопланетянами, нам придется позаботиться о том, чтобы Певец не вступил в дружеские отношения с американцами и их марионетками из ВКГ. Вероятность того, что Певец разбирается во всех тонкостях земной политики, слишком ничтожна. Поэтому наши военные действия на Европе приведут инопланетян к мысли о том, что американцам нельзя доверять.
— Это убедит их лишь в том, что нельзя доверять людям. Полученные вами приказы невероятно опрометчивы, генерал. Я боюсь за наш мир. За все человечество.
В ответ Сян лишь небрежно махнул рукой:
— Если эти инопланетяне так сильны, почему они провели тысячелетия на самом дне Европейского океана? Может быть, потому, что они родились на Европе и еще не научились летать в космос… С другой стороны, комплекс Певец может представлять собой некую базу или станцию, которая не грозит никакой опасностью нашей планете. Зато Великому Джунго угрожает Запад. Серединное Царство, как всегда, окружено варварами, и они будут властвовать над нами, если получат внеземные технологии, превосходящие все наши достижения. Мы должны предотвратить это. Даже ценой наших собственных жизней. Вы понимаете меня, доктор?
— Я… понимаю. Я люблю свою Родину. Я люблю свой народ. Вы знаете это. Но если мы начнем войну с разумными существами, обитающими на Европе, это будет Фэйчжэньи чжаньчжэн.
Этот термин, означающий «Несправедливая война», был основой китайской военной доктрины в течение ста пятидесяти лет. Предполагалось, что все войны делятся на справедливые и несправедливые. Из этого морального принципа следовало, что поджигатели войны могут быть правы и не правы.
— Возможно. Но мы устроим так, чтобы инопланетяне решили, что это американцы развязали несправедливую войну. И вы находитесь здесь для того, чтобы помочь нам добиться взаимопонимания с этими разумными существами, установить с ними значимую связь. — Сян вздохнул. — Если вы как следует выполните задание, исчезнет всякая необходимость несправедливой войны. Кстати, любая другая война тоже не понадобится. Я искренне сомневаюсь, что инопланетяне смогут разобраться в ситуации, когда мы прогоним американцев и займем их место на станции «Кадмус».
— Надеюсь, что вы правы, генерал.
Медленно текли минуты. Затем Сян почувствовал сильный толчок в спину. Это включились плазменные двигатели посадочного аппарата «Цзян Лэй»… Чтобы покинуть орбиту требовалось небольшое ускорение, всего 0,5 g, но в таких условиях нельзя было не почувствовать толчок. Название «Цзян Лэй» означало «Поражающий Гром». Конечно, в глубоком вакууме не было слышно никакого шума. Однако когда двигатели включились, экипаж и пассажиры посадочного аппарата услышали звук, похожий на непродолжительный раскат летнего грома. После этого внутри круглого корпуса, сделанного из стали и керамики, зазвучал равномерный вибрирующий шум.
Каждый из восьми посадочных аппаратов имел на борту пятьдесят человек и гору необходимых запасов. Аппараты приближались к расположенной на экваторе посадочной площадке, рядом с которой находилась темная полоса, названная Asterius Linea.
Место выброски десанта было тщательно выбрано китайскими астрономами и военными стратегами. Станция ВКГ располагалась на двадцать градусов севернее, примерно в восьмистах километрах к северо-востоку от местоположения комплекса Певец. База ВКГ находилась достаточно близко, чтобы обеспечить возможность научных работ, но достаточно далеко, чтобы не тревожить инопланетян, если они, конечно, обращали внимание на то, что делается на ледяном потолке у них над головами. Китайцы хотели, чтобы их посадочная площадка располагалась подальше от вражеской базы, но на близком и, в то же время, опасном расстоянии от Певца. Они выбрали участок почти на экваторе Европы, в двухстах с лишним километрах к юго-западу от территории на которой находился Певец и в тысяче с лишним километров от станции «Кадмус».
Сян хотел бы приземлиться поближе к базе ВКГ — даже на ее территории, если возможно, — но Пекин, как обычно, был осторожен. Конечно, «Франклин Делано Рузвельт» был уничтожен снарядами «Небесной Молнии». Однако американский корабль нес на себе немалое количество шаттлов. И если хоть один из них достиг поверхности, то на базе ВКГ уже находятся вражеские войска. Один-единственный человек способен выпустить из переносной установки управляемую ракету, которая с легкостью уничтожит хрупкий «Цзян Лэй». Китайцам нужно благополучно доставить на Европу все войска и оборудование, привести их в боевую готовность, и только потом отважиться на контакт с врагом.
Кроме того, тысячекилометровое расстояние обеспечивало пространство для маневра и давало возможность определить лучший подход к вражеской базе. Поверхность Европы была достаточно хаотична, поэтому Сян намеревался использовать Asterius Linea в качестве высокоскоростного шоссе, которое вело на северо-восток и почти пересекалось с Cadmus Linea. Но имелись и другие маршруты. Лучший из них должен быть выбран разведгруппами и телеуправляемыми исследовательскими аппаратами. Генерал ни на минуту не сомневался в победе, но он не хотел поддаваться чрезмерной самонадеянности.
На его экране быстро проносилась поверхность Европы, мелькали лабиринты ржаво-коричневых линий на фоне сине-белого льда. Эти линии напоминали грязные трещины на белом хрустале.
