Экспериментируя с разными вариантами боя, Облачко решил, что единственно возможная схема работы против мага Жизни проста, как заготовка для кувалды: атака без подготовки, плетением, на создание которого требуется максимум три удара сердца.
Правда, эта схема работала только в том случае, если правилами поединка баронессе запрещалось трансформировать те амулеты, которые висели у него на груди. В противном случае бой заканчивался, не успев начаться: создавать плетения после того, как активировалась печать Костра силы, было абсолютно бесполезно…
…Судя по первым же боям ее милости с эрром Гериельтом, разумник пришел к тому же выводу. И тоже старался атаковать ее так быстро, как мог. Правда, поединка с восьмого-девятого баронесса более-менее приспособилась к его манере плести печати и начала успевать вставлять в них хотя бы по одной перемычке. Что сразу же сказалось на результатах: начиная с двенадцатого поединка девушка перестала служить тренировочным манекеном и начала отвечать. И еще как — у бедного эрра Гериельта то отказывали легкие, то переставало биться сердце. А еще он слеп, глох, терял сознание, складывался в три погибели от болей в животе и даже разок сбегал в ближайшие кусты по нужде.
Единственным минусом всего этого являлись последствия: в случае победы баронессы процесс приведения разумника в норму обычно длился в несколько раз дольше, чем сам бой. Что здорово снижало скорость передвижения. Поэтому к обеду ее милость решила, что тренировочными боями лучше заниматься на привалах или вечерами. И попросила заняться ее образованием. В частности, показать ей те плетения, которые содержались в четвертой части трактата эрра Гериельта, или помочь освоить работу с силовыми нитями других школ…
…Увы, слухи о том, что жрецы способны работать с силовыми нитями всех без исключения школ магии, проверить не удалось: несмотря на все попытки баронессы, ее плетения получались исключительно белыми. И абсолютно нерабочими. Например, идеально правильная печать Ледяного копья, созданная ее милостью, упорно отказывалась реагировать на точку своего фокуса. Даже если точка фокуса располагалась в пяди от самой печати. А плетение Потерянного взгляда, наложенное ею на эрра Гериельта, напрочь отказывалось рассеивать его внимание.
Все попытки обоих магов придумать какой-либо способ изменения наполненности нитей ни к чему не привели: нити не хотели «раскладываться» в цвета спектра. И упорно не желали работать в плетениях, не относящихся к школе Жизни. Видимо, поэтому к вечеру у баронессы Орейн начало портиться настроение…
Постоялый двор «Усталый путник» оказался забит до отказа: судя по количеству лошадей, привязанных у коновязи, переночевать в нем собралась добрая половина графства Батчер. Впрочем, особой проблемы с размещением не возникло: хозяин «Путника», узнав о том, что в его заведении собирается остановиться баронесса Орейн со свитой, и получив «за хлопоты» целый золотой, любезно предоставил им для проживания собственные комнаты. В темпе отправив своих детей в каретный сарай.
С трудом дождавшись, пока супруга хозяина перестелет кровати, ее милость потребовала себе бочку для омовения… и расстроилась еще больше, узнав, что такой на постоялом дворе нет.
— Зато я потрясающе вкусно жарю поросят! — похвасталась женщина и, наткнувшись на недоумевающий взгляд баронессы, задом вынесла дверь.
Видимо, так и не сообразив, какое отношение жареные поросята имеют к желанию помыться с дороги, ее милость тяжело вздохнула и попросила Молчуна проводить ее до ветру. А вернувшись со двора, отказалась от ужина и пошла спать.
Естественно, Крегг отправился следом: полностью оклемавшийся после ранения парень истово выполнял обязанности телохранителя своей сестры…
— …Ты спишь? — тихий шепот, раздавшийся от противоположной стены тесной комнатенки, в которой поселили обоих магов, заставил эрра Маалуса отвлечься от своих мыслей и открыть глаза.
— Нет… Думаю…
— О баронессе? — усмехнулся эрр Гериельт.
— Угу… — буркнул Облачко.
— Что именно? — поинтересовался разумник.
Иллюзионист пожал плечами, потом сообразил, что в кромешной тьме его жест никто не увидит, и негромко вздохнул:
— Разбираю те ошибки, которые сделал во время сегодняшних боев. И чувствую себя первокурсником, вызвавшим на учебный поединок своего собственного преподавателя: по сути, против хорошего мага Жизни у меня нет никаких шансов на победу. Представь себе, я действительно чувствую себя первокурсником! Ты только задумайся: ее милость толком не разобралась с теми преимуществами, которое дает многопотоковое мышление. У нее нет боевого опыта. Мало того, она находится под печатью Ограничения — значит, у нее практически пустой резерв и почти нет силы. А она без особого труда справляется с боевыми магами! Теперь я понимаю, почему магов Жизни убивают еще в колыбели…
— Их убивают не поэтому, — хмыкнул эрр Гериельт. — Жрецы первой категории и выше способны менять свойства живого организма. Любого. В результате укусы каких-нибудь мух становятся смертельными. А комары начинают разносить болезни…
— Да знаю я! — воскликнул иллюзионист. — Просто меня удивляет то, что делает ее милость…
— Что в этом удивительного? — спросил эрр Гериельт. — Баронесса просто умеет думать. А еще… ее фантазия не ограничена теми рамками, в которые нас с тобой загнали во время обучения. То, что ты видишь, — результат труда, и не более: ее милость действительно захотела научиться магичить. И плевать хотела на то, что у нее минимальный резерв и почти нет силы… Жрецов вне категорий — тьма. Однако ни один из них почему-то не додумался до перемычек!
— Да, думать она умеет, — согласился Облачко. — И учится чрезвычайно быстро…
— Меня удивило другое… — разумник заворочался, от чего его кровать жутко заскрипела. — Скажи, ты раньше когда-нибудь слышал об оборотной печати Бесчувствия?
— Нет…
— А ведь додуматься до нее мог бы любой из нас! Что может быть проще — попытаться поэкспериментировать со всеми известными плетениями, если известно, что существуют несколько оборотных?
— Это — те самые рамки, о которых ты говорил, — заметил эрр Маалус. — Знаешь, со дня отъезда из замка я только и делаю, что экспериментирую с оборотными печатями. И уже наткнулся на несколько очень интересных плетений…
— Например? — полюбопытствовал разумник.
— Ну, скажем, оборотная печать Мечты выискивает в памяти человека его страхи, усиливает их и создает настолько пугающие образы, что трудно передать словами…
— Пробовал на себе?
— Угу… Создал маленькое плетение, влил в него силы на двадцать ударов сердца и…
— А почему так много? — удивился эрр Гериельт.
— Я пока не закончил испытания, — признался Облачко. — Некогда было. Знаю только, что если силы меньше определенного предела, то я ничего не чувствую…
— Занятно… Будет время, попробуй на мне, ладно?
