* * *
Вечером сидим с Марком за столиком снаружи кафе «Флориан» и потягиваем напитки. Здесь очень много туристов, но любимый заверяет меня, что в Венеции все туристы, даже сами жители — как обитатели Венеции, так и приезжие — всегда осознают, где находятся. Так что это нормально.
Мы же ведем себя как туристы-богачи: сидим в кафе «Флориан». Теплый вечер опускается на самую красивую картину в Европе. Просторная площадь Святого Марка с голубями, колокольнями, роскошными дворцами дожей, возвышающимися над собором конями.
Марк пьет коктейль и смотрит на меня. Обсуждаем пятую мистерию. Любимый не уверен, что я должна принимать в ней участие.
— Икс, я никогда не видел пятую мистерию, в смысле женскую часть. Но слухи… Она очень сложная и тревожная. Ты уверена, что хочешь пройти ее?
— Если я не сделаю этого, то потеряю тебя. В конце лета. Примерно через месяц. — (Он мрачно кивает.) — Марк, это просто нелепо, — сердито качаю я головой. — Я не могу потерять тебя.
— Ты уверена? Нет такого правила, которое обязывало бы тебя продолжить.
— Правила, может, и нет, но… — Я смотрю на его красивое лицо в обрамлении знаменитого вида венецианской пьяццы. Сказать ему правду? Что теперь я, подобно Франсуазе, пристрастилась к мистериям. Они меняют меня, раскрепощают, высвобождают духовную и сексуальную энергию. Я не могу объяснить это и не могу противиться. Возможно, я бы все равно продолжила, даже не из-за страха потерять моего лорда.
— Марк, — решительно говорю я, — я пройду пятую. И точка.
Он откидывается на стуле и еле слышно усмехается:
— Знаешь, будь я более вульгарным, то называл бы тебя упрямой коровой.
— Tua vacca, Celenza, — говорю я, глядя на него.
«Твоя корова, ваше превосходительство».
Он снова смеется и качает головой. Затем подается вперед, берет меня за руку и целует в ладонь:
— Александра, спасибо, что все разъяснила. Я очень и очень польщен.
Мы выпиваем еще по коктейлю и слегка захмелевшие болтаем об искусстве, сексе, венецианской жизни. Потягивая уже третий «Беллини», я решаюсь спросить о волнующей меня теме. Время пришло.
— Марк… — Я слегка колеблюсь. — Не расскажешь мне про свою жену?
Молчание. И опять на его лице проскальзывает гримаса боли. Тщательно маскируемое страдание, признак внутренней глубокой печали Марка. Но теперь я научилась распознавать симптомы, пора выяснить причину.
— Икс…
— Марк, я хочу знать. Ты время от времени упоминаешь ее. Я знаю, что она умерла. Расскажи всю правду.
Он делает приличный глоток коктейля. Вздыхает и кивает. А затем рассказывает свою историю.
— Ее звали Серена. Она была очень молода, умна, испорчена и красива. — Марк пристально смотрит мне в глаза. — Вторая прекрасная женщина, встретившаяся на моем пути.
Рядом с нашим столиком, громко хлопая крыльями, взлетают распуганные ребенком голуби. В свете заходящего солнца блестит колокольня.
— Мне стоило насторожиться, — добавляет Марк, покачивая бокал с «Беллини».
— Почему?
— Я знал, что она из семейства «Каморры». Очень опасных camorristi из клана Форчелла. Они сколотили целое состояние и наладили все необходимые связи. Ее отец был якобы экспортером мрамора, — с грустью и горечью усмехается Марк. — На экспорте мрамора не заработать сотни миллионов.
— Он был настоящим гангстером?
— Совершенно верно.
— И…
— Дело было не только в ее отце. Мать Серены тоже происходила из клана «Каморры». Она умерла молодой, возможно из-за некой вендетты, а после ее смерти к Серене перешли огромные богатства, так что у моей жены было свое наследство. — Марк вновь смотрит на меня, затем опускает взгляд на бокал. — Приданое Серены: криминал, смерть, деньги, слишком много денег и слишком много вины. Все это, вместе взятое, — среда воспитания, смерть матери, злодеяния отца — все это очень травмировало ее, я так думаю.
— Но как, Марк? В чем именно она была сломлена? Что она сделала?
Лорд Роскаррик пренебрежительно и меланхолично пожимает плечами:
— Да все как обычно, carissima, как обычно. Секс и наркотики. Она увлекалась героином, кокаином, крэком, обожала опасный секс. Ее посвятили в мистерии до меня, в семнадцать лет.
— Слишком юной.
— Еще слабо сказано.
И вот мне открывается правда. Поднимаю вопросительный взгляд на Марка:
— Так, значит, это она посвятила тебя в мистерии?
— Да.
— Сколько тебе было?
— Не больше двадцати, — пожимает он плечами. — Еще мальчишка. Ей было восемнадцать, совсем девчонка. Мы встретились на вечеринке в Позиллипо и сразу же влюбились друг в друга. Она была такая милая, хрупкая, интеллигентная и в то же время порочная. Я хотел защитить и спасти ее. Какая же красавица она была! Да, я пошел на мистерии ради нее, и они оказались такими удивительными, как она и обещала. Мистерии изменили мою жизнь. — Марк отворачивается и смотрит на стрелки сводов Дворца дожей, на румяное небо над ним, на роковую красоту Венеции. — И вот мы решили пожениться, но, конечно же, идея нашего союза никому не пришлась по душе. Семья Серены была настроена невероятно враждебно. Они хотели, чтобы она соединила судьбу с кем-нибудь из другого клана «Каморры», а не парнем из англо-итальянской династии из Кьяйя. К тому же они считали, что поскольку Роскаррики обнищали, то я охочусь за ее состоянием. — Наши взгляды вновь встречаются. Марк даже не мигает. — Но это не так. Я не гнался за ее деньгами, лишь за ней самой. Однако наркотики, выпивка…
— А твоя семья?
— Моя мать тоже была категорически против, потому что Серена принадлежала к клану Форчелла. Небо и земля. Мама хотела, чтобы ее единственный сын и наследник Роскарриков женился на девушке голубых кровей. Желательно из высших слоев Англии, Франции или даже Америки, чьи деньги не были бы связаны с убийствами, контрабандой и распространением китайского героина.
— А твой отец?
— На удивление, он принял все нормально. Хоть он и англичанин, но более демократичный в своих взглядах. Папа увидел в Серене то же, что и я. Ее прекрасную душу, внутреннюю трагедию, очарование. Однако у него был слабый характер, мама всегда доминировала. Но все же…
— Вы поженились.
— Да, мы поженились. Церемония была тайная и мрачная. Но мы очень любили друг друга. А через несколько месяцев… Ах… — Марк замолкает и отпивает «Беллини», затем опускает бокал на стол.
— Что случилось через несколько месяцев?
— Серена совсем съехала с катушек. Она подозревала меня в связях на стороне, уходила в запой, злоупотребляла героином и другими наркотиками. Могла прийти домой в шесть утра — растрепанная, пьяная, под кайфом. Просто в ужасном состоянии. Что-то бессвязно говорила о своем отце-гангстере, о страшном человеке. Всему свету рассказывала о том, что он совершил, какие убийства на его счету. Она заработала дурную репутацию, часто попадала в газетные хроники. Не могла остановиться, и однажды мне позвонили…
