— Боже, Марк, о боже!
— Carissima
[27]
.
Мгновение смотрю на его красивое лицо:
— Марк, прошу, НЕ ОСТАНАВЛИВАЙСЯ!
Кто говорит это? Я ли? Или некто во мне? Нет, это я, я! Язык Марка опять на клиторе, мучает его с жадностью и страстью, но еще и с нежностью. Он поворачивает голову и пробует на вкус мягкую трепещущую кожу на внутренней стороне бедра. В темноте комнаты слышен мой легкий стон. Смакуя удовольствие, я ерзаю из стороны в сторону и прерывисто дышу. Тело сотрясают сладостные судороги. Я совершенно беспомощна и желанна.
И Марк снова лижет меня там, между ног, где наслаждение схлестывается со страстью. Шепчу его имя и запускаю пальцы в черные кудрявые волосы — шелковистые, растрепанные и прекрасные. Я сильнее прижимаю лицо Марка к своей ненасытной промежности, предвкушая оргазм, он приближается. Я что, правда кончу?
О да, боже, да, сотни раз да! И вот оргазм настигает меня. Марк неумолимо лижет, ласкает мой пульсирующий клитор, и я наконец сдаюсь и срываюсь в пропасть. Я лечу в долины блаженства, откуда нет возврата.
Теперь я не просто дрожу, а бешено трясусь, мое тело будто охвачено спазмами, восхитительными и беспощадными. От нестерпимого удовольствия я закусываю кулак, сдерживая крик. Тело взрывается от наслаждения — глубокого и бесконечного, внутри вспыхивают алые фейерверки, внизу, между моих ног, и распространяются повсюду.
О Боже… Боже Всевышний, да, да, как же хорошо! Серебристые искры по-прежнему вспыхивают в моем теле, каскадом спускаются по ногам. А затем дрожь вновь охватывает меня, я беспомощна. Кожа трепещет, сердце все еще бешено стучит.
— Это было… это было… — Я едва могу выговорить слова.
Смотрю на смуглое красивое лицо Марка, его щетинистый подбородок по-прежнему между моих ног.
— Первый… о черт… черт возьми…
Марк, кажется, улыбается, а еще я слышу его бормотание. Он нежно целует мой живот и сильнее раздвигает ноги.
— Sei un cervo — un cervo bianco
[28]
. — Он расстегивает джинсы. — Александра…
Я беспомощно растянулась на кровати, хихикая от восторга. Влажная, обезумевшая от желания. Пускай делает со мной все что хочет. Пускай хоть изнасилует, разорвет на части, опустошит. Лишь бы был внутри меня.
И он это знает.
— Алекс…
— Да?
— Ты уверена? Точно, cara mia?
[29]
— Уверена, Марк. Я вся твоя, целиком.
Да, я и вправду уверена, я так сильно желаю его!
В приглушенном свете наблюдаю, как он снимает ботинки, стягивает носки и становится похож на босоногого воителя, высокого, прекрасного грека, доблестного героя. Он избавляется от джинсов, и да — Господь Великодушный — да! Теперь я вижу его возбужденную плоть, твердую, мощную, готовую для меня. Не успеваю я и глазом моргнуть, как Марк проскальзывает внутрь меня, какая же я влажная, а он — огромный и сильный. Даже агрессивный.
Непередаваемые ощущения! Мы подходим друг другу слишком уж хорошо. Будто Марку предначертано оказаться внутри меня, накрывать своим телом целую вечность, обладать мною. Мои бедра поднимаются ему навстречу, я уступаю перед его силой, будто бы это борьба или изящный танец. Но нет, мы не танцуем: мы трахаемся — он трахает меня. Властно и нежно. И мне хочется поцеловать его, пока наши тела слиты воедино. Тянусь к нему бледными руками, обхватываю лицо — прекрасное в лунном свете и сосредоточенное. Он опускается, и мы целуемся, наши языки тоже ведут бой, как и его мужское орудие внутри меня.
— Обожаю, когда ты внутри меня.
— Обожаю трахать тебя.
Мы снова целуемся. Легонько покусываю его губы, Марк же пощипывает мою шею. Я парю΄, пока он вонзается в меня снова и снова.
— Нет, подожди. Я обязан трахнуть тебя сзади…
Марк ловко подхватывает меня властными руками, как балерину, голую балерину, а затем одним ловким движением переворачивает. Не знаю, как он это сделал — как? Я уткнулась лицом в матрас, прижавшись щекой к подушке. Марк алчно раздвигает мне ноги, теперь я открыта для его вожделеющей плоти. Он вновь проникает в меня, на этот раз жестче. Я чувствую внутри уверенные толчки, чувствую его вес, грудь прижата к моей спине. Я в восторге!
Как же здорово ощущать на себе его крепкое тело, он все сильнее и сильнее вонзается в меня. О боже! Бог ты мой! Со стонами и вздохами я поворачиваю голову и смотрю на Марка. Он хмурый, серьезный, яростный, с легкой улыбкой на губах.
— Моя красивая девочка.
— Трахай меня сильнее.
Тяжело дыша, он глубоко и медленно погружается в меня, я вся в его распоряжении. Мельком смотрю на лицо мужчины, что владеет моим телом целиком и полностью. Правой рукой он скользит вниз моего живота, направляясь к клитору, не переставая неумолимо трахать меня сзади.
О боже, нет! О боже, да! Безнадежно дрожа, я утыкаюсь лицом в подушку, судорожно вздыхаю, когда рука Марка настигает сокровенное место. Он слегка надавливает пальцами на клитор, вызывая прилив удовольствия, разминает и массирует его, постоянно двигаясь внутри меня. Уже во второй раз я подхожу к пику наслаждения, достигаю гармонии. Я испытываю совершенно новый оргазм, сладостное сочетание пальцев на клиторе и вонзающегося в меня члена. Это уже чересчур хорошо.
О да!
Да, да, да!
На этот раз оргазм более мощный и несколько другой, первобытный, опустошающий. Я слышу свой сдавленный крик, приглушаемый подушкой. Вцепляюсь зубами в ткань в попытке сдержать рвущийся наружу вопль наслаждения.
— Никогда еще, никогда… — лихорадочно бормочу я.
Стискиваю простыни в кулаках, пальцы на ногах сводит судорога удовольствия. Я сдаюсь, белый флаг. Пока волны наслаждения захлестывают меня, пульсируя и постепенно отступая, я понимаю, что Марк тоже близок к оргазму.
— Кончи в меня, Марк, кончи в меня.
Его необязательно просить. Марк вдавливает меня лицом в подушку, так неистово сжав мою шею, что мне кажется, я задохнусь. Он вздрагивает и изливается внутрь меня. Теряет над собой контроль. Его тело вибрирует, как воткнутый в дерево кинжал. Сладкая истома растекается по моим венам, пока Марк сотрясается от оргазма, ловит ртом воздух и шепчет непонятные мне итальянские слова.
Наконец я слышу его вздох, полный муки и облегчения. Марк обрушивается на меня своим телом, затем перекатывается на бок — умиротворенный и размякший. А я по-прежнему лежу лицом вниз и поскуливаю. Точнее, даже всхлипываю. Вообще-то, даже плачу. Реву. Я всю жизнь ждала этого чуда.
9
Я пробуждаюсь в темноте. Марк еще спит в моей постели. Он бесстыже красив, сурово, по-мужски. Его сладкие, созданные для поцелуев уста слегка приоткрыты, лунный свет подчеркивает белизну зубов, черные кучерявые волосы растрепаны. Но мой взгляд останавливается на неподвижно застывших в полумраке руках — мужественных, но нежных. Безукоризненных и невинных. Невинных ли? После прошлой-то ночи?
