— Догадалась, — призналась Оля. — Только, Лер… Знаешь, я в Академии с таким человеком познакомилась, что… В общем, то, что у меня с ним происходит, это я вообще никак описать не могу. Не с чем сравнить. Безумие какое-то. Мне с ним легко, с одной стороны, я совершенно не стесняюсь с ним заговорить, как с Пашкой стеснялась, а с другой — я абсолютно себя не контролирую во время этих разговоров! Мы ссоримся не реже двух раз в месяц, и это еще счастье, если так.
— Рассказывай, — потребовала Валерия, переворачиваясь на живот и подвигая подушку под грудь, чтоб удобно было видеть Олю.
И Оля рассказала. Все-все. Кроме имени, конечно. И почувствовала невероятное облегчение от того, что выговорилась.
— Вы как в романе, — вздохнула Валерия. — Такие страсти, даже завидно.
— Знаешь, у меня иногда странное ощущение. Особенно когда я начинаю кадрить кого-нибудь. Будто он стоит рядом и смотрит на меня. Мне все время стыдно становится.
— Воображение… — пробормотала Валерия.
— Еще я всегда знаю, где он и чем занимается. Один раз рассказала ему, он обиделся и решил, что я выслеживаю его.
— Ну и дурак. Сейчас не двадцатый век, чтоб в телепатию не верить.
— Он верит, — вздохнула Оля. — Сам телепат. Только я с такими подробностями рассказала, что он так вот подумал. На самом деле я эти подробности не видела, придумала для красоты, а получилось так, что совпало.
У Валерии все было просто. Она со школы встречалась с парнем, который был старше нее на пять лет. Сейчас он служил в армии, на Венере, а Валерия его ждала. Вернется, поженятся.
Утром поехали в Старый Центр. Валерия посоветовала уникальное средство для волос:
— За год ниже лопаток отрастут.
Купили сока и булочек, пристроились перекусить тут же, в смехотворно маленьком кафе на два столика. К ним подскочила очень старая, маленькая, по пояс Оле, но шустрая женщина. Валерия посмотрела на нее с ужасом, а та замахала на нее руками:
— Уйди, не для тебя, не для тебя, у нее глаза ясные, ей скажу, ей надо.
Валерия шарахнулась прочь. Старушка схватила Олю за руку и быстро забормотала:
— Смерть тебе от него будет, девять месяцев будешь ждать, как ребеночка, без смерти нет рождения, из-за него пойдешь, из-за него… Больно будет, слезки капают, капают, а все равно пойдешь, не бойся, ребеночек тоже думает, что умирает, а на самом деле рождается, назло ему пойдешь, ты часочки-то считай, вот как увидишь, так и вспомни, сколько часочков-то, да девять еще, вот и умрешь тогда, а он за тобой, за тобой пойдет, связаны вы, крепко повязаны, через руки и через головы, через сердце да по небу связаны-повязаны, за ниточку потянешь — он и пойдет, не бойся, а деньги мне не нужны, ты их себе оставь, не надо мне денег, не забудь, что девять да еще часочки…
И попятилась. Отошла шагов на двадцать и нырнула в подворотню. Оля пожала плечами. Валерия со страхом приблизилась:
— Первый раз в жизни настоящую цыганку вижу.
— А те, которые в Измайлово, — поддельные?
— Актрисы. А эта — настоящая. Только не рассказывай, что говорила, их предсказания нельзя рассказывать.
Взгляд Оли упал на табло уличных часов. Ровно три. Можно еще часика три погулять, и пора домой. Валерии в Каширу ехать, а Оле — в Дубну.
Сходили в парк Горького, покатались на аттракционах.
— Да чушь это все! — в сердцах сказала Оля, после этого предсказания ходившая как на взводе. — Я сама такого могу наговорить, может, и быстрей еще сбудется! А почему предсказания цыганок нельзя рассказывать?
— Не сбудутся.
— А! — обрадовалась Оля. — Вот и хорошо. Она мне предсказала, что я умру из-за того парня, я тебе вчера рассказывала. Или из-за него, или от его руки, она что-то там плела про руки и головы. Особенно упирала на какие-то часочки и на число девять.
Точно повторить слова цыганки Оля не смогла, да и не хотела. Бред какой-то. Валерия тоже так сказала, подумав.
Стрелки часов неуклонно близились к шести вечера, а они были в дальнем конце парка. Сначала хотели прогуляться пешком до метро, но у Оли изменилось настроение. После вчерашнего ночного трепа, а особенно после этого предсказания ей вдруг невыносимо захотелось увидеть Илью. А увидеть его негде, и потому Оля впала в легкую хандру. Направились к станции маршрутки, ходившей вдоль набережной, потому что ноги гудели, а до метро еще три километра пешедралом.
Ей оставалось всего три шага до бордюра посадочной площадки, когда сердце, отчаянно взбрыкнув, рухнуло в колени и там затаилось. Угол зрения рывком раздвинулся до пределов сферы, разом охватив и отпечатав в сознании небывалой четкости триграфию: Московье, голубовато-металлическая зыбкая поверхность реки Москвы, замершие во всех жизненных проявлениях люди и даже остановившиеся в воздухе молекулы. И уже в следующую секунду Оле показалось, что сердце не заработает снова никогда, а она умрет на месте.
Прямо передо ней стоял Илья. Она узнала его сразу, едва увидела, хотя он стоял спиной. Валерия успела сделать еще полшага и тоже остановилась, глядя на Олю.
Сердце забилось отчаянно быстро, кровь прилила к ушам и щекам. На всякий случай Оля попятилась, отступила в сторону и повернулась к нему спиной.
Боже, как он здесь оказался?! Он никогда не говорил про Московье, в Селенграде у него была своя квартира… Что он здесь делает? Именно здесь?!
— Ты чего? — шепотом спросила Валерия.
Оля только судорожно помотала головой. Потом показала глазами на Илью. Валерия обернулась и ахнула:
— Какие люди! Моравлин!
Оля подумала, что сейчас самое время грохнуться в обморок. Валерия оглянулась на нее, сопоставила Олину реакцию с ночным разговором, все поняла и испуганно прикрыла рот ладошкой:
— Оль, прости, я не хотела…
Поздно. Илья, конечно, слышал окрик. И шел к ним. У него было совершенно обычное лицо, и Оля вдруг поняла, что он заметил их намного раньше.
— Привет, — спокойно сказал он обеим сразу. — Вы откуда здесь?
— Гуляли, — ответила Валерия, потому что к Оле еще не вернулся дар речи.
— А я родню провожал. Потом решил прогуляться, забрел сюда, идти надоело, и я остался здесь.
Всю дорогу до метро Оля болтала с Валерией, а Илья отвернулся и смотрел в окно. У метро вышли. Илья извинился, попросил подождать его и нырнул в зеркальные двери ближайшего супермаркета.
— В туалет захотелось, — прокомментировала Валерия.
— А вот же! — Оля с удивлением показала на кабинку биотуалета в пяти метрах.
— Стесняется, — смеясь, сказала Валерия. — Ничего, сейчас вернется и сделает вид, что за водичкой ходил. — У нее загорелись глаза: — Слушай, так ты про него говорила?!
